Валерий Винокуров - Небо над полем
— Хорошо, папа. Толково получилось. Я так переживал за Свята. Да мы все переживали. Если б не все — он бы и одного не забил. А так, сам же видел, три. Мне бы перекусить чего, мама. Немного, — предупредит Алик. — Матчем сыт, правда, ма…
«Какие они у меня славные…» Футбол — так футбол. Только будь человеком. Отец так и поставил: «Поймаю на нечестности, на корысти — живи сам, как хочешь, дорогу в родной дом позабудь. Одно условие — быть честным человеком. И в жизни и в работе своей. И в футболе — особенно. А славе твоей, сын, я только завидую. Мне кичиться нечем, моей заслуги в твоей славе нет. Но будь честным». Так отец требует. Мать — тоже…
— Да, Свят — молодчага, — скажет отец, присаживаясь к столу напротив сына. — Забить три в первом матче — не каждому дано. Так ведь?
— Папа, мы же все работали на него. Не потому, что он лучше всех играет, а потому, что — первый матч. Тут тонкость есть одна. Спасибо, ма. С ним «Звезда» может заиграть по-другому, современнее. Мы ведь играли в футбол вчерашнего дня. А можем — интереснее. Да, да.
— А ты? — вдруг подаст голос младшая сестренка. — Ты тоже забил?
— Ну, я-то случайно. Мог и не попасть — далековато было. А голы Свята готовили все. Потому что для всех важно, чтобы он поверил в себя. Хватило бы и одного для этого. Но хорошо, что три. Да нет, я не хочу больше, спасибо. Компот выпью.
— Куда ты на ночь глядя? — взмолится мать.
— Но еще только девять!
— Опять на проспект? — спросит отец.
— Конечно. Знаешь, как нас там ждут? Может, Сергей отпустит Свята. Грозился не пустить. Но он отходчивый. Он же понимает, как там Свята ждут.
— А тебя? — спросит братишка, прижавшись лбом к спине Алика.
— Да и меня тоже.
— Ты хоть знаешь, — смущаясь, будто сам в чем-то виноват, решится отец, — что болельщики после всех этих поражений говорили про вас? У нас, к примеру, в цехе вчера еще говорили.
— Не важно, папа, — поспешит успокоить сын. — Сегодня — уже не важно. Все заговорят по-другому. Вот увидишь. Точно. Обещаю тебе. И вашим горновым в цехе — тоже. Как тебе. Я ж представляю, каково: смотришь, как чугун идет, а думаешь, что сын у тебя… и друзья у него… что не совестно нам перед вами. Знаю, тебе стыдно во дворе появляться… Конечно, все вы переживали, что мы валились. Но вот увидишь: мы как попрем сейчас, все рты раскроют от удивления. Я пошел. Да я скоро. Ну, чего вы? Не волнуйтесь. Разве я маленький? Ну, ладно, маленький. Так я пошел?
— Иди, — устало скажет отец. — Тебя ж там ждут. Это хорошо, что ты без них жить не можешь. Витек-то когда заглянет? Да и Свят запропастился. Молодцы, что вы его… молодцы… Ну, иди, ладно…
Но прежде, чем Витек и Алик поспели домой к ужину, были еще полчаса после матча. Были и томительные минуты перед матчем. Ни Хитров, ни Говоров, ни любой другой из футболистов «Звезды» потом не вспомнят, как они готовились к матчу, кто и что говорил, кто и как разминался. Все было обычным и повторялось перед каждой игрой.
Сергей только запомнит, как готовился Свят, и будет думать что младший никого и ничего вокруг не замечал.
Но Свят — по прошествии многих лет — расскажет мне все до мельчайших подробностей: и о чем говорил тренер, и о чем болтали друзья.
Расскажет, что лампочка как раз над его креслом не горела — давно перегорела, потому и было свободным это кресло. Расскажет, что в душевой один кран был закрыт неплотно и все время журчала там вода. Звонок, который вызвал их из раздевалки на поле, почему-то прерывался, дребезжал, будто звал всех охрипшим голосом. И таким же охрипшим от волнения был Савельев, когда вносил поправки в план, узнав состав соперников…
После матча в переполненной и необычно притихшей раздевалке все поглядывали, не находя пока слов, на младшего Каткова.
Святослав не спешил сбросить с себя промокшую футболку. Искоса бросая взгляд на бесстрастного брата, он ждал какой-нибудь невинной шутки, которая не только разрядила бы напряжение, смущавшее его, свела бы все к обыденности, но и уравняла бы всех. Ведь он, Свят, не считал победу «Звезды» своей лишь победой — он трудился, как и все остальные, и, по его искреннему убеждению, победу честно заслужили все.
Брат понял его состояние, потому и пришел на выручку:
— Ну что ж премьер, собирайся — время позднее. Сегодня проспект обойдется без тебя. Ты же знаешь: футбольные премьеры режимят. Придется проспект потерпеть до завтра.
