Кэндес Бушнелл - Четыре Блондинки
а) просто сидеть как пень;
б) говорить о своих сугубо личных проблемах или, что более вероятно, -
в) нудеть и нудеть о своей работе.
Зато в постели американец великолепен, а англичанин, предположительно, нет. Если честно, я убеждена, что есть прямая связь между способностью много говорить и неспособностью проявить себя в постели.
В баре ресторана я встретила мужчину по имени Сонни Снут, стилиста-парикмахера, который выглядел совершенно потрясающе.
– Классный цвет, – сказал он. Я посмотрела на него непонимающе, и он пояснил: – Ваши волосы. Вы, должно быть, американка. Из Нью-Йорка. Там, похоже, знают, как добиться такого пепельного цвета.
– Чему я на самом деле рада, так это что все мои волосы на месте. – И потом я расхохоталась – «ха-ха-ха», и он тоже расхохотался – «ха-ха-ха», и вы не успели бы и глазом моргнуть, как он уже вовсю болтал о сексе.
– Так уж повелось, – сказал он. – Если в Италии секс на первом месте, то в Лондоне – на седьмом. Если мужчине не выпадет случай заняться сексом, значит, он останется при своих интересах и займется чем-нибудь другим. Но говорят о сексе мужчины постоянно. На самом деле одна из причин, чтобы заниматься сексом, – это желание поговорить о нем на следующий день. Мы обсуждаем его в мельчайших подробностях, и получается действительно занимательная картинка. А иногда, – продолжал он, – вам вдруг захочется поговорить о сексе как раз во время полового акта. Например, если вы находитесь в какой-нибудь необычной позе, вас так и подмывает позвонить по сотовому приятелям и спросить: «Угадайте-ка, чем я сейчас занимаюсь?»
– Оральным сексом, – предположила я.
– Ну нет! – Сонни потряс головой. – Американцы – они очень похотливые. Мы здесь такими вещами не занимаемся.
За обедом я сидела рядом с Питером, редактором журнала. Его подружка только что переехала к нему, и он не переставал говорить о том, как счастлив.
– Мы, конечно, знаем друг друга уже десять лет, – сказал он, – но однажды утром, собираясь уходить к себе, она просто сказала: «Нам, пожалуй, стоит жить вместе», – и, как только она это сказала, я понял, что она права. Так что сейчас мы купили квартиру. Англичане не выступают против брака или связанных с ним обязательств, как это делают американцы, – заявил он с гордостью, – здесь очень легко создать семью.
Ну да, если у вас есть десять лет.
– Конечно, я не знаю, каково это для американки, – продолжал Питер, – ведь американки очень озабочены, переживают из-за карьеры, в то время как англичанки переживают только из-за секса. – Он сказал это так, будто тут было чем гордиться. – Англичанки не любят им заниматься. Ну, может, и любят, но они думают, что мужчин интересует только одно. – Возможно, все дело было в шампанском, но Питера, что называется, понесло. – Англичанки страдают от своего недоделанного феминизма. Им кажется, они вполне раскованны в сексуальном плане, но проходит время – ага! – и они замечают у себя те же комплексы, что были у их матерей.
– Вероятно, на то есть причина, – отважилась вставить я. – Может, если вы прерветесь на минуточку…
Но Питер пресек мою попытку прервать его.
– Женщины у нас думают, будто все, что происходит в спальне, делается для мужского удовольствия, – сказал он с видом победителя.
Английская болтливость продолжала досаждать мне в ночном клубе «Чайна уайт», где я попыталась спрятаться в одном из закрытых кабинетов, оформленных в марокканском стиле, со своей подругой Софией, которая снимала документальные фильмы и жила в Ноттинг-Хилле. Я как раз устроилась на подушках с бутылкой водки, когда случайно подняла взгляд и увидела высокого темноволосого, потрясающе красивого мужчину. Хотя подобное, как предполагалось, не может произойти в Лондоне, мужчина подошел и сел рядом со мной. И Богом клянусь – вот вам образчик хваленой «английской сдержанности», – он тут же пустился в разговор о сексе.
– Все думают, что если женщина не испытывает оргазма, то это вина мужчины. Ну почему он не наступает у них просто… ну, как у мужчин? – вопросил он.
– Почему же не наступает? – возразила я, гадая, не провоцирую ли его этими словами, и если так, то что мне с этим делать.
– Ну да! Они всегда говорят, что наступает, но когда ты в постели с женщиной и она просто лежит с таким видом, будто оказывает тебе услугу…
– Там, откуда я приехала, мы этим переболели в шестидесятые, – начала я, и тут вдруг вскочила София.
– Ой, да не слушай ты его! – воскликнула она. – Первое, что делает англичанин в постели, – это пытается тебя перевернуть. Это так они представляют себе секс. И все они твердят, что англичанки не умеют сделать им классный минет. Но это только потому, что они привыкли получать его… от мальчиков!
София и красивый темноволосый мужчина уставились друг на друга. Я бы не имела ничего против, но я сидела как раз между ними, и мне вовсе не хотелось, чтобы меня случайно расплющили. К счастью, в этот момент в дверь заглянул Лис.
– О-о-о, привет, Саймон! – сказал он, прищуриваясь. – Давненько мы с тобой не виделись.
– Ну да. Что ж, я… скоро стану отцом, – заявил Саймон.
– Тем лучше для тебя. Может, тогда ты перестанешь забалтывать моих девочек. – Лис схватил меня за руку и потащил за собой. – Послушай-ка, – сказал он, – я провел большую часть моей жизни с людьми, которым известно черт знает что о черт знает чём и которые заслуживают того, чтобы их забили ногами до смерти. Большинство людей – просто подонки. Большинству людей необходимо растолковывать, что само их существование – просто досадное недоразумение.
Лис продолжал в том же духе всю дорогу до его дома, где он настоял, чтобы я осталась с ним до шести утра слушать невразумительную ковбойскую музыку. И разговаривать о ней. В результате всего этого я поняла, что мне необходимо заснуть. И еще я поняла, что единственный способ заставить Лиса замолчать – это дать ему транквилизатор.
Ну да, мне неловко признаться, но я действительно пыталась добавить санакс в бокал Лиса. К несчастью, все это окончилось тем, что я вырубилась сама.
Когда на следующий день, около полудня, я открыла глаза, на кровати лежала записка:
«Дорогуша, Шекспир отдыхает, я влюблен. Все еще не приду в себя от последних часов. Люблю, Лис.
P.S. Я не дотрагивался до тебя».
Все-таки англичане… они такие милые!
СВОБОДНЫЙ СЕКС? ВРЯД ЛИ
Следующие несколько дней я ходила на ленчи, обеды и бывала в ночных клубах. Для Лондона характерно, что даже те люди, которые говорят, будто у них есть работа, все равно, на мой взгляд, ничего не делают. То есть просто не имеют возможности делать, раз уж у них ленч начинается в полдень и продолжается до четырех часов. При этом он обычно включает несколько коктейлей и пару бутылок вина.
