Софи Кинселла - Ты умеешь хранить секреты?
23
Только вот забыть не получается.
Не могу я забыть Джека. И нашу ссору.
Перед глазами все время стоит его лицо. И глаза, чуть прищуренные под ярким солнцем. И корзина с вереском на счастье.
Я лежу в постели, разгоряченная, взбудораженная, и перебираю в памяти каждое слово. Чувствую ту же боль. То же разочарование.
Я рассказала о себе все. Все. А он даже не открыл мне…
Пусть. Все равно.
Плевать.
Я больше не стану о нем думать. Он может делать что хочет. Например, упиваться своими дурацкими секретами.
Удачи ему. Вот и все. Я выбросила его из головы.
Навсегда.
Смотрю в темный потолок.
И что он хотел сказать этим: «Такое ли уж это несчастье, если люди знают о тебе правду?»
Ах как он красноречив! Как убедителен! Мистер Загадка. Мистер Деликатность.
Мне следовало бросить ему это в лицо. Мне следовало…
Нет. Перестань накручивать себя. Все кончено.
Утром, пробираясь в кухню, чтобы заварить чай, я полна решимости. Отныне я вообще не стану думать о Джеке. Finita. Fin. Конец.
— Итак, у меня три версии, — объявляет Лиззи с порога. Она еще в пижаме и держит в руке рабочий блокнот.
— Что? — уныло спрашиваю я.
— Насчет большой тайны Джека. У меня три версии.
— Только три? — усмехается Джемайма, завязывая пояс белого халата и доставая из кармана записную книжку. — Лично у меня — целых восемь.
— Восемь?! — недоверчиво восклицает Лиззи.
— Не желаю я слышать ни о каких версиях! Мне очень больно, неужели не понимаете? И неужели не можете из уважения к моим чувствам оставить эту тему?
Они непонимающе смотрят на меня, прежде чем переглянуться.
— Восемь? — окончательно расстраивается Лиззи. — Как только ты их накопала?
— Легко! Но и у тебя тоже что-то интересненькое, — отвечает Джемайма великодушно. — Давай выкладывай.
— Ладно, — раздраженно бурчит Лиззи. — Номер первый: он переводит всю «Пэнтер корпорейшн» в Шотландию. Ездил туда прощупать почву и не хотел, чтобы ты проболталась. Номер второй: он участвует в какой-то финансовой махинации…
— Что? — перебиваю я. — А это еще почему?
— Я нашла аудиторов, проверявших последние отчеты «Пэнтер корпорейшн», и все они имеют связь с какими-то скандалами. Это, разумеется, ничего не доказывает, но если Харпер ведет себя странно и толкует о каких-то переводах…
Она корчит многозначительную гримаску. Я не знаю, что ответить.
Джек — мошенник? Махинатор? Нет. Не может быть. Он не такой.
Впрочем, какое мне дело?
— Позволь заметить, что обе версии кажутся мне крайне малоправдоподобными! — Джемайма приподнимает брови.
— Тебе никто не мешает изложить свои, — огрызается Лиззи
— Пластическая хирургия, разумеется! — торжествующе объявляет Джемайма. — Харпер делал подтяжку и не хочет, чтобы кто-нибудь узнал. Поэтому делает процедуру в Шотландии. И я знаю, что означает буква Б в плане «Б».
— И что же?
— Безоперационное разглаживание морщин. Поэтому он и прервал свидание так неожиданно. У доктора случайно образовалось «окно» в расписании, а друг примчался, чтобы сказать Джеку…
— Интересно, с какой планеты спустилась к нам Джемайма?
— Джеку в голову бы не пришло разглаживать морщины! — отмахиваюсь я. — Или делать подтяжку!
— Откуда тебе знать, — усмехается Джемайма с видом умудренной опытом особы. — Сравни его недавнее фото со старым и, бьюсь об заклад, сразу увидишь разницу…
— Ладно, мисс Марпл, — вмешивается Лиззи, поднимая глаза к небу. — А где остальные семь версий?
— Сейчас-сейчас… — Джемайма переворачивает страничку записной книжки. — А, вот эта совсем неплоха. Он мафиози. — Она делает драматическую паузу. — Его отца застрелили, и он решил расправиться с главами остальных семей.
— Сильно смахивает на «Крестного отца», — фыркает Лиззи.
— Ой, правда! — расстраивается Джемайма. — То-то мне показалось знакомым… — Она старательно вычеркивает версию. — Вот еще одна. У него брат, страдающий аутизмом…
— «Человек дождя».
— Точно. Черт! Тогда, может… или это… — Она вычеркивает строчку за строчкой. — Остается одно. У него другая женщина.
Я буквально подпрыгиваю от неожиданности. Другая женщина! Об этом я и не подумала!
— Интересно. Это и моя последняя версия, — говорит Лиззи извиняющимся тоном. — Другая женщина.
— Вы обе так думаете? — теряюсь я. — Но… но почему?
Я вдруг кажусь себе совсем маленькой. Маленькой и глупой. Неужели Джек с самого начала водил меня за нос? Значит, я оказалась еще наивнее, чем надеялась!
— Вполне логичное объяснение, — пожимает плечами Джемайма. — У него тайная связь с какой-то шотландкой. Когда вы встретились в самолете, он как раз ее навещал. Не хотел, чтобы пресса разнюхала. Она продолжает звонить ему: кто знает, может, они успели поссориться, она без предупреждения приезжает в Лондон, и ему приходится бежать к ней.
Лиззи сочувственно смотрит в мое потрясенное лицо.
— А вдруг он просто переводит компанию, — ободряюще говорит она. — Или замешан в афере.
— Говорю же, мне все равно! — выпаливаю я, обмахивая горящие щеки. — Это его дело. И на здоровье ему!
Достаю из холодильника пакет молока. Машинально отмечаю, что руки снова дрожат.
Деликатное и запутанное… Может, теперь под этим подразумевается «я встречаюсь с другой»?
Ну и пусть. Другая так другая. Какая мне разница?
— Но это и твое дело! — возражает Джемайма. — Если собираешься мстить….
О, ради Бога!
— Не хочу я мстить, понятно? Это вредно для здоровья. Мне только нужно залечить раны и… идти дальше.
— Да? Хочешь, я скажу тебе, что полезно для здоровья? Показать подонку, что почем! Эмма, ты моя подруга, и я не позволю тебе молча сносить оскорбления какого-то ублюдка! Он должен за все ответить! Он должен быть наказан!
Я смотрю на Джемайму, и в душе начинает шевелиться дурное предчувствие.
— Джемайма, ты же не собираешься ничего предпринимать?
— Еще как собираюсь! Не желаю сидеть и смотреть, как ты страдаешь. Это называется женской солидарностью, Эмма.
О Боже.
Я живо представляю, как Джемайма, в своем розовом костюме от Гуччи, роется в мусорных ящиках Джека, а потом царапает его машину пилкой для ногтей.
— Джемайма, не нужно ничего, — встревоженно прошу я. — Пожалуйста. Я не хочу.
— Это ты сейчас так думаешь. Но потом еще поблагодаришь меня…
— Ни за что! Джемайма, пообещай, что не наделаешь глупостей.
Джемайма вызывающе выдвигает вперед подбородок.
