Перья - Беэр Хаим

Миновав разбомбленную железнодорожную станцию, мы двинулись по пирсу нефтепровода.

— Там! — командовавший взводом охранения молодой лейтенант указал на открывшиеся нам с пирса заросли тростника, в которых стояли, вытянув шеи, несколько журавлей. — Там эти безумцы спустились в воду.

Первым в заросли зашел сапер с миноискателем, за ним последовал Минц, а потом на небольшом расстоянии мы с лейтенантом. Испуганные нашим появлением журавли поднялись в воздух с громкими криками, и, пролетев прямо над нами, устремились в свои неведомые дали.

Через полчаса мы извлекли из воды тело погибшего солдата. Его ноги и живот были разворочены взрывом, но голова в обрамлении кудрявых волос и темное лицо выглядели совершенно живыми.

В Файед мы вернулись уже под вечер. У входа в барак нас поджидал Хаим, нетерпеливо расхаживавший из стороны в сторону и имевший вид человека, которому не терпится сообщить друзьям важное известие.

— Едешь на север? — полюбопытствовал я, решив, что он умудрился получить отпуск.

— Ты помнишь Ледера из школы слепых? — спросил он вместо ответа.

— С чего вдруг Ледер? — проворчал я, намереваясь уйти и снять с себя наконец замаранную кровью одежду.

— Ты знаешь, что у него был сын?

Не дожидаясь моей реакции, Хаим рассказал, что в середине пятидесятых у Ледера родился в Реховоте ребенок. В свидетельстве о рождении он был записан как Йосеф Поппер-Ледер, но впоследствии его мать поменяла фамилию ребенку, и тот вступил в жизнь под именем Йоси Шелах.

Мы с Минцем смотрели на Хаима с недоумением.

— Мой тесть реб Элие, да пребудет с ним мир, рассказывал мне когда-то, что Довид Ледер собирался завалить Суэцкий канал мешками с землей, чтобы помочь туркам в их войне с англичанами, — задумчиво произнес Минц. — Но я все-таки не понимаю, с какой стати ты сейчас морочишь нам голову историями времен Метушелаха [460].

— Это его вы сегодня вытащили в Фанаре.

Хаим протянул нам документы Йоси Шелаха, обнаруженные следователями военной полиции в осиротевшей кабине его грузовика и переданные ими представителю похоронной команды на базе «Нахшон».

И так, подобно большинству человеческих грез, эта история обрела свое завершение в смерти.

Об авторе

Хаим Беэр (Рахлевский, р. 1945) начал свой путь в литературе в шестидесятых годах, но именно роман «Перья» (1979) сделал его одним из самых заметных израильских писателей. Вместе с написанными позже романами «Время подрезки» (1987) и «Узы» (1998) данное произведение составило автобиографическую трилогию, посвященную взрослению иерусалимского мальчика в весьма необычной среде, на фоне важных исторических событий. Перу Хаима Беэра также принадлежат снискавшие популярность романы «Перед Местом» (2007), «Куда идет дух» (2010), «Их новые мечтания» (2017) и «Возвращаясь из долины Рефаим» (2018). Другим направлением литературной работы Беэра является жанр художественного исследования, к которому относятся его произведение «Их любовь, их ненависть: Бялик, Бреннер, Агнон, история отношений» (1987) и сборники литературоведческих эссе «Из воспоминаний книжного червя» (2011) и «Прерывистое путешествие» (2019).

Хаим Беэр является лауреатом нескольких престижных литературных премий, его произведения переводились на английский, итальянский, немецкий и нидерландский языки, по роману «Перья» в 1987 году тель-авивским Камерным театром был поставлен спектакль.

«Перья» Хаима Беэра — грандиозный гобелен, сотканный из воспоминаний мальчика, уроженца ортодоксального района Иерусалима. Обрамление романа — военный опыт взрослого мужчины, солдата, служащего в похоронной части на Суэцком канале. — Гленда Эйбрамсон

Хаим Беэр похож на героя своего романа — подростка, пытающегося сохранить в условиях современного Израиля долю причудливого упрямства более ранних европейско-еврейских утопистов. Для «Перьев» характерна сугубо еврейская, по мнению Сола Беллоу, черта: «Смех и трепет так странно смешаны, что нелегко определить отношения между ними». — Рут Вайс

Великолепная проза Беэра, умело направляемая безграничной честностью и безошибочной любовью, доверяет прошлому — при всей непредсказуемости его итогов — больше, чем будущему, которое опирается на забвение. — FORWARD