Витовт Вишневецкий - Добром за добро
- Я вернусь к тебе или за тобой, жизнь покажет, как оно сложится, и нет в мире такой силы, которая бы заставила меня, тебя забыть. Я не прощаюсь, моё сердце остаётся с тобой, любимая. Ты только жди меня и верь в мои слова. - Златан снова поцеловал Малену, и осторожно высвободившись из её объятий, быстро пошёл со двора.
* * *
- Думаю, домой доплывём быстрее, чем к вам плыли, - как то вечером стоя на носу струга, - сказал Златану Сагой, - да и течение помогает нам, гребцы не так устают. Это искали мы вас очень долго, только и имели мы слова многолетней давности от Захара, да и те обросли вымыслом и догадками от стёршейся памяти. Вот только больше опасности догнать топляк, зацепить корягу огибая мели. Но даст бог всё обойдётся! Скоро ночь, надо выбрать место для стоянки и причалив к берегу приготовить еду.
Место нашлось почти сразу после слов воеводы. С правой стороны по течению реки выплыл пологий берег с поляной и лесом невдалеке, сюда и решил Сагой пристать на ночлег. Причалив, привязали струги к росшим у берега деревьям и, выгрузив походные котлы и продукты, стали готовить костища для варки еды.
В скорости на берегу полыхало пять костров, над которыми были развешены котлы, в которых булькало аппетитное варево и издавало вызывающие слюнки запахи. Когда еда была готова, у каждого костра была прочитана молитва, и воины, достав каждый свою походную миску и ложку, приступили к ужину. Быстро темнело, и дружина стала готовиться ко сну, расстилая поближе к прогоревшим кострам шкуры и походные матрасы. Сван, выполняя приказ Сагоя, выставил охранение и назначил сменных воинов. Вскоре лагерь затих и погрузился в сон. Ночь была тёплой, продувал с реки свежий ветерок, разгоняя комаров, а лягушки в прибрежных камышах завели извечные игрища с какофонией своих песен.
Златан лежал на овечьей шкуре и, устремив свой взгляд в небо, рассматривал удивительные россыпи звёзд, Их было так много и все были такими разными по яркости, многие образуя удивительные фигуры, вызывали в памяти юноши, встреченные в разное время образы. Он так увлёкся наблюдением, что не заметил, как уснул. Разбудили его приятные запахи готовящегося завтрака. Вскочив на ноги, Златан увидел костры, котлы над пламенем и делающих разминку воинов.
- 'Вот что значит сон на свежем воздухе, а не в доме', - подумал юноша, и быстро сложив и увязав шкуру, надел подаренный и подогнанный ему по фигуре Сагоем кожаный доспех. Меч и кинжал, тоже подарок воеводы, он прикрыл шкурой он, стремительно рванувшись с места, побежал к лесу, до которого было не менее трехсот саженей. Вернувшись, он отметил, что даже не вспотел, хотя и выполнял пробежку в доспехе.
- Лихо ты бегаешь, - услышал он голос и, обернувшись, увидел десятника Свана.
- Иногда полдня преследуя оленя подранка или козу с болтом в боку, поневоле научишься быстро бегать. Без этого и животное погибнет, и ты останешься без добычи.
- Слова мужа и настоящего охотника, - сказал Сван в ответ юноше и удовлетворённо зацокал языком.
Позавтракав, вернулись на струги и гребцы мощными гребками вывели их на середину реки. На носу первого струга уселись два впередсмотрящих, и раздалась громкая команда воеводы поднять паруса. Начался новый, четвёртый день плавания. А на следующий день, когда солнце перевалило небосклон, воины заговорили что узнают места и запели весёлую песню.
- Завтра будем дома, сынок, - весело сказал Сагой Златану, заканчивается наше плавание! Радуйся, скоро встретишься с матушкой и отцом своим. Глаза Златана вспыхнули и тот час погасли. Но Сагой не заметил этого и, обняв юношу за плечи, прижал к себе.
* * *
На следующий день задождило! С неба густо сеял мелкий дождь, накрыв своей пеленою оба струга. Видимость ухудшилась, паруса намокли и были спущены, упала скорость движения. Более того, свернув в левый приток реки, струги пошли против течения, навстречу ветру. Гребцы выбивались из сил, и Сагой чаще стал менять гребцов, усаживая за вёсла воинов. К воеводе подошёл Сван и предложил ему переждать непогоду пристав к берегу. Тот посмотрел Свану в глаза и тихо сказал:
- Мы почти у дома, осталось несколько усилий, и мы подойдём к городскому причалу. Вон посмотри на тот дуб на правом берегу, от него до причала рукой подать.
- Твои рукой подать, воевода, полдня пути и не забывай, сколько отмелей на пути в реке. А видимость совсем никакая! Сядем на мель, так и будем куковать на ней до скончания века. Больше времени потеряли, разыскивая сына княжьего, а теперь зачем рисковать бездумно, успеем! - Сагой задумался, стал теребить мокрую бороду, затем, соглашаясь с десятником, крякнул как старый ворон, и дал добро на остановку. Ели всухомятку, так как приготовить варево было невозможно из-за непогоды. Воины кутались в плащи и шкуры, но от дождя ими было не укрыться. Промокли до ниток, только Сагой с Златаном спрятались под пологом чердака и оставались сухими.
К вечеру тучи уползли на Киев, и небо просветлело, дождь прекратился, и заалела вечерняя зорька. Затихли лягушки в камышах и появились комары.
- Видимо придётся здесь заночевать, не успеть засветло, доплыть до дома, - сказал в сердцах Сагой. - Эй, Сван командуй выгружаться на берег и готовить ужин, заночуем тут, а завтра двинемся к дому.
- Разумно, воевода, теперь спешить, только нечистую силу тешить, - ответил десятник и начал отдавать приказы. Никто из воинов не возмутился новой ночевке рядом с домом, все понимали, что не успеть, а в темноте всякое может случиться. Как не мочил дождь, но воины собрали сушняк и с трудом, но разожгли костры, стали сушиться и готовить ужин. После еды, вымыв котлы и посуду, все вернулись на струги и улеглись спать. Бодрствовало только выставленное у бортов охранение. Ночь прошла спокойно, и чуть стало рассветать, Сагой отдал приказ выводить струги на чистую воду. Оказавшись на средине реки, струги резво пошли против течения к долгожданному дому.
В дальнейшем без помех и разных приключений струги приплыли к городской пристани. Выбрав свободное место, и гулко ударившись о намазанный жиром деревянный настил выстроенной на вбитых деревянных сваях пристани, струги завершили своё плавание. Ещё издалека увидев прибывающие княжие струги, на берегу скопилось немало любопытствующих горожан. Перебросив с бортов перекладины для выгрузки, на берег стали выгружаться воины, вынося с собой оружие и некоторую поклажу.
- Вон видишь деревянный замок на горе, Златан, это и есть княжий терем, там и ждут тебя матушка и отец, - сказал спустившемуся на берег юноше воевода. - Странно, что никого с княжьего дома нет на пристани! Хотя вон посмотри, скачет от замка одинокий всадник. Когда всадник приблизился настолько, что его можно было узнать, Сагой воскликнул:
- Так это же Зорян, князюшка наш любимый, встречай батюшку сынок! - И воевода легко подтолкнул Златана в спину, навстречу подъезжающему всаднику. Тот натянул поводья и молодецки соскочил с коня. Глаза его горели и неотрывно смотрели на застывшего перед ним Златана. Сделав несколько шагов к юноше, князь остановился и громко промолвил:
- Как же ты вырос сынок, каким красавцем стал, настоящий витязь! Зорян подошел к сыну и прижал его к своей груди. Тот же едва поднял руки и легко положил их на спину князя. Чувствуя неловкость сына от встречи с доселе не знакомым отцом, Зорян тихо проговорил ему на ухо, - я всё понимаю сынку, схлынут с тебя смущение и неловкость, когда познакомимся ближе, никто тебя не будет насиловать и доставать своим родством. На всё нужно время и у тебя оно на это будет!
Затем Зорян отпустил сына и повернулся к Сагою. Оба шагнули друг к другу, крепко обнялись и трижды расцеловались.
- Спасибо тебе за сына, друже, уж не чаял его увидеть, думал, не доживёт княгиня до этого счастливого момента, но вот, слава богу, вы все дома живехонькие и сын мой красавец прибыл с вами. Дождалась! Столько людей сгинуло за все годы поисков, сколько времени упущено, возможностей! - Князь замолчал в горестных мыслях, а затем снова обратился к воеводе. - Ты знаешь, что тебе делать, Сагой, а мы с сыном поскачем к Власте. Вечером свидимся за столом! - И вскочив на коня, протянул руку Златану. Тот несмело подал свою и, ощутив силу отцовской руки, рывком вскочил на круп лошади. Почувствовав лишний груз, конь заржал, мотнул головою из стороны в сторону, но почувствовал натянутую узду, успокоился. Тронув пяткой сапога бок коня, и отпустив уздечку, Зорян потрепал его по гриве и что-то прошептал, нагнувшись к лошадиному уху. Тот снова мотнул головой и шагом пошел к замку.
- Ездил ли ты на коне в своей жизни, Златан? - спросил князь, слегка повернув к сыну голову.
- Нет, не доводилось, у нас в хозяйстве только волы, коровы и овцы.
- А вскочил на коня так, как заправский всадник! - ответил князь.
- Так есть выучка, в детстве я частенько так взбирался на волов, когда мы с отцом вывозили с поля собранный урожай, - и поняв, что назвал Вотана отцом, Златан резко замолчал. Почувствовав смущение сына, Зорян похлопал рукой по колену Златана и тихо сказал:
