Сэм Хайес - Моя чужая дочь
О да, теперь он точно знает, что произошло в далеком январе девяносто второго. Роберт открыл мини-бар. Черт бы побрал это право личной собственности, о котором в девяти из десяти случаев так печется закон…
Уходящее солнце садилось в облака. Роберт предчувствовал дождь. Предчувствовал грозу с ураганом. Фыркнув, он прополоскал рот и отложил зубную щетку из гостиничного туалетного набора.
Впрочем, что ему за дело до погоды — пусть хоть небеса разверзнутся. А вот телефон Эрин его очень беспокоил — не иначе как разрядился, судя по тому, что голосовая почта включалась до первого гудка. Роберт названивал регулярно, хотя представления не имел, что скажет, если вдруг услышит голос жены. Он плеснул в лицо пригоршню воды и пятерней пригладил влажные волосы. Взял ключи от машины, запер номер, оставил ключ администратору и вышел из гостиницы. Луиза его не хватится — наверняка спит. В крайнем случае нежится в ванне или в постели перед телевизором.
Через двадцать минут Роберт свернул на Виндзор-террас, тесную улочку из игрушечных кирпичных домиков. Единственное окошко на фасаде каждого гляделось в точно такое же окошко напротив, и на всех окошках тюль. На всех, заметил Роберт, кроме одного — без занавески, зато с плотно задернутыми шторами. Предзакатные лучи проложили оранжевую дорожку на совершенно безлюдной улице.
Припарковаться удалось лишь у самого последнего дома. Роберт возвращался к владениям Варни пешком, весь в испарине. Воздух и так сильно прогрелся за день, а в узком пространстве между домами наверняка еще градуса на два-три выше. Живя в такой тесноте, думал Роберт, трудно что-либо скрыть от соседей. Интересно, знает ли местный народ о трагедии Черил Варни?
Дом номер 18, крохотный и аккуратный, как и все прочие на улице, был до странности безликим. Ни корзин с летними цветами на заборе вдоль тротуара, ни герани на подоконнике. Из соседних окон доносилась музыка или бормотание телевизора, и напоминанием об улице Вайстрахов вдруг раздался обиженный детский плач, но теперь у Роберта заныло сердце: в одном из здешних домов не звучал ни плач, ни смех детей. В этом доме царило безмолвие печали.
Не думая о последствиях, еще не зная, что сказать несчастной матери, а о чем умолчать, Роберт открыл калитку с номером 18, прошел по дорожке и постучал во входную дверь. Именно здесь, как выяснилось, окно на улицу было задернуто, так что, не дождавшись ответа на стук, Роберт не смог даже заглянуть в комнату. Да и обходной путь закрыт, поскольку домик был втиснут между двумя домишками-близнецами. Роберт постучал еще раз, громче и настойчивее. На соседнем пороге появилась женщина средних лет с вертлявым песиком под ногами и уставилась на Роберта, словно он тарабанил в ее собственную дверь.
— Она будет поздно, — сообщила соседка. — Позвоните и запишитесь на определенное время.
Роберт прислонился к низенькому кирпичному забору, разделявшему крохотные дворики. Под ногой мягко чавкнуло — он не заметил, что ступил с асфальта на пропитанную влагой землю.
— Случайно не знаете, когда она вернется?
— Я же сказала — поздно. — Соседка вытерла руки в мыльной пене о фартук. — А если дело срочное, загляните в «Оленью голову». Это прямо по дороге в город. Может, и попадете к ней, если достоитесь. — Женщина усмехнулась с таким видом, будто знала нечто Роберту неведомое, и скрылась за дверью.
Паб «Оленья голова» был забит людьми, воздух пропитался чадом от подгоревшего мяса, сигаретным дымом. Роберт разглядел всю обслугу — за барной стойкой и в зале, — прикидывая, кто бы из них мог оказаться миссис Варни. Задача не из простых, ведь снимку в газете уже тринадцать лет, да и лицо матери там видно смутно. А годы тщетных надежд и отчаяния не могли не сказаться на ее внешности. Ни одна из официанток «Оленьей головы» даже приблизительно не напоминала женщину с газетной фотографии. Роберт с немалым трудом пробрался к бару и заказал пинту пива.
— Не подскажете, где найти миссис Черил Варни? — Он подтолкнул по стойке купюру в десять фунтов.
Совсем юная барменша, в запарке от наплыва посетителей, неопределенно мотнула головой:
— Там. Хотите билет? Но к ней очередь. Может, кто-нибудь другой вас устроит?
Пока девушка наливала пиво и звенела мелочью в кассе, Роберт пытался сообразить, о чем речь. Он не сразу заметил доску над баром, с выписанным цветными мелками объявлением: Вечер экстрасенсов. Таро. Руны. Ясновидение…
— Мне к миссис Варни. Я подожду.
Выходит, Черил Варни — медиум. Вот только дар провидицы не помог ей отыскать собственного ребенка.
Как раз когда он получил билет номер тридцать два, мелодичный женский голос произнес: «Номер двадцать пять, пожалуйста». Молодая женщина радостно, точно выиграла в лотерею, вскинула руку с билетом и нырнула в толпу, прокладывая себе дорогу к двери напротив входной.
Поработав плечами и локтями и протиснувшись между посетителями всех возрастов, Роберт вскоре уже стоял у края барной стойки, рядом с дверью в комнату, отведенную для медиумов, и смотрел, как очередная клиентка устраивается в кресле перед столиком под пурпурной скатертью. Посреди столика поблескивал хрустальный шар, а в гадалке, темноволосой женщине со стрижкой, открывающей молочно-белую шею, Роберт с первого взгляда узнал Черил Варни. Ни малейшего сомнения — это была она.
Он тянул пиво, не ощущая вкуса, не отрывая глаз от Черил. Вынув из кармана пачку, на ощупь достал последнюю сигарету. А считается, что он не курит… Кто-то толкнул его — пиво из кружки плеснуло на рубашку, — извинился и по просьбе Роберта чиркнул зажигалкой.
Роберт глубоко затянулся и выдохнул, сквозь дым с прищуром глядя на Черил. Эта женщина тринадцать лет назад потеряла своего ребенка. Именно эту женщину он хотел увидеть — быть может, для того, чтобы как-то дать ей понять: ее красавица дочь жива и здорова.
Роберт курил, пил пиво и ждал своей очереди. Он готов был ждать всю ночь, если понадобится. Неужели она и впрямь медиум, думал Роберт. Сам он в подобные штуки не верил, но ее-то можно понять — после такой трагедии во что угодно поверишь.
Черил Варни, как ни странно, всматривалась в собственные ладони, словно решила прочитать свою судьбу. Затем вдруг вскинула глаза на Роберта. И ему показалось, что шум в пабе смолк, все исчезли, оставив его наедине с матерью Руби.
Глава XXIV
За три года я скопила одиннадцать тысяч фунтов. Я очень старалась поменьше тратить на одежки и игрушки для Руби, но радость от обещанной скорой встречи с моей девочкой была так велика, что я при первой возможности мчалась по детским магазинам.
