Александр Лонс - Темный Город…
— Крайтон! — заорал он. — На выход, с вещами!
— Крейтон, с вашего позволения, а не Крайтон, — поправил я, — и вещей у меня нет.
— На выход! — надрывался охранник.
— Алекс! — Марк махнул мне рукой. — Ну, удачи тебе!
— Спасибо, Марк! И тебе! Увидимся!
— Тихо всем, — одернул нас охранник, — не разговаривать! На выход, быстро!
— …аба-хаба, хаба-хаба, хаба-хаба, аба-хаба, хаба-хаба, хаба-хаба, аба-хаба, хаба-хаба…
— Молчать, блядь! — охранник совсем озверел.
— …хаба-хаба, хаба-хаба, аба-хаба, хаба-хаба, хаба-хаба… — продолжал «необуддист».
Далее последовало несколько тупых ударов резиновой дубинкой, и мантра прервалась.
Сначала я подумал, что мы идем на допрос, или Ник, наконец, проявил себя, и меня сейчас выпустят. Но нет. Сразу за дверями ждал какой-то неразговорчивый человек в штатском, который отвел меня к стоявшему во дворе автомобилю. Мы сели и поехали.
— А мы куда? — с надеждой спросил я своего молчаливого сопровождающего.
— …
Получив в ответ безмолвие, я уже ничего не спрашивал, а только смотрел. Мы вывернули на верхнюю эстакаду Садового Кольца и поехали в сторону Калужской площади.
«МВД, ГСБ или ФСИБ?» — думал я.
Но мы свернули в сторону проспекта 12 Июня и поехали на юг.
«Или ГСБ или ФСИБ» сократил я список возможных спецслужб.
Миновав площадь Гагарина и пару перекрестков, мы повернули на улицу Крупской.
«Ага. Значит, все-таки ФСИБ. Ну, что ж. Могло быть и хуже». ФСИБ — Федеральная Служба Информационной Безопасности — была самой вменяемой из спецслужб. В отличие от неадекватного АЭБ (Агентства Экологической Безопасности), карикатурного ККД (Комитета Контроля над Демократией), который все называли в разговорах не иначе, как — «Какаду», страшного своей некомпетентностью ГУПЧ (Главное Управление по Правам Человека) и геронтологического ГСБ (Государственная Служба Безопасности), давно уже ничем не занимающегося, кроме аппаратных игр и сокращения штатов, полиция, армия, АТК (Антитеррористический Комитет) и ФСИБ были реальной властью.
Новое здание ФСИБ построено в самом современном стиле на месте снесенного квартала. С виду — обычное деловое здание. Может — отель, может — офисный центр или какое-то учреждение. Но какое? Вывески в наличии не имеется. Что поделать, здесь это старая традиция — не вешать вывески на двери спецслужб.
Мы въехали в превосходно охраняемый двор, вышли из машины, и мне жестом было предложено следовать за безмолвным сотрудником.
Кабинет, куда мы вошли, был мне незнаком, но человека, сидящего за столом, я прекрасно знал. Пол Жданов, мой старинный приятель. За то время, пока мы не виделись, Пол заметно располнел, начал лысеть и стал похож на голливудского актера средней руки. Его щеки покрылись аккуратно подстриженной щетиной, как будто он не брился несколько дней, а взгляд сделался совсем тяжелым и циничным. Когда-то мы были хорошими друзьями, но его работа не очень-то способствовала приятельским отношениям. Последний раз, когда мы с ним сталкивались, он руководил группой в аналитическом отделе этого ведомства. Но время прошло, и последние годы мы встречались редко, а самые последние — я не видел его вообще, о чем нисколько не жалел. Судя по размерам кабинета, Пол сделал себе неплохую карьеру. О его занятиях я имел самые общие и довольно смутные представления. Сейчас Пол выглядел неважно и казался утомленным и измученным, как будто не спал несколько суток.
— Алекс! — радостным голосом закричал Пол, — заходи, садись. Ну, привет, старый развратник! Сколько лет?
— Чего «сколько лет»? — «не понял» я, — добрый вечер.
— Сколько лет не виделись? — уточнил Пол. — Ну, не дуйся ты, черт тебя побери, все уже позади. Если договоримся, конечно. Давай, располагайся. Рассказывай, куда тебя занесло на этот раз.
Огромный кабинет Пола подавлял посетителя своим интерьером. Собственно, никакого интерьера практически не было. Пустой рабочий стол, кресло за столом и стул для «посетителей». Окна нет совсем, только серые стены. Ни видеообоев, ни светопотолка. Потолок — обычный бетонный, такого же серого, как стены цвета. Тем не менее, что-то в этой серой комнате так давило на сознание, что, казалось, причиняло физическую боль.
— Три года мы не виделись, — раздраженно сказал я. — Слушай, хватит а? Ты, я думаю, в курсе всех моих дел. Я устал, только что из предвариловки, и к тебе не на чай заглянул.
— О, хорошая идея! — он нажал какую-то невидимую кнопку на столе и сказал: — Ингрид, сделай нам два чая… нет, горячего, заварного… один — без сахара — для меня, а второй с двумя ложками. Чай «Ахмад», высшей категории, ручной сборки этого года. Крепость — двадцать и семьдесят пять соответственно. И еще что-нибудь перекусить к чаю… да, подойдет. Спасибо.
— Мой любимый? — к горячему заварному чаю приучил меня именно Пол. До него я пил только айсти, — не забыл?
— На память пока не жалуюсь. Ну? Сейчас принесут… — в дверь постучали. — Ого! Уже? Входите!
Но то был не чай — даже в этом ведомстве так быстро чай не приносят. Вошел давешний мужик и тихо что-то сказал на ухо Полу. Я ничего не смог расслышать, как не старался. «Интересно, почему они не пользуются связью и телекомом? Боятся прослушки? Сами у себя?» Да, есть о чем подумать.
— Чего? — Пол тихим голосом никогда не отличался и к безмолвию не стремился. — Какого черта ему от меня надо? — мужик продолжал что-то шептать на ухо. — Ну, уж нет! Это — его трудности. Пускай ему выдадут пропуск, и я с ним сам поговорю… Сюда, ничего страшного. Пусть прямо ко мне проходит! Так, — Пол посмотрел на меня, — сейчас явится один наш общий знакомый, и мы немного побеседуем. Недолго, я постараюсь от него быстро отделаться. А вот потом уже спокойно поговорим, не торопясь.
— А это кто? — спросил я.
— Сейчас. Ты пойми, что этот чувак в своем праве, — Пол вдруг заговорил тихо и преувеличенно спокойно, — формально я не имею возможности ему отказать. Я даже обязан оказать содействие. Но! Наша Служба обладает приоритетом перед их конторой, поэтому он может оспорить мои действия только по начальству. А начальству все это на фиг не надо. Так что не дергайся, расслабься, и главное: не говори при нем ничего лишнего! Понял? Да, войдите!
В дверь буквально ворвался лейтенант Крис Гибсон.
— Слушайте, полковник, — «ого, Пол уже полковник!», отметил я про себя, — вы не имеете права! Это произвол! Он, — лейтенант ткнул в мою сторону толстым пальцем, — мой задержанный!
— Успокойтесь, лейтенант, вы не хуже меня знаете, что право я имею. А раз я уж перешел вам дорогу, то, значит, имел на то и право, и желание, и необходимость. Если у вас какие-либо претензии — пишите рапорт по начальству. А мне не мешайте. Что-то еще?
— Да! Все знают, что вы с вашим начальником — старые университетские приятели и женаты на сестрах! — вопил Гибсон. — Он никогда ничего против вас не сделает.
— Лейтенант, уверяю вас, что мой босс — профи, и вам это отлично известно. Дело для него — превыше всего, даже личных отношений. Поэтому не отнимайте у нас время. И не беспокойтесь: вы получите самый подробный и полный отчет. Не первый год работаем. Чаю хотите?
Но лейтенант чаю не захотел. Он намеревался еще что-то произнести, но передумал, и его помидорная физиономия исчезла за дверью.
* * *
Отрывки из донесения агента Санха.
«В 19:58 объект был помещен в комнату для задержанных номер 112. Первоначально ни с кем в контакт не вступал…»
«В 20:10 объект вступил в контакт с задержанным Сайксом по инициативе последнего…»
«Первоначально никакой ключевой информации объект не сообщил…»
«…после изложения обстоятельств задержания, прилагаемых к донесению, Сайксом были высказаны несколько интересных для объекта идей, после чего мною был послан сигнал о дальнейшей нецелесообразности их совместного нахождения. Но объект и Сайкс успели обменяться адресами. Вслед за появлением в 23:55 сотрудника охраны объект обменялся парой незначащих реплик с Сайксом и покинул комнату для задержанных.
Агент Санх. 00:50, 31.05.20**. Подпись».
6
Стоя под упругими струями душа, я старался как-то осмыслить и систематизировать происшедшее за последнее время. Я установил душ на режим объемного массажа. В отличие от офисного, этот побольше и посложнее, но — удобнее! Да и массажная ванна тут есть, не говоря уж о прочих необходимых для жизни устройствах. Ладно, главное — я выбрался. Теперь можно и работать. После отдыха, конечно — порядком измотался за этот неполный день.
Пока ловил лицом мелкие блуждающие струйки, я прокручивал в памяти диалоги последних часов. Самым важным оказался разговор с Полом. И не только разговор.
Когда лейтенант Гибсон ушел, Пол долго и молча смотрел на меня.
