Если забуду тебя, Тель-Авив - Кетро Марта

Из того, что очень заметно: другие афиши на заборах, другой мусор на тротуаре (не видно окурков, например), нет котиков, нет людей, уткнувшихся в телефоны. Покемоны, впрочем, есть, есть джимы и покестопы, значит, кто-то всё-таки ловит и сражается.

Даже одевшись в длинное, невозможно слиться с этой толпой. Я всю жизнь ношу платья до щиколоток, но это всё равно одежда из другого мира, каждой своей ниточкой, в которой смешаны лён и шерсть, застенчивость и секс, нежность и вызов. У их женщин другая походка и постановка спины, они не ходят коровьим шагом, а ставят ноги широко и уверено. Кажется, что это продукт нескольких поколений, которые не учились вилять задницей (не знаю, как на самом деле).

Слиться нельзя, даже если ты поднимаешься в женскую часть синагоги. Наблюдаешь сквозь мутноватое стекло и решётку за веселящимися внизу мужчинами и чувствуешь себя обезьянкой, глядящей из клетки, а для тамошних женщин всё иначе – разные миры, разные тайные.

Не сговариваясь, подумали с Димой об одном – вот был бы трип, если прожить здесь годик по правилам. Но потом поняли, что нам не подойдёт, раз нельзя ловить покемонов по субботам, и на улицах мы не сможем обниматься, как привыкли. Невозможно ходить, даже не держась за руки, если всю жизнь прикасались друг другу при каждой возможности. За три часа прогулки мы заметно устали от напряжения. По моим ощущениям, пожить в Бней-Браке, это как попытка поселиться в храме и там же размножаться и налаживать быт, стараясь притом сохранить святость места. Есть чёткий регламент, который надо соблюдать, иначе всех обидишь. Гостю-то можно и обойтись, а так нет.

Чужеродность среды мне не мешала, я с рождения везде посторонняя. Но сто лет не видела монокультурных городов, привыкла к смешению национальностей, религий и правил, а тут один народ, одна вера, одно стремление, которое я чувствую, но не понимаю.

Прогулка на избирательный участок

В час непотребно яркого заката шла я по набережной за известным делом. Люди недооценивают меня, думая, что общественной жизнью я интересуюсь только в том случае, если мне за это заплатят. Восьмого февраля совершенно даром заглянула на Госуслуги, открепилась от своего подмосковного участка и прикрепилась к тому, что на Яркон сто двадцать в Тель-Авиве. А сегодня с утра отправила две рукописи редактору, вымыла волосы хозяйственным мылом, переоделась в чистое и вышла отдать голос, будто я русалочка.

…Насчёт мыла, это не аскезы ради и не от вшей, а потому что через четвёртые уста передали мне тайное знание: если омывать кудри чистейшим оливковым мылом, станут они невиданно густыми. И заказала я на Айхерб мыло, состоящее на 86 % из оливкового масла, и дождалась его, и омыла им кудри свои, и вот что скажу: по окончании слиплись они все в один жирный густой волос, так что, в некотором роде, не врут.

И вот нарядилась я и пошла на свой избирательный участок, и супруга за собой повлекла. Шла и думала, что есть, оказывается, номер для места сердца моего, 8094. Поблизости остановилась, повернулась лицом к морю и сфотографировала вид. Подумал, вот спросят тебя, эмигрант, отчего обменял ты, падла, родной избирательный участок на 8094, за какую похлёбку продал берёзки и осинки, а я молча встану на колени и покажу им фото с айпэда: бейте меня, православные, если поднимется рука.

Но когда пришли мы к посольству страны моей, оказалось, что на Госуслугах не совсем в курсе, и участок наш на Кауфман два, где консульство. Что ж, пришли мы и туда, когда солнце уже окончательно упало в море, и нашли без труда место голосования. Дима, чурка нерусская, остался за турникетом, а я показала паспорт и ступила на землю родины своей. На всякий случай спросила у юноши, напрасно ли я ходила на Госуслуги, а он ответил изящно: в этот раз не понадобилось. Родина моя, как и я, рассеянна и беспечна, перепутала адрес и допустила подрыв устоев. Ведь могла бы я, не открепившись, проголосовать в шесть утра здесь, а потом метнуться коварной щучкой в самолёт, прилететь в Подмосковье и накрутить результат. Но не выест глаз рассеянный и беспечный другому рассеянному и беспечному.

Вышла оттуда на тревожных щах – всякий раз, когда отхожу от мужа в люди, у меня делается такое лицо, будто нашла бомбу в жопе своей: густая смесь паники, смущения и надежды, что никто не заметит. Не знаю, как попускают здешние охранники такой мой вид.

Для проверки безопасности тыла своего даже забежала в тамошние удобства и удивилась, до чего грязны. Нажаловалась мужу: участок переврали, не подкупили меня ни блинком, ни флагом, туалеты ужасные. А он говорит: никто, никто здесь не хочет тебе понравиться.

Что ж, коли обменяла берёзки и осинки на психоделический закат, стерпи.

А потом сказал, что сейчас поедет на центральный автовокзал, где имеет мастерскую, и съест там две плюшки. И тут я обиделась, потому что мог бы из вежливости скрывать от меня свои удовольствия на стороне. Плюшки эти, которые днём на десять три, а к ночи и четыре, таковы, что за них можно не только участок, но и честь, и ум, и красоту, что я регулярно и делаю. Потому что свиты они из теста, шоколада и заварного крема так, будто один раз живём, и нет ни царствия небесного, ни загробного воздаяния, а есть только эта земная сладость, страсть и нежность, а в самой серёдке спрятана любовь.

И тогда он спросил, не купить ли мне тоже. Он спросил меня не хочу ли я да сказать да мой горный цветок.

Нет, сказала я, нет. Не надо мне плюшек твоих, потому что жопа моя нынче и без бомбы пцаца^[18].

Он меня подло не уговаривал, поэтому я прошла немножко, подумала-подумала, и говорю: да. Да, я ведь сегодня отправила две рукописи редактору, это ли не повод, это ли не заслуга. По плюшке за книгу разве много? И да я сказала да я хочу Да.

А позже уехал он, а я пошла бродить и тратить калории, которые ночью вернутся ко мне с горкою, и шаг за шагом прошла тринадцать с половиной километров и остановилась только, когда ноги мои устали, сбились и покрылись кровью, потому что такова судьба и выбор мой, ведь я теперь русалочка.

Прогулка в Пурим

1

Почта Израиля, красиво говоря, накрыла лопушком мой пуримский костюм – полутора месяцев на доставку ей не хватило. Нашла прошлогодний, несколько подплесневевший, но ещё ого-го.

Муж задерживается в Москве ещё на две недели, в связи с этим пришлось искать человека, который зашнурует мне корсет на зомби-прайд. Не проблема, а то я в Тель-Авиве не найду крепкого мертвеца, но сам факт – такое оно, горькое женское одиночество.

В хит-параде самых милых костюмов – беременная барышня, наряженная пузатым мужиком в засаленной майке, и человек-член в компании двух своих сперматозоидов (мог быть хороший семейный сет, если бы нарядил в них детишек). Также видели Иисуса, оказался женщиной.

В эти дни как никогда заметно, что город наш полон прекрасных мужчин, свободных женщин и ангелов.

А наша почтовая голубка, безусловно, археоптерикс, потому что вырвать из её зубастой пасти посылочку вовремя и непожёванной крайне затруднительно. Детали пуримского костюма лежали у моего порога ровненько к концу праздника.

Но я всё более убеждаюсь, что лучший маскарад для женщины – похудевшая талия. И это, заодно, отличный инструмент для исправления самооценки. Если недовольна собой в 58 см, достаточно разожраться до семидесяти, а потом вернуть шестьдесят, и сразу миленько так, корсеты, стрейч и прочие стыдные радости, которые в 58 казались недопустимыми.

2

Когда ты зануда, мир наполняется знаками, потому что видишь слишком много деталей и можешь набрать на историю буквально под ногами. Или над головой.

Гуляли с другом по Керем а-Тейманим, рассматривали нарядную толпу и дома, украшенные гирляндами, а в одном из переулков увидели обувку, подвешенную на проводах. В некоторых странах, экспертным тоном сообщила я, так обозначают точки продажи наркотиков. Сфотографировали и пошли дальше.