Она и ее кот - Синкай Макото

Поэтому я решила отныне представляться всем Мими.

Она была совершенно такая же, как кошка, которая была у меня в младших классах.

Малышка Мими. Белоснежная баловница. Когда я возвращалась из школы, она всегда ждала меня на декоративном окошке на втором этаже. Я раскладывала на столе лист бумаги и рисовала, а она ложилась сверху, если хотела, чтобы я с ней поиграла. Валяясь на непросохшей краске, она раскрашивала свою белоснежную шубку в разные цвета.

Пока мы обедали, она мявкала с посудной полки, пытаясь вмешаться в наш разговор, – это было так мило.

К слову, когда у нас была Мими, папа и мама еще жили вместе. Мы вместе завтракали, я рассказывала, что было в школе, а они меня слушали. Над смешным вместе со мной смеялись, а если случалось что-то неприятное, вместе сердились.

Постепенно мы стали есть в разное время и почти перестали разговаривать.

Сейчас папа и мама живут в разных местах, каждый со своим возлюбленным.

После окончания школы я решила уехать из дома и жить самостоятельно. И папа, и мама были против, но раз уж оба родителя живут, как им хочется, почему бы и мне не жить по-своему?

Дом, в котором я живу, старый и грязный, зато с меня не берут плату за жилье. Строго говоря, я живу в долг, до тех пор, пока не начну зарабатывать сама. Это потому, что домом владеет бабушка с маминой стороны. К тому же, когда я рисую, все сразу пачкается, так что бабушкин беспорядок мне на руку.

Сейчас я учусь в художественном колледже. Я начала туда ходить весной, когда заканчивала старшие классы, чтобы поступить в институт искусств, но не сдала экзамены и сейчас пропускаю год. Экзамены мне стали безразличны, и теперь я подумываю, а не пойти ли мне работать.

Многие, решая, куда поступить, первым делом выбирают институт искусств, потому что думают, что там не столько учатся, сколько рисуют, и там будет полегче, но из-за этого там ужасно высокий проходной балл. Чтобы сдать туда вступительные экзамены, нужны кое-какие навыки, и потому нужно готовиться заранее. А я слишком поздно об этом задумалась.

Готовиться к экзаменам неохота, а вот картинку наверняка смогу нарисовать – те, кто так считает, отбирают места у студентов вроде меня, у которых действительно есть способности.

Я знаю, что мои картины замечательные.

Но закончившие институт искусств преподаватели, художники-неудачники, никогда их толком не хвалят. Они только заставляют снова и снова выполнять скучные упражнения.

Даже белая кошка, так похожая на Мими, любуется моими картинами.

Почему они не понимают того, что понятно даже кошке?

Скажу честно: в моем окружении нет человека, который умел бы рисовать, как я.

Поскольку я родилась по-настоящему талантливой, я готова смириться с парочкой неудач.

Например, с тем, что у меня маленький рост, или что я неудачно покрасила волосы, или что я не сдала вступительные экзамены.

Мне кажется, счастлив ты или нет, зависит от того, как ты на это смотришь. То, что мои родители живут раздельно, то, что каждый изменял другому, – это несчастье, но зато у меня нет финансовых проблем, и я могу бесплатно жить одна.

То, что я не поступила в институт, – несчастье, но благодаря этому я нашла дело, которым хочу заниматься, так что я счастлива.

Я буду зарабатывать картинами.

Когда я вожу кистью по холсту, у меня в голове появляются и исчезают различные мысли, в это время я сосредотачиваюсь и перестаю видеть что-либо, кроме картины. Возможно, это благодаря тому, что у меня есть зритель в лице белой кошки. Сегодня кисть ходит легко.

Не могу сказать, что сделала это из чувства благодарности, но на ужин я открыла для нее банку тунца. Глядя, как самозабвенно она ест, я вспомнила Мими. Мими тоже любила тунца.

Я даже подумала, не взять ли ее себе.

В этом доме нет снобских запретов на домашних животных, но и непохоже, чтобы кто-то из жильцов держал дома зверушку. Здешние жильцы либо безработные, либо бедные, либо и то, и другое. В общем, не из тех, кто действительно может завести питомца.

Впрочем, на художественные принадлежности нужны деньги. У меня и так никогда нет денег – могу ли я позволить себе завести кошку?

Ее звали Рэйна. Это она мне так сказала.

Я не встречала других людей, которые бы представлялись кошке.

От нее всегда шел странный запах. Запах алкоголя, запах краски, запах духов, запах заграничных специй, запах сигарет, которые она не курила, – всякое бывало.

Она очень непоследовательна, иногда кормит меня, а иногда – нет.

Не кормит она меня в основном тогда, когда погружена в рисование. Тут ничего не поделаешь, и в такие дни я заимствую еду у других жильцов дома или в других местах. За домом есть заброшенная клумба и кран для полива, там всегда можно попить чистой воды.

Она обычно дает мне то, что в этот день ест сама, попадаются вкусные штуки, а бывают и такие, которые второй раз есть не захочется. Когда она в хорошем настроении, она даже открывает для меня специальные кошачьи консервы.

Я беру у нее еду, но я не ее кошка.

– Извини, я не могу тебя держать у себя.

Так она сказала мне, когда мы впервые встретились.

– Кошки ведь умирают.

Я тоже так считаю. Кошки умирают.

Я белая, среди братьев и сестер я была самая маленькая, и слух у меня плохой. Поэтому я много раз попадала в опасные ситуации: то меня чуть не сбивала машина, то я поздно замечала приближавшихся ко мне котов.

– Но ведь умирать – это кошачья работа.

Сказав так, она засмеялась.

Наверное, Мими – это имя кошки, которую она потеряла. Значит, я – Мими Вторая.

Рэйна сказала про себя, что она очень непостоянная.

– Поэтому корм тебе буду давать когда захочу.

Она и правда делает то, что захочет. Как-то раз, когда я спала в тенечке на прохладном бетоне, она схватила меня за шкирку и вымыла в тазу.

– Так вот ты какая белоснежная! Красавица!

Я думала, что правда умру, но, услышав ее «красавица», сменила гнев на милость. Потому что мне понравилось, что она меня хвалит.

Она мне нравится.

Потому что Рэйна – очень сильная.

2

Огромная лужа, образовавшаяся после вечернего ливня, отражает голубое небо.

Я возвращалась домой из колледжа. Шла, размышляя о том, что приготовить на ужин, и тут меня сзади окликнул мальчик. Это Масато из моего класса, где нас готовят к экзамену по рисунку.

– Ты что-то хотел?

Я специально останавливаюсь, чтобы спросить.

– Мы тут с классом на летних каникулах собирались в бассейн… Если хочешь, давай тоже…

Он всегда говорит смущенно, что-то еле шепчет, какой-то вялый.

– Не пойду, – быстро отвечаю я и снова иду вперед.

– Эх, я так и думал, – с сожалением сказал Масато и пошел за мной позади, чуть наискосок от меня.

– Ну, это ладно.

Ладно?

– Я слышал, ты бросаешь курсы?

Я киваю:

– Буду работать.

Я еще не говорила даже родителям, но сама уже приняла решение.

– Ясно… – Вид у Масато глуповатый. – Для подготовки к экзаменам есть еще курсы дизайна, а не рисунка.

– Дело не в этом.

Я начинаю раздражаться.

– А в чем?

– Я хочу рисовать, но рисовать для того, чтобы сдать экзамены, глупо.

Я действительно так думаю.

– Есть такое. Мне тоже так кажется.

Масато легко согласился, и мое желание поругаться пропало.

– Но я уверена, что ты сдашь экзамены.

– Ух ты.

Он был так рад, что мне пришлось очень постараться, чтобы сохранить надутый вид.

– Это бассейн с проточной водой.

Оказывается, он еще не закончил.

– Забудь про меня, просто рисуй.

Я почему-то рассердилась.

– Наверное, не время неумехам развлекаться и веселиться?

– Учитель же говорил: важен опыт.

Масато не обиделся.

– Плескаться в воде – где же тут опыт?