Ф Лекси - Gone
- Да, очень, - вслух ответил Андрей.
Доведя линию до конца, она поднялась и гордо улыбнулась.
- По-моему, очень красиво.
- Да, я тоