Герман САДУЛАЕВ - Учение Дона Ахмеда
Дон Ахмед тактично добавил:
— У них есть специалисты по парапсихологии. И те выдали заключение, что такое вполне возможно. Так что иногда эти современные шаманы могут быть весьма полезны. Если их правильно сориентировать, разумеется.
— Спасибо, Дон. Я понимаю, как много Вы для меня сделали.
— Не стоит благодарности. У тебя будет возможность оказать и мне неоценимую услугу.
После работы я вернулся в свою мансарду и залег на диван. На улице бушевала настоящая пурга, холодный норд-ост стучал в окна, швырялся колючим снегом. Куда идти в такую погоду, чем заниматься? Мне не хотелось даже читать.
Я валялся на диване, занимая свой взор осмотром обстановки каземата, все тех же голых девиц на стенах, жизнерадостного оранжевого ковра, остова телевизора “Горизонт”, покрытого американским флагом. Да, старый неисправный телевизор был покрыт самым настоящим большим звездно-полосатым американским флагом. С этим предметом связана особая история.
Американский флаг
Сначала я хотел придумать что-нибудь интересное по поводу того, откуда у меня взялся этот символ американской государственности. Например, что я снял его со здания консульства США. Нет, сам бы я не смог его снять. Тогда так: мне подарила его на память о нашей страстной ночи девушка-сербка, она сорвала его с консульства США в своем городе, когда американская авиация бомбила Югославию.
Или вот еще: когда я сражался в отряде полевого командира Абу Омара, бок о бок с нами уничтожали российских оккупантов двое, извините за выражение, негров. По легенде они были наемниками из северной Африки; на самом же деле это были граждане США, морпехи, которых ЦРУ совершенно секретно послало для участия в боевых действиях на стороне Сопротивления в качестве инструкторов. Так вот, каждый их этих… э… афроамериканцев привез с собой штандарт своей державы. Они попросили нас в случае, если погибнут, перед захоронением накрыть их тела флагами. Потому что в Америке это очень важная традиция. И американские солдаты верят, что если военнослужащего США не накроют после гибели национальным знаменем, то на том свете его могут перепутать и не пустить в особую американскую Валгаллу. По ошибке его могут запихнуть в мусульманский рай, где придется ежедневно лишать девственности четырнадцатилетних гурий или в какую-нибудь нирвану, где никаких гурий не будет, и вообще ничего не будет, только светящаяся пустота. А это было бы большим несчастьем для истинных патриотов Америки и приверженцев ее демократических ценностей. Но если все будет сделано как надо, то погибшие борцы за американский образ жизни смогут и на том свете вечно наслаждаться пепси-колой, гамбургерами, сигаретами “Marlboro”, слушать Мадонну и смотреть фильмы с Джимом Кэрри.
Случилось так, что один из наших чернокожих братьев по оружию действительно погиб в стычке с патрулем федералов у селения Автуры. Мы вынесли тело товарища с поля боя и исполнили его последнюю волю. Ночью мы выкопали ему могилу в зарослях дикого шиповника, бережно опустили то, что еще совсем недавно было американским гражданином в гостеприимную чеченскую землю, накрыли флагом и присыпали землей, разровняв холмик и замаскировав место захоронения ветками, чтобы российские оккупанты не смогли его найти и устроить международный скандал.
А второй морпех остался жив. И, когда окончилась его командировка, перед отъездом, он подарил мне свой звездно-полосатый саван. Как сейчас помню, его звали Робби, хотя, чтобы не нарушать легенду, нам было приказано звать его Сулимом ибн Раббаном Хамадди. Мы с Робби очень сдружились. Он часто рассказывал мне про свой родной штат Оклахома и любимую девушку Мэри. Даже показывал ее фотографию. Мэри была смуглой, но не чернокожей. Видимо, мулаткой. Хотя и без примеси индейских кровей в ней не обошлось: я читал, что индейцы принадлежат к монголоидной расе, а у Мэри были как раз монгольские скулы и раскосые глаза. По образованию Мэри была фармацевтом и работала в аптеке маленького городка на севере Оклахомы. Она, по словам Робби, очень его любила и ждала. Что ж, я надеюсь, Мэри дождалась своего бойфренда. Мы расстались с Робби в Панкисском ущелье, на российско-грузинской границе, и с тех пор я его не видел. А писать письма или созваниваться в наших кругах, как вы сами понимаете, не принято.
