Мейв Бинчи - Дом на Тара-роуд
— Она уйдет оттуда и вернется. Нужно закрыть дверь ресторана.
— Не уйдет. Мы сунули пару бумажек человеку, который позаботится, чтобы этого не случилось.
— Спасибо, Монто. Я перед тобой в долгу за сегодняшнее.
— Только за сегодняшнее? Нет, так легко ты не отделаешься. Сам знаешь. Я больше не желаю слышать, что у тебя все занято.
— Да, конечно. Это была ошибка.
— Вот именно.
Линчи оплатили счет и собирались уходить.
— В компенсацию случившегося я исключил из счета стоимость вина, — сказал Колм.
— Спасибо, — сухо ответил Дэнни.
— Колм ни в чем не виноват, — заступилась за него Энни.
— Да, конечно. — Тон Дэнни остался холодным.
— А твой отец не виноват в том, что Орла выбрала его своей мишенью, — еще более ледяным тоном ответил Колм.
— Да, конечно. И большое спасибо за щедрость. — Дэнни Линч молниеносно сменил тактику, пытаясь сбить родных со следа.
— Ну что, роскошный был обед? — спросила Рия дочь.
— Мам, это было что-то необыкновенное. Эта певица с вываливающейся грудью то ли напилась, то ли обкурилась, начала ходить по залу и говорить всем гадости. А потом ее утащили. Там была миссис Вайн, и пьяная певица подошла к ее столу и сказала, что все они лесбиянки! Честное слово. Миссис Вайн, Герти и Розмари.
Рия схватилась за голову.
— Энни, повтори еще раз. Герти, Розмари… Энни, я не могу в это поверить.
— Ну, мам, единственный, кто может подтвердить мои слова, это наш гениальный наблюдатель Брайан Линч, который тоже был там и требует передать ему трубку.
— Извини, Энни, конечно, я верю тебе, милая. Просто все это так невероятно… И Бернадетта, и… э-э… Финола тоже все это видела?
— Ну, я думаю, они слегка оцепенели.
— Я люблю тебя, Энни, — сказала Рия.
— Ох, мам, ради бога. Передаю трубку Брайану.
— Мам?
— Брайан, как прошел вечер?
— Это был настоящий сумасшедший дом, мам. Ты бы не поверила. Мам, что такое лесбиянка? Никто мне не говорит.
— Лесбиянка?
— Да, точно.
— Это дама, которая любит других дам больше, чем мужчин.
— Ну и что?
— Ничего. Расскажи мне про вечер в ресторане.
— А ты знаешь каких-нибудь лесбиянок?
— Да, конечно, кое-кого знаю.
— Они и вправду такие ужасные?
— Нет, конечно, нет.
— А почему люди о них шепчутся?
— Никто не шепчется. Поверь мне.
— Мам, но они шептались. Вчера вечером.
— Просто ты чего-то не понял.
— Не думаю. Хочешь пожелать Финоле спокойной ночи? Она как раз собирается уходить. — Рия услышала вопль Энни.
— Брайан, ты дурак! — крикнула девочка.
— Да, конечно, я с удовольствием пожелаю Финоле спокойной ночи, — услышала Рия себя со стороны.
Последовала заминка, а затем в трубке раздался женский голос.
— Ну, я только хочу сказать, что у вас замечательные дети, — с отчаянием сказала Финола.
— Большое спасибо. Кажется, они тоже к вам очень тепло относятся, — промямлила Рия. — Я поняла, что этот вечер запомнится вам надолго.
Финола на мгновение задумалась.
— Знаете, в это можно было бы поверить только в том случае, если бы кто-то заснял всю сцену на видеокамеру.
Никто не называл друг друга по имени. Возможно, так будет всегда.
— Удачи вам, — сказала Рия.
— И вам тоже, — ответила Финола.
Рия положила трубку. До ее свидания с мужчиной, который работал в лос-анджелесском научно-техническом издательстве и приехал на конференцию в Бостон, оставалось еще два часа. Она только что закончила приятную беседу с матерью любовницы своего мужа. Эта явно страдающая маниакально-депрессивным психозом женщина, с которой они обменялись домами, выползла из своей норы и пошла в ресторан Колма. Мир встал с ног на голову.
Мужчина, сидящий у бассейна и потягивающий лимонный сок, настолько не напоминал своего брата, что Рия успокоилась. Она правильно сделала, позвонив на Гавайи. Примерно ее возраста или чуть младше, худощавый и рыжий. Похожий на ученого и уверенный, что она хорошо знает академический мир.
— Простите, кажется, я сделал неправильный вывод, — сказал Энди, когда выяснилось, что она не имеет представления об ассоциациях выпускников университетов ни в Ирландии, ни в Штатах. — Я думал, что вы с Мэрилин познакомились именно на этой почве.
