Нацуо Кирино - Нежные щечки
В тот вечер, когда заходил Идзуми, Исияма и Касуми украдкой от Митихиро и Норико осмелились заняться любовью в гостиной на диване. Уже на рассвете Исияма ушел в свою комнату и заснул. До следующего утра, пока его не разбудили, ему, дураку, и в голову не пришло, что Норико догадалась. Утром жена порывисто вошла в его комнату и ни с того ни с сего заявила:
— Похоже, ты вчера вечером вдвоем с Касуми-сан оставался.
Исияма открыл глаза и был удивлен, увидев разъяренную жену.
— Что такое? Не пугай меня.
— Ты ничтожество!
Норико пнула полусонного Исияму ногой в голову. Удар пришелся по виску, Исияма аж подскочил от боли. Тихим, гневным голосом он стал выговаривать жене:
— Эй, ты что творишь?
Норико терпеть не могла насилия. Даже когда они ругались, она никогда не позволяла себе грубых слов и поступков. И эта Норико ударила его ногой по голове? Исияма был изумлен.
— Подлец! — Она поддала ногой и подушку, так что та взлетела в воздух.
Исияма шарахнулся к окну, ошеломленно глядя, как подпрыгнула подушка.
— Подлец! — затопала ногами Норико.
— Эй, да что случилось? Объясни!
— Объяснить? — усмехнулась Норико. — Может, ты объяснишь?
— Ну что ты сердишься?
— Сержусь? Да я возмущена! Да разве могла я подумать!
— Да что такое?
Исияма уселся на футон. Взял сигарету, лежавшую у изголовья, и закурил. В глубине души он немного нервничал, но в то же время думал: «Будь что будет». Сейчас Касуми была ему важнее Норико. Исияму не столько беспокоили проблемы в собственной семье, сколько он боялся, что обо всем узнает ничего не подозревавший Митихиро.
— Идзуми-сан перепутал меня с Касуми. Тут-то я и догадалась! Уж больно она растерялась. Обычно люди в такой ситуации смеются и говорят: «Вы ошиблись», а у нее было такое лицо, будто она просила у меня прощения. Лицо у нее было такое, лицо. Я по лицу ее поняла. Все поняла. Ты с ней все это время встречаешься, так ведь? Я тебя спрашиваю! Я уже года два подозреваю, что у тебя есть другая женщина, но мне и в голову не приходило, что это может быть она. Разве могла я подумать на нее? Подумать, что это может быть Касуми-сан! Да у нее же никаких достоинств нет, так — пустышка. Ты гордость мою задел!
— Что ты себе позволяешь!
— Что? Это вы себе позволяли.
— Это не так. Прекрати! — отрубил Исияма.
Норико нахмурилась — между бровями пролегла глубокая складка. Такое выражение лица было у Будды. В голову лезли совершенно посторонние мысли, Исияма неожиданно спокойно воспринял гнев жены.
— Ты ошибаешься! Ничего не было, — покачал Исияма головой. — Я вообще не понимаю, на каком основании ты сделала такой вывод.
— Нет у меня никаких оснований. И доказательств нет. До меня все сразу дошло. Не знаю почему. Какие же вы чудовища! — Норико уткнулась лицом в ладони. — Просто чудовища. Держите меня за дурочку!
— Погоди, погоди. — Исияма потушил сигарету. — Да успокойся! Ты заблуждаешься! Если ты так уверена, почему ушла вчера спать? Могла бы последить за нами! Не иди на поводу у своего воображения, — будучи уверен, что Норико не следила за ними, холодно бросил Исияма.
Они не пытались скрываться, так что вздумай она проследить за ними, застала бы их на месте преступления и тогда могла бы потерять голову, поднять шум, так что и Митихиро, и дети узнали бы о случившемся. Тем не менее напор и упрямство Норико испугали Исияму.
— Я вчера вечером так устала, все думала, да не может этого быть. Хотела пораньше заснуть. Утром проснулась, а в доме никого.
— Как никого?
— Ну да, я проснулась, а в доме пусто. Детей нигде не было. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что в гостиной так все и осталось со вчерашнего вечера.