Я скучал по своему чернокожему другу. И не только я — всему нашему отряду его не хватало. Какие грустные и красивые блюзы он пел по вечерам у костра в горах! А после удачной операции Робби выстукивал срезанными с бука деревянными палочками по алюминиевым фляжкам ритмы реггей, и мы танцевали лезгинку. До сих пор, слушая о том, что “небо и земля работают под музыку реггей”,[23] я вспоминаю Сулима ибн Раббана Хамадди.
В нынешней жизни нам не суждено больше встретиться. Это понимали и я, и он. Поэтому не обменивались ни адресами, ни телефонами, не оставили друг другу даже номеров ICQ. Робби оставил мне только свой флаг, свой пропуск в американскую Валгаллу. Может, мы встретимся с ним там, на том свете, когда я стану шахидом. И хором споем: “No woman — no cry”.[24]
Вот такую историю я хотел сочинить о том, как ко мне попал американский флаг. Но передумал и не стал ее сочинять. Ведь если такой рассказ включить в свою книгу, то это будет и не рассказ вовсе, а чистосердечное признание и явка с повинной. И, боюсь, что у меня не получится придумать правдоподобную версию для литературоведов с Литейного, 43, и даже заступничество Дона Ахмеда мне не поможет. Особенно, если они раскопали все-таки у селения Автуры могилу первого негритоса…
Лучше я расскажу все так, как оно было на самом деле. А на самом деле все было просто: я нашел американский флаг, когда разбирал содержимое шкафов в своем офисе, оставшееся от покойного директора. Да, бывший директор нашей компании был задушен в собственной квартире вместе со своей юной женой через несколько месяцев после того, как я был принят на работу. Я не отрицаю, у нас с ним были некоторые разногласия. Но, вместе с тем, ответственно заявляю: я к этому двойному убийству совершенно не причастен, и никакого “чеченского следа” в преступлении нет. А то, что трагедия произошла после моего прихода в компанию, — это чистая случайность, каких много в моей жизни. Я говорил уже, проблемы любят меня, как будто я их родная мама.
Откуда у покойного шефа появился американский флаг и зачем он ему был нужен — я не знаю. Могу только догадываться. Был у убитого американский друг, с его помощью шеф зарегистрировал в США, в офшорной юрисдикции штата Делавер, компанию с точно таким же названием, как наша российская фирма. На эту компанию в голландском банке “AMBR” был открыт счет в долларах США. На счет в Голландии наши российские контрагенты делали перечисления за поставленный индийский табак; выглядело это так, как будто оплата идет контрактодержателю. Хотя, конечно, у российской фирмы, от имени которой поставлялся табак, не было счета за рубежом, на открытие которого требовалось разрешение Центробанка. Деньги уходили в офшор, избегая как российского, так и индийского налогообложения.
Признаться, я собирал материалы о налоговых и валютных нарушениях своего шефа в специальную папочку и был готов сдать его с потрохами компетентным органам. Тем более что по закону об оперативно-розыскной деятельности мне полагалось за это до десяти процентов от возвращенных в Россию денег. И была даже предварительная договоренность об операции с моим знакомым из РУБОПа. Видите, смерть негодяя была мне абсолютно невыгодна.
Но директора убили, РУБОП расформировали, расклад поменялся, и я выкинул папку в помойку. В какую? Вам скажи…
После смерти директора остатки на счетах в банке “AMBR” составляли более полутора миллионов долларов, что следовало из выписок, доставляемых курьерской почтой на адрес покойного. Офшорная фирма была зарегистрирована, скорее всего, на подставных лиц. Директор был распорядителем счета, заверив в банке свою подпись и получая ежедневно меняющийся пин-код по зашифрованному каналу связи. Когда директора не стало, мы честно сообщили банку об этом и попросили принять подпись нового распорядителя. Служащие же банка повели себя весьма интересно, заявив, после некоторого периода молчания, что знать ничего не знают, ведать не ведают, помочь ничем не могут. Американский партнер сначала выходил на связь, а потом скоропостижно исчез.
Я полагаю, активы многих европейских банков выросли на выморочных капиталах хитроумных идальго офшорного бизнеса, не позаботившихся о наследниках и преемниках. Возможно, в сговоре по похищению денег нашей фирмы участвовал и американский друг. Так что звездно-полосатый флаг — это все, что нам осталось на память о полутора миллионах.
Не вижу ничего плохого в том, что я присвоил эту находку себе. Американский флаг, да ручка “Parker” — вот и все, чем автор разжился на смерти директора. Надеюсь, правоохранительные органы примут во внимание, что это как-то мелковато для доказательства наличия у меня мотивов в совершении двойного убийства из корыстных побуждений.