— Нет, ничего подобного. Кое-кто думал, что мы познакомились на почве любви к садоводству, к которому я тоже не испытываю никакого интереса, — с улыбкой ответила Рия. Она надела свое лучшее летнее платье, бело-голубое, которое прошлым летом купила на чью-то свадьбу и с тех пор ни разу не надевала. Со шляпой, взятой напрокат у Полли Каллаган, оно смотрелось неплохо, но с тех пор повода его надеть у Рии не было. Ей следовало одеваться лучше. Будь она элегантной, как Розмари, возможно, все сложилось бы по-другому.
— Вы знакомы с тайской кухней? — спросил он.
— Ну… Теперь в Ирландии есть и тайские рестораны. В последнее время к нам стали ездить туристы со всего света. Но я была в них только дважды и ничего не помню, так что с удовольствием предоставлю выбор вам.
Похоже, все шло хорошо. Похоже, в старости, когда это уже совсем ни к чему, вызвать у мужчины интерес к себе намного легче.
Беседа в тайском ресторане тоже была непринужденной. Энди рассказывал ей о книгах, которые издает его компания. Книги, о которых мало кто слышал, но если человек работает в этой отрасли, то он не только знает о них, но и покупает, потому что у него нет другого выхода. Он объяснил, как радикально изменилось издательское дело после изобретения «сидиромов». Его дедушка был коммивояжером и торговал энциклопедиями. Этот человек перевернулся бы в гробу, если бы узнал, какого объема нынешние энциклопедии и как их продают. В Лос-Анджелесе у Энди была роскошная собственная квартира. Он был женат, но развелся. Детей у них с женой не было.
— Вы оставили ее, или она оставила вас? — спросила Рия.
— Это не так просто, — ответил он.
— И все же, — настаивала Рия.
— О’кей, у меня был роман. Жена узнала о нем и выставила меня.
— Значит, все-таки оставили ее вы.
— Это вы так считаете. И она тоже так считала. Я не хотел уходить, но она меня не послушала.
— А вы бы простили ее, если бы у нее был роман на стороне?
— Конечно, простил бы.
— И продолжали бы жить так, словно ничего не было?
— Послушайте, Мария, люди обманывают друг друга на каждом шагу, верно? Если бы все держали слово, этот мир был бы идеальным местом. Браки переживают романы тогда, когда в браке есть что-то большее, чем в романе. Я думал, что у нас с женой был именно такой брак, но ошибся.
— А если бы время вернулось вспять? — Ответ на этот вопрос был для Рии жизненно важен.
— Нельзя переписать историю. Понятия не имею, как бы я поступил. А вы тоже в разводе?
— Думаю, да, — ответила Рия. Энди посмотрел на нее с удивлением. — Это не так глупо, как кажется. Понимаете, разводы признали в Ирландии совсем недавно, и мы еще к этому не привыкли. Но… Да, видимо, этим и кончится.
— Вы ушли от него, или…
— О нет, он ушел от меня.
— И вы его не простите?
— Он не дает мне такого шанса. — Наступила пауза. — Энди, можно задать вам вопрос о Дейле?
— Что именно вы хотите знать?
— Понимаете, когда я говорила с Грегом… ну, мне показалось, что я сказала что-то не то. По-моему, он огорчился.
— О боже, что вы ему сказали?
— Не знаю… Самые обычные вещи. Пожелания удачи и прочее.
Энди покачал головой.
— Конечно, каждый реагирует по-своему. Мэрилин так и не смирилась. Это ее способ выживания.
— А они с Грегом не могут поговорить об этом?
— Грег хочет. А она, видимо, нет.
Рии стало не по себе. Как легко мужчины относятся к таким вещам… Дейл на Гавайях, мать явно тоскует по нему, а до этого никому нет дела. Они с Дэнни так и не сумели договориться о детях, но хотя бы пытались. Причем, надо отдать Дэнни должное, оба. Нет, в истории с Дейлом было что-то загадочное.
— Конечно, Грег должен был договориться с ней о встречах, времени и визитах.
— Он пытался, но она улетела в Ирландию.
— И когда, по ее расчетам, он должен вернуться?
— Осенью.
— Но до осени еще далеко, а она оставила комнату в таком виде… — пробормотала сбитая с толку Рия.
— Что она вам рассказала обо всей этой истории? — спросил Энди.
— Да ничего. В том-то и беда. Она вообще не упомянула о том, что у нее есть сын.
Лицо Энди стало грустным, и какое-то время он молчал. А потом они к этому предмету не возвращались. У них было множество других тем для беседы. Он рассказал ей о своем детстве, прошедшем в Пенсильвании, а она ему — о матери, обожающей кино. Он признался, что любит бейсбол, а она сообщила ему о кёрлинге и ежегодном финале, проходящем в Крок-парке. Он поведал ей, как делается настоящий салат «Цезарь», а она ему — как печь картофельный пирог. Вечер доставлял Рии удовольствие, и она видела, что Энди тоже рад ее компании.