— Чему это ты так удивилась? — спросил Исияма, забеспокоившись, не оставили ли они с Касуми каких-нибудь следов.
— Так ведь ничего не убрали за собой. Все после вечеринки так и осталось. Ужасный беспорядок. Я решила, что вы все много выпили и заснули. Когда убирала, с прогулки вернулся Мориваки-сан с детьми. Сказали, что встретили сына Тоёкавы-сан. Касуми-сан уже ушла в комнату. Я спросила Мориваки-сан про вчерашний вечер. Он сказал, что ушел спать раньше, оставив вас с Касуми-сан вдвоем. И опять меня кольнуло. Воспользовавшись тем, что мы ушли раньше спать, вы чем-то занимались в гостиной. Поэтому-то у вас и не было времени убраться. Я уверена, что все так и было.
— Перестань гадать на пустом месте.
Исияма, пораженный интуицией Норико, почувствовал, что ненавидит ее. Он осознавал, что ведет себя как эгоист, но Норико стала его раздражать.
— В любом случае, пожалуйста, прекрати! Не позорься передо мной и детьми!
— Эй, сказал же, что ты ошибаешься! Так что это ты прекрати!
— Я и Касуми-сан это скажу.
— Не смей. Она ведь жена Мориваки-сан.
— Именно поэтому я и собираюсь сказать. Именно поэтому! А тебе самому-то не стыдно?
Под глазами у Норико залегли мешки, она выглядела ужасно постаревшей.
— Если ты так уверена в своей правоте, давай говори.
— Хорошо. — И Норико, негодуя, вышла из комнаты.
Несмотря на свои слова, он понимал, что если Норико поднимет шум, будут проблемы. Исияма поспешил следом. Войдя в гостиную, встретился взглядом с Касуми, сидящей на диване. На ней были футболка и джинсы, ни грамма косметики. Женщина как она есть, подумал Исияма. Всегда такая естественная, удивительная женщина, пленившая его, мужчину. Та самая Касуми, которую Норико поносила на чем свет стоит: «Да у нее же никаких достоинств нет, так — пустышка!» — была для него несравнимо более важным существом, чем жена. От нахлынувшей нежности у него даже закружилась голова. От Касуми сегодня исходила какая-то небывалая энергия. Она ответила ему страстным взглядом. Будто окутанная их энергией, Норико агрессивнее, чем обычно, нападала на него с придирками. Исияма, сам того не желая, огрызался в ответ. Митихиро, который больше всего на свете не любил конфликтов, ушел. Исияма вздохнул с облегчением. Касуми время от времени бросала на него тревожные взгляды. Поймав на себе ее трепещущий взгляд, Исияма без колебаний сделал выбор в пользу Касуми. Норико бесстрастно переводила взгляд с одного на другого, пытаясь найти подтверждение своему подозрению. Раз все зашло так далеко, то уже ничего с этим не поделаешь. Исияма твердо решил расстаться с Норико и заполучить Касуми. Он вышел в сад и подал Касуми знак: встречаемся в два часа в гардеробной.
Той ночью, сжимая в объятиях Касуми, Исияма услышал чьи-то крадущиеся шаги. Почудилось ли это ему, проверять он не стал. Если за дверью была Норико, то ему вдруг захотелось, чтобы она услышала их возбужденные, счастливые голоса. Исияма терзал тело Касуми. Пусть Норико услышит ее тяжелое дыхание, пусть услышит ее громкие стоны. «Эй, Норико, слышишь?» — кричал в глубине души Исияма. Он чувствовал себя садистом. Даже если бы в этой темноте за дверью стоял Митихиро, он был готов крикнуть то же самое и ему. «Слышишь, Норико? Слышишь, Мориваки? Вот как сильно я жажду Касуми. И она так же страстно жаждет меня». Желание обладать этим единственным человеком было настолько неистовым, что он сам не понимал, как такое возможно. Как две стороны одной медали, желание поглумиться над Норико и Митихиро было неотделимо от яростной страсти к Касуми.
