Анатолий Козинский - КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга вторая.
Развал Союза и его поражение в Холодной войне, как ни странно, имело победителей, но не имело побеждённых. Именно благодаря истинным работникам Холодной войны, свершившим подвиг в противостоянии, как с одной, так и с другой стороны, эта война не стала горячей — первой и, видимо, последней на Земле мировой ядерной войной. Победил здравый смысл — победила жизнь, победило человечество.
Всё остальное — это последствия, империи создаются и рушатся. Но народ, нация если осознает себя в своих вековых исторических корнях, не распродаст свою землю, объединившись с ней в единое целое, будет существовать вечно.
Народ, который разрушает свои памятники, разрывает исторические корни, выставляет землю и державу на аукцион мировой конъюнктуры — деньги прежде всего, такой народ станет не нужным никому перекати-полем.
Так как Холодная война только разгоралась, то, несмотря на первые её жертвы и потери, для поддержания равновесия сил противостояния срок выхода на боевую службу РПК СН «К-149» не отменялся, а несколько задерживался.
— Держись, Антон Владимирович, теперь покажут нам наши начальники мать и Кузьку, и всех его братьев, и сестёр! — высказал Гошин своё «резюме» о текущем моменте событий в связи с аварией на «К-19». Оба они находились в центральном посту подводной лодки, стоящей у плавпирса.
— Первое, что нас ожидает — это, как всегда, «ужесточение» требовательности, — продолжал он. — Правда, чего-чего, а требовательности у нас и так полные штаны. Но, как пионер: «Будь готов!».
— Второе — это проверки «на вшивость»: надеюсь, что вы с командирами боевых частей уже проверили и просмотрели всё, что было в пределах вашей досягаемости. Это мы переживём: в корабельных учениях и тренировках обратите внимание на вводные по всем видам возгораний и пожарам.
— Третье — с представителями комиссий и проверяющими не пререкаться и не ругаться: себе дороже! Кроме того, среди них ребята есть умные, которые могут посоветовать чего-нибудь дельное.
— Писать против ветра я не буду, товарищ командир, — ответил Антон. — Но и загонять личный состав, чтобы моряки на ходу спали не буду! Вот такой компот получается: даже если моряки всё знают, но от усталости падают с ног и теряют бдительность и в итоге горят или взрываются, то кому такое «меню» нужно?
Все аварии и катастрофы начинаются с малого: с недосмотра, недооценки и пренебрежения. Я думаю основной корень зла скрывается в недооценке психологии человека. Ведь у нас беспокоятся обо всём, только не о человеке. Вспомните, сколько было аварий, а о живом человеке, его нуждах хоть раз кто-нибудь вспомнил?
— Ну, старпом, ты даёшь! А «фитили» раздают разве не человекам? А польморсос — политико-моральное состояние личного состава, каждый понедельник, как когда-то закон божий — отдай и не греши! А ты говоришь — не вспоминают! — улыбаясь возразил Гошин.
— Вы только, товарищ командир, ещё добавьте, что приедет на дивизию «наездник», махнёт шашкой и своим польморсосом — только успевай уклоняться! А куда убежишь? Единственное место куда можно скрыться — это боевая служба. Вот и бегаем: если не «погорим» здесь в базе, то горим по всем правилам в море. И опять всё упирается в человека, которого упорно никто не хочет видеть, уважать и воздать ему должное по заслугам, — высказавшись, Антон махнул рукой и замолчал. Действительно, о чём говорить, если при такой существующей показушной системе настоящий воинский труд, заслуги и воинское мужество государством не ценится.
Командованию Флота отважиться воздать должное мужеству и героизму экипажу подводной лодки «К-19» было трудно.
Во-первых: О своих поражениях и просчётах кричать на весь Союз было не принято. Тем более, без прямого противодействия противника выведен из строя корабль и погибли люди…. Недосмотр и ротозейство…. Тут с рапортами о «победах» и «починах» не побежишь! Усидеть бы у «кормушек» на тёплых, почётных и насиженных местах.
Во-вторых: На самый «верх» начальство уже отрапортовало, что у нас созданы, освоены и наводят страх на противника самые лучшие…. Почести, ордена, медали и герои розданы — вон они ходят, не горят — живые и непотопляемые! А те, которые плавают на пороховых, взрывоопасных подводных железных бочках виноваты сами — проглядели!
— Позвольте, позвольте, как это виноваты сами?! — возникает резонный вопрос. — Что они сами себя, за здорово живёшь, изъявили желание заживо зажарить? Правда, находится два месяца под водой в железной болтающейся бочке, без солнца и свежего воздуха, дышать чёрт знает чем, питаться консервами…. Вкалывать минимум по 14 часов в сутки, в постоянном напряжении от сложности обслуживаемой техники и изнуряющей ответственности по характеру выполняемых задач, — тут впору свихнуться и самому стойкому.
— Цыц, кто это там разоткровенничался!? — раздался грозный голос «сверху».
— Молчать! Вдруг услышат те, которым на этих «железяках» ещё плавать, да плавать! Им ещё не раз придётся помирать, гореть, тонуть, взрываться, задыхаться, травиться и, потеряв здоровье, до смерти ходить с грелкой под мышкой.
Так вот: этим- с «К-19», выборочно, кто остался жив, дать по ордену. Экипаж расформировать. Командиру найти место где-нибудь в Ленинграде. Пусть радуются, что легко отделались. Остальным в соответствии с существующим законодательством — фигу с маслом!
В море на боевую службу подводные крейсера выходить должны. В отношении аварийности…, имейте совесть — придумайте что-нибудь этакое объёмное противопожарное. Конечно, ответственность повысить и усугубить. Иначе… — тут показалась сабля и, свистнув всем понятным движением, исчезла. Вот так примерно всё и было.
Срочно позаимствовали у угольной промышленности шахтёрские портативные дыхательные аппараты (ПДУ). У себя на корабле Антон организовал их изучение. Теперь и в будущем каждый подводник во сне и наяву с этим аппаратом на подводной лодке разлучаться не должен.
В каждый отсек субмарины загрузили объёмного действия переносные фреоновые огнетушители.
В организацию срочных донесений включили, заранее заготовленные, сигналы об авариях на подводных лодках. Концевые отсеки укомплектовали переносными радиостанциями. И конечно требовательность усугубили….
Гошин стал «первым» пожарником, возглавив список печального «первенства» командиров по «усугублению» в зависимости от характера череды аварий в будущем времени.
Он лихо включался в ПДУ и, размахивая пожарным шлангом, здорово и смачно ругался…. Разобрать его речь из-под маски ПДУ было проблематично. Однако чётко прослушивались слова «мать» и «бог», но кого они касались — богов небесных или земных, разобрать было сложно.
— Старпом, загоняли нас напрочь, — сбросив маску жаловался он. — Вскоре я начисто забуду как управлять кораблём. Снимут — пойду в пожарники!
— Ага, снимут! Где они найдут подготовленных дурачков, чтобы за копейки постоянно рисковать своей жизнью? Американцам за такую работу платят раз в двадцать больше, да плюс обеспеченная почётная старость, — сказал Антон.
— Так то ж у них! Раскрыла ворона рот на чужой каравай! У них не только деньги, но почёт, уважение и преимущество во всём и всюду — Флот американская национальная гордость. А у нас даже кортик отобрали, начав его вручать пехотным офицерам. Да плюс сплошная секретность — авось супостат подумает, что действительно есть чего скрывать, — ответил Гошин.
— Если честно, то лично мне никакой Америки не нужно, — сказал Антон. — Какого чёрта они к нам лезут? Защищать свою землю на море кроме нас некому. Так что в пожарники не пойдём. А вот на боевую службу — сроки подпирают. С вашего разрешения следующую неделю прошу объявить авральной: нужно загрузить средства регенерации воздуха, фильтры, техническое имущество, воду, продовольствие. Пополнить горючее и масла. Выгрузить и сдать на проверку индивидуальные дыхательные аппараты подводников. Пополнить азот и загрузить недостающие торпеды.
— Правильно мыслишь, старпом. Готовь и приноси доверенности на подпись и с богом! Кстати, я подписал на тебя представление к присвоению очередного воинского звания «капитан второго ранга». Так что с тебя причитается — ждите, будет!
— Вот когда будет, тогда и будем отмечать. А то, пошёл барашек к волку в гости…, остались от него рога да кости! А нам ещё работать и работать, — сказал Антон.
Работать действительно приходилось много, долго и упорно. Были свои радости и огорчения. Несколько последующих походов лодки на боевое патрулирование под командованием Гошина экипажем были выполнены «без сучка и задоринки». Вернувшегося после первой боевой службы на этом корабле, Антона ждал приказ Главкома ВМФ о присвоении ему звания «капитан 2 ранга».
Серия РПК СН проекта 667А, вобрав в себя весь ресурс новых технологий и конструкторских решений как перспективный проект, себя исчерпал и их строительство было прекращено.