Михаил Веллер - Короткая проза (сборник)
– Станция Петроградская!
Напротив сидела красивая женщина. Он смотрел на нее секунд несколько – сколько позволяли приличие и самолюбие. Страшно милая.
Знакомо… где и когда он ее уже видел?.. Не вспомнить… давно или недавно?.. но что-то было – что?..
– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция – Черная речка.
Ни о чем
Самое простое, самое верное, всегда пройдет, понравится, затронет, оставит след, создаст настроение, произведет впечатление; изящество фразы, ностальгия, тень любви, тень потери, тень мысли: ажурная тень жизни, тонкий штрих, значительность деликатного умолчания, шелест мудрой печали, сиреневое кружево, шелковая нить сюжета; солнечный зайчик, лунный блик, капля дождя, забытый запах, тепло руки, река времени.
Нечто приятное и впечатляющее, но несуществующее, как тень от радуги, пленительная мелодия трех дырок от флейты – трех нот собственной души, тихий и простой отзвук гармонии: надтреснутое, но ясное зеркальце, отражение нехитрое, но в этой нехитрости зоркость и мастерство.
Как мило, как изысканно, как виртуозно: ломкая паутина лет, прихотливое взаимопроникновение разностей, вуаль и веянье страстей – трепет памяти, цвет весны, жар скромных надежд – и осень, осень, угасающее золото, синий снег, сумерки, сумрак, далекий бубенчик…
Архаические проблески архаизмов словаря Даля, прелесть бесхитростных оборотов – выверенный аграмматизм, длинное свободное дыхание фразы, ее текучее матовое серебро; и простота, простота; и наивность, как бы идущая от чистоты души, от еретической мудрости, незыблемости исконных драгоценностей морали: добро, истина, прощение, и горчинка всепреходящести; о, без этой горчинки нет пикантности, нежной тонкости вкуса – так благоуханную сладость хорезмских дынь гурман присыпает тончайшей солью.
Как хорошо… Как талантливо… Как глубоко – и просто!.. Ненавязчивая, комфортная возможность подступа благородной слезы, нетрудное эстетическое наслаждение, щемящая душа разбережена бережно, чуть истомлена сладко, как на тихих медленных качелях любви. И как в жизни: правдиво, правдиво; но красиво, благородно; увидел, понял, разобрался, смог, сумел, показал, объяснил; о… Нет, есть и порок, и зло, и несправедливость, и трагизм, – но светло! светло! И некрасивость есть – но светом добра поднята! И борьба, возможно поражение даже – но дух добра над всем торжествует, вера в людей – как в ясном прожекторе цветок распускается, белый голубь летит, вечный флаг вьется. Пусть даже кости – так белы, дождями омыты.
Не напрягать мозги, не ужасать воображение, не мучать сердце, ничего грубого, натуралистичного, могущего вызвать отвращение, никогда; ласкать, бархатной лапкой, приятно, от понимания приятно, сочувствия, доброты, ума, образованности, – а если в бархатной лапочке острый коготок царапнет – так это царапанье ласку острее сделает, удовольствие сильнее доставит: словно и боль, и кровь, да уместные, невсамделишные, желаемые.
Не открывать америк, уж открыта, известна, у каждого своя, она и нужна – а не другая, неправильная, чужая, лишняя будет; каждый хочет то узнать, что уж и так знает, то услышать, что сам хочет сказать – да случая не имеет: вот и радость, удовлетворение, согласие, благодарность: польсти его уму – он и примет, превознесет. А что все знают? – то, что всем известно; и чуть свежести взгляда, чуть игры формы – интересно, выделяется, умно – а и понятно.
Не бить в главное, как петух в зерно: неумело, примитивно – (стук в лоб – переваривай!); а виться кругами, ворковать певуче, взмести пыль дымкой жемчужной: хвост распущенный блещет, курочки волнуются, жизнь многосложная качает, с мыслями и чувствами, хорошая жизнь.
Проблемы, тайники души, конфликт чувства с долгом, и обыденность засасывает, необыденность манит – порой пуста, обманна; коснется ребенок со смертью, разлучатся влюбленные, прав наивный, преодолеет трудности сильный… Щедра веселая молодость, умудрена старость, пылкость разочаровывается – не гаснет огонь: переплетенье по правилам, головоломка-фокус из веревочки – прихотлив и продуман запутанный узор, а потянуть за два кончика – и растянулось все в ровную ниточку; не должны запутаться сплетенья, нельзя затянуть узелки, в том и уменье.
Сталкиваются характеры, идет дело, скрыты – но явно проявляются чувства, высказывается умное, а дурное осуждается не в лоб, но с очевидностью. С болью любовь, с потерями обретения, с благодарностью память, со стыдом грех. Ласка и смущение, суровость и чуткость, богатство и пустота, достоинство и черствость… Солнце садилось, глаза сияли, годы шли, мороз крепчал…
Кушают лошади сено и овес, впадает Волга в Каспийское море, круглая Земля и вертится, во всем сколько нюансов, оттенков, открытий, материи к замечанию, размышленью, вздоху и взгляду: времена года, и быстротечность жизни, и он и она, нехорошо зло и хорошо добро, хоть сильно зло бывает – тем паче хорошим быть надо; края дальние, красота ближняя, занятия разные, времена прошлые и надежды будущие, многоликое и доступное, разное и родное, счастье с горем пополам – вот и отрадно, а это главное – отрадно.
Цитаты
«А старший топорник говорит: „Чтоб им всем сгореть, иродам“.»
Плотников, «Рассказы топорника».
«Джефф, ты знаешь, кто мой любимый герой в Библии? Царь Ирод!»
О. Генри, «Вождь краснокожих».
«Товарищ, – сказала старуха, – товарищ, от всех этих дел я хочу повеситься».
Бабель, «Мой первый гусь».
Однако! Я заржал. Ничего подбор цитаточек!
Записную книжку, черненькую, дешевую, я поднял из-под ног в толкотне аэропорта. Оглянулся, помахав ею, – хозяин не обнаружился. Регистрацию на мой рейс еще не объявляли; зная, как ощутима бывает потеря записной книжки, я раскрыл ее: возможно, в начале есть координаты владельца.
...«Я б-бы уб-бил г-г-гада».
Р. П. Уоррен, «Вся королевская рать».
«Хотел я его пристрелить – так ведь ни одного патрона не осталось».
Бр. Стругацкие, «Парень из преисподней».
«Я дам вам парабеллум».
Ильф, Петров, «12 стульев».
Удивительно агрессивные записи. Какой-то литературовед-мизантроп. Читатель-агрессор. Зачем ему, интересно, такая коллекция?
...«Расстрелять, – спокойно проговорил пьяный офицер».
А. Толстой, «Ибикус».
«К тому времени станет теплее, и воевать будет легче».
Лондон, «Мексиканец».
Нечто удивительное. Материалы к диссертации о милитаризме в литературе? Военная терминология в художественной прозе?.. Я перелистнул несколько страниц:
