Зэди Смит - Белые зубы
Но сначала нужно ее описать: Клара Боуден абсолютная красавица, если не считать одного недостатка — она черная. Удивительно высокая, черная как эбеновое дерево. Волосы заплетены в форме подковы, которая повернута вверх, когда Клара чувствует, что судьба ее ведет, и вниз — когда не ведет. Сейчас кончики подковы смотрят вверх. Трудно сказать, знаменательно ли это.
Клара не нуждалась в бюстгальтере, потому что была свободна даже от силы земного притяжения. На ней был красный топ, который кончался сразу под грудью, ниже виднелся пупок, такой же красивый, как и все в ней, а еще ниже — очень узкие желтые джинсы. И наконец, бежевые замшевые босоножки на высоких каблуках. Она медленно спускалась по ступенькам, словно видение или, как показалось Арчи, когда он обернулся и посмотрел на нее, — словно вставшая на дыбы породистая лошадь.
В книгах и фильмах Арчи часто встречал такую ситуацию: некто спускается по лестнице, и все немеют — так потрясающе выглядит этот человек. В жизни Арчи этого не видел никогда. Но именно так и произошло, когда появилась Клара Боуден. Она медленно спускалась по ступенькам, залитая светом заката и окутанная сгущающимися сумерками. Арчи никогда не видел такого прекрасного создания и никогда не встречал такой теплой женщины. Ее красота не казалась холодной, бессмысленной ценностью. От нее, как от любимой одежды, пахло мягким женственным уютом. И хотя в ней была некоторая физическая неорганизованность — движения рук и ног не вполне согласовались с командами центральной нервной системы, — даже ее неуклюжесть казалась Арчи верхом изящества. Она несла свою сексуальность с непринужденностью зрелой женщины — совсем не так, как большинство девушек, с которыми Арчи сталкивался раньше, — словно это неудобная сумочка, которую не знаешь как нести, куда повесить и когда отложить в сторону.
— Выше нос, парень, — сказала она с ритмичным карибским акцентом, который напомнил Арчи «Игрока в крокет с Ямайки», — этого может и не случиться.
— Я думал, уже случилось.
Арчи выронил изо рта сигарету, которая все равно уже догорела до фильтра, а Клара наступила на нее и затушила. Она широко ему улыбнулась, обнажив свой, пожалуй, единственный недостаток. Полное отсутствие верхних зубов.
— Знаешь… их выбили, — шепеляво пояснила Клара, заметив его изумление. — Но я думаю, когда наступит конец света, Богу будет без разницы, есть у меня зубы или нет, — она тихо засмеялась.
— Арчи Джонс, — представился Арчи и протянул ей «Мальборо».
— Клара. — Она непроизвольно свистнула, попытавшись одновременно улыбнуться и затянуться сигаретой. — Арчи Джонс, ты выглядишь абсолютно так, как нужно. Клайв и прочие наговорили тебе всякой ерунды? Клайв, ты издевался над этим бедолагой?
Клайв что-то пробурчал — всякое воспоминание об Арчи исчезло, когда прошло действие вина, — и продолжил с того, на чем остановился: он обвинял Лео в непонимании разницы между политической и физической жертвой.
— Да нет… Ничего страшного, — бессмысленно пробормотал он перед лицом ее совершенного лица. — Маленькое недоразумение, вот и все. У нас с Клайвом разные взгляды на некоторые вещи. Думаю, из-за разницы в возрасте.
Клара хлопнула его по плечу.
— Да ладно! Ты не такой старый. Видала я и постарше.
— Я достаточно старый, — ответил Арчи, а потом, просто потому что ему захотелось рассказать ей об этом, добавил: — Трудно поверить, но я чуть не умер сегодня.
Клара удивленно приподняла бровь.
— Да ну? Присоединяйся к нам. Сегодня здесь полно народу. Странная получилась вечеринка. Кстати, — она провела длинными пальцами по его лысине, — ты выглядишь просто круто для того, кто настолько приблизился к вратам рая. Хочешь совет?
Арчи живо кивнул. Он всегда был рад совету, любил выслушать чужое мнение. Вот почему он держал при себе монетку в десять центов.
— Иди домой, отдохни. Каждое утро мир становится новым. Парень… жизнь не простая штука.
«Куда домой?» — подумал Арчи. Он покончил со старой жизнью и шел в неизвестность.
— Парень… — повторила Клара, хлопая его по спине. — Жизнь не простая штука.
Она еще раз издала протяжный свист и грустно рассмеялась, и, если только он не совсем спятил, Арчи увидел тот же призывный взгляд — как у Дарии, — окрашенный грустью и разочарованием, как будто у нее не было выбора. Кларе было девятнадцать. Арчибальду сорок семь.
Через полтора месяца они поженились.
Глава 2
Зубки режутся
Однако Клара Боуден не взялась из ниоткуда. Пора сказать правду о красивых женщинах. Они не парят над ступеньками. Не опускаются, как полагали некогда, с небес исключительно на крыльях. Клара взялась из вполне определенной местности. У нее имелись корни. Конкретнее, она была из Ламбета (с заездом на Ямайку), где с молчаливой отроческой послушностью сошлась с Райаном Топпсом. Потому что до того, как стать красивой, Клара слыла уродиной. И до Клары с Арчи были Клара и Райан. С этим Райаном Топпсом нельзя не считаться. Как хорошему историку необходимо учитывать наполеоновские амбиции Гитлера на Востоке, чтобы понять его нежелание вторгаться на Запад, в Британию, так Райан Топпс нужен, чтобы разобраться в коренных причинах Клариных поступков. Без Райана не обойтись. Клара и Райан были вместе восемь месяцев, покуда Клару и Арчи не бросило навстречу друг другу с разных концов лестницы. И возможно, Клара не угодила бы в объятия Арчи Джонса, если бы не бежала со всех ног от Райана Топпса.
Бедный Райан Топпс. Вот уж у кого неудачная внешность. Тощий и очень высокий, страдающий плоскостопием, с рыжими волосами и таким количеством веснушек, что кожи между ними было почти не разглядеть, Райан мнил себя модом.[7] Носил дурно сидящие серые костюмы и черные водолазки с высоким воротом. Весь мир познавал радости электронного синтезатора, а Райан хранил верность маленьким людям с большими гитарами: «Kinks», «Small Faces», «The Who».[8] Ездил Райан Топпс на зеленом мотороллере «Веспа Джи Эс», который он два раза в день полировал детской пеленкой, а на ночь прятал в специальный бокс из гофрированного железа. В представлении Райана, «Веспа» была не просто транспортным средством, но идеологией, семьей, другом и любовницей — воплощенными в одном образце инженерного искусства конца сороковых.
Вполне понятно, что друзей у Райана Топпса было мало.
Долговязая семнадцатилетняя Клара Боуден, Свидетель Иеговы с торчащими зубами, разглядела в Райане родную душу. Будучи типичным женским паноптикумом подросткового возраста, она знала о Райане Топпсе все, что полагалось знать, задолго до их первого разговора. Знала основное: та же школа (Общины Святого Иуды, Ламбет), тот же рост (182,5 см); знала, что, подобно ей, он не принадлежит ни к ирландским, ни к римским католикам, что он — такой же островок в папистском океане школы Святого Иуды — оказался здесь, поскольку жил рядом, и что его так же презирали учителя и другие школьники. Она знала марку его мотороллера, читала названия выглядывавших из сумки пластинок. Знала о нем то, чего не знал он сам: например, что он Последний Мужчина На Земле. Таковой имеется в каждой школе, и в школе Святого Иуды, как во всяком другом учебном заведении, девочки тоже нашли, кому приспособить эту кличку. Допускались, конечно, и варианты:
