Дарья Асламова - Приключения дрянной девчонки
С бьющимся сердцем подошла к автомату и набрала номер, наспех нацарапанный в записной книжке, умоляя судьбу, чтобы Андрей был дома. "Я слушаю", – раздался знакомый голос в трубке. "Андрей, это Даша, – быстро заговорила я, не давая ему опомниться. – Я сейчас в Домодедове, хочу приехать к тебе в гости денька на два.
Можно?" "Приезжай", – неуверенно ответил Советов. Мы не виделись почти три месяца, но большой радости я в его голосе не почувствовала. Впрочем, какая разница! Я швырнула трубку, всучила вещи навязчивому таксисту и уже через сорок минут была у Советова.
Он встретил меня довольно любезно и даже успел приготовить обед. Квартира оказалась обтрепанной, но вполне уютной. Особенно мне понравился настоящий писательский стол – внушительный и располагающий к работе. "Мне вполне подойдет маленькая комната", – великодушно сказала я за обедом. "Видишь ли, Даша, – осторожно взялся объяснять Андрей, – я здесь живу не один, а вместе со своим другом Ромой". "Ну и прекрасно, – ответила я, жуя котлеты. – Ты и Рома поселитесь в большой комнате, а я в маленькой. Только ко мне без стука не входить". Советов вздохнул и взялся за Мытье посуды.
После обеда я распаковала вещи и обустроилась в новом Жилище. "Все складывается неплохо, – думала я. – У меня есть своя комната. Через неделю хорошей обработки Советов Уже будет вилять хвостом и не посмеет меня выгнать. Рому со временем можно выселить. В качестве платы за квартиру буду спать с Андреем раз в неделю, больше не дам. Я не испытываю к нему ни любви, ни неприязни, так что постельная работа не составит труда. Со временем найду приличного богатого мужчину и уйду. Советову я до лампочки, так что он не будет устраивать мне сцены ревности из-за поздних приходов домой или ночных отлучек. Это не история с Сашей, которому я нужна или со всеми потрохами, или никак. Ему не нравятся резиновые куклы с отверстиями между ног. А Советова по молодости лет вполне устроят краткие соития. В принципе это взаимовыгодный контракт – ему не придется бегать за бабами с высунутым языком и расстегнутой ширинкой. И потом, я помню, как Катюша говорила мне, что Советов делал ей предложение, мотивируя это тем, что ему необходимо о ком-нибудь заботиться. Вот и чудненько. Теперь у него есть предмет для забот, да еще какой! Только бы он не ломился ко мне сегодня ночью, я так хочу спать – разница с Хабаровском во времени составляет семь часов".
В девять вечера, едва я успела плюхнуться в постель, как услышала, что кто-то скребется в дверь. "Войдите", – произнесла я утомленным голосом. Советов вошел тихо, как мышка, и присел на край кровати. "Ну, – выжидательно сказала я, демонстративно зевнув. – Я ужасно хочу спать. Быстро делай свое дело и уходи".
"Я мигом", – шепнул он, скидывая штаны и устраиваясь на мне поудобнее. Спустя пять минут я услышала его сдавленный крик. И последнее, что я подумала, проваливаясь в сон: "Во всяком случае, он экономит время".
Проснулась я с неизъяснимым чувством душевного покоя. В окно светило солнце, бросая теплые отблески на мою постель. В утреннем свете даже ободранные обои выглядели по-домашнему уютными. В дверь постучали. "Господи, неужели опять?!"- мелькнула мысль. В комнату вошел Советов с подносом в руках. Мои ноздри затрепетали, уловив аппетитный запах горячего шоколада, налитого в изящную фарфоровую чашку. "С добрым утром! – сказал Андрей, сияя улыбкой. – Тебе яичницу жарить из двух или трех яиц?" "Из двух, – машинально ответила я. – А как ты делаешь шоколад?" "Два маленьких пакета сливок выливаешь в кастрюльку, кладешь туда две плитки шоколада и ставишь на огонь, – охотно объяснил он. – Варишь, постоянно помешивая, Д° тех пор, пока шоколад не растворится в сливках.
Нравится?" – "Еще бы! У меня просто нет слов!" После завтрака я долго красилась перед зеркалом в прихожей.
– Ты куда-то уходишь? – встревоженно спросил Андрей.
– Мне пора на работу.
– Но ты вернешься нынче вечером?
– Дорогой, ты не слишком наблюдателен. Я же оставила на столе флакон французских духов. Женщина может забыть любовника, но она никогда не забудет свои духи. Я непременно вернусь.
17 мая. Жизнь моя постепенно наладилась. Я пресытилась вкусом блужданий и теперь смакую дни благоденствия. По утрам меня будит запах горячего шоколада, днем Советов хлопочет на кухне, изобретая что-нибудь оригинальное из простых продуктов – картошку, обжаренную в майонезе, или магазинные пельмени, печенные в масле и приобретающие вкус пирожков. Со мною возятся и нянчатся, как с малым ребенком, выполняя все мои капризы. Советов уже оборвал все кусты сирени, цветущие под окном, и моя комната заставлена огромными букетами, от которых исходит кружащий голову дурманный аромат. Андрей ласков и ненавязчив, я бросаю ему крошки своей благосклонности, и он довольствуется ими, не выказывая нетерпения.
Единственное, что мне отравляет жизнь, – это ядовитые пикировки с Ромой. Мы ведем словесную войну, и наши споры доводят меня до белого каления. В выигрыше остается Рома, поскольку ничто не может вывести его из состояния душевного равновесия. Раздразнив меня своей самоуверенностью, он со злорадной улыбкой наблюдает взрыв моих эмоций. Зато Советов – прекрасный слушатель. Когда я произношу свои бесконечные монологи, он смотрит на меня так, как будто из моего рта льется поток золота или сыплются розы, и это неизменно льстит мне. Как мне кажется, один из его принципов – не спорить с людьми, но всегда поступать по-своему.
Наше существование имеет привкус старых добрых студенческих времен, и в этом есть своя прелесть. Но плата за квартиру увеличилась. Советов потребовал пускать его в мою постель два раза в неделю вместо одного. Мои ссылки на усталость уже не служат препятствием. Правда, он из кожи вон лезет, чтобы доставить мне удовольствие. Я вытягиваюсь в постели, как большая ленивая кошка, закрываю глаза и позволяю ему ласкать, лизать, тормошить, щекотать, целовать и Щипать меня во всех местах до тех пор, пока я не замурлыкаю От блаженства.
2мая. Вчера с ужасом вспомнила, что остался один день до сдачи дипломной работы. За ночь я в спешке накатала три страницы, но норма составляет двадцать пять плюс опубликованные статьи. Утром, разрисовывая свое лицо перед зеркалом, я крикнула Советову: "Андрюшка, пока я крашусь и одеваюсь, допиши две страницы – что-нибудь солидно-заключительное". Советов активно включился в творческий процесс, и спустя полчаса, когда я заглянула к нему в комнату, он уже трудился над списком использованной литературы. Первым в списке стоял некий Советов А.Д. с книгой "Философия журналистики", далее шел Роман Сорсоров с научной работой "Специализация газетного творчества". "Можешь записать хоть всю свою группу, – сказала я, смеясь. – Только не перестарайся, не больше десяти человек".