Для юношеской непосредственности Свята вполне хватило такой простенькой поддержки:
— А завтра ты скажешь, что после парной надо сидеть дома и готовиться к экзаменам в институт.
— Верно. А как же иначе?
Вдруг подошел Савельев. Холодная рука тренера скользнула по голове юноши. Все ждали и его слова, но Савельев, словно испугавшись своей же смелости, не только подавил в себе похвалу Святу, но и поспешно отдернул руку.
— Завтра утром, — объявил он, — всем в мединститут.
— Опять? — недовольно проворчал Говоров. — Так и не женишься никогда.
Савельев сделал вид, что не слышит Говорова:
— В кабинет функциональной диагностики. Быть всем. Никаких именин у тещи.
— А у кого тещи нет — так и не будет, — продолжал дурачиться Витек.
— Всем понятно?
Непробиваемость тренера заставила Говорова замолчать.
— Ладно, потерплю, — сказал Свят, и все снова повернулись к нему.
Не вышли со всеми на площадь только Катковы. Из опустевшей раздевалки они направились к тому выходу, который соединял холл с ложей прессы.
Перед ними лежал еще освещенный, но уже затихший стадион.
— Знаешь, почему ты забил три гола?— спросил Сергей.
Святослав встрепенулся, все воспоминания вмиг покинули его.
— Потому что, — спокойно продолжал Сергей, — первый гол с таким же успехом, если не красивее, мог забить Минин. Вспомни. Я мог ему отдать мяч, но отдал тебе. Кстати, вопреки закону нашей игры. Другой тренер, не Савельев, всыпал бы мне за такую вольность.
Святослав согласно кивнул головой.
— Третий гол — мог и я сам, — безжалостно продолжал Сергей. — Вспомни. Ворота уже пустые, а я отдал тебе. Между прочим, ты мог и промазать. Не попади мяч в перекладину и от нее… Не так разве?
— Ясно, — поспешил ответить Святослав. — Спасибо тебе. Все понял.
— Конечно, соперник был — вроде вчерашней «Звезды», но… А второй гол…
Один за другим гасли светильники, стадион — сектор за сектором — погружался в туманную темноту.
— Да, знаю. Второй я и по воротам не бил, хотел пас отдать, а мяч угодил в сетку. Так что гол этот из ничего возник. — И все же Святослав не был огорчен. — Ты знаешь, сколько лет я ждал этого дня. С того дня, Сережа, как ты впервые вышел на игру в основном составе «Звезды».
Освещенным остался лишь тот сектор, где маячили фигурки братьев Катковых. Но и его скоро поглотила темнота.
Утром я покидал этот город и потому не отказал себе в последнем удовольствии: я должен снова, пусть лишь в воображении, пережить все, раз все так верят в Свята, раз мне в этой командировке выпало редчайшее везение — видеть, как вспыхнула будущая «звезда». К тому же возбуждение — после того, как отчет о матче, сочиняя его на ходу, я в трубку буквально прокричал — пройдет не скоро. Да и спешить некуда: Савельев в гостиницу заглянет позднее.
Один за другим гасли прожекторы. Под ногой хрустнул стаканчик из-под мороженого. Ветерок перегонял обрывки газет.
И тут вдалеке, на площадке у выхода возникли две фигуры. Этих двоих стоило догнать.
— Поздравляю, — искренне приветствовал я братьев Катковых. — А тебе, Святослав, приветы из Москвы. Я уже передал отчет. Там его прочитали. Да еще заставили про твои голы рассказать подробнее.
Смущение Свята не ускользнуло от меня.
— Спасибо, — он взглянул на брата, может быть, виновато, хотя не могу ручаться, но продолжал он как ни в чем не бывало: — Значит, в Москве уже знают. Как быстро. А я будто и сам еще не знаю. Поверю, когда в газете прочту.
— Интересно, как с западной трибуны показались эти голы?— спросил старший Катков.
Я невольно взглянул на Свята и понял, что Сергей все ему уже объяснил. Пожалуй, он совершал ошибку, привлекая к обсуждению еще и меня.
— Голы как голы, — ответил я. — Хорошие. Мне особенно понравился гол Хитрова и его же удар в штангу. Хавбек с потрясающим диапазоном.
Лицо Свята все объяснило: он доволен, что я ушел от обсуждения его голов. Они ему дороги, даже если он знает истину. Но суть-то в том, что хоть Сергей и подготовил их, голы-то нужно еще забить, а для этого требовалось мастерство. Так что основания для самоуважения у Свята были.
— Когда вы уезжаете? — спросил он.
— Завтра, — охотно объяснил я. — Сегодня — последний разговор с вашим тренером, а завтра — домой
— Жаль, — пожав плечами, сказал Свят
В ответ на мой удивленный взгляд он одарил меня доброй улыбкой и раскрыл свой нехитрый замысел:
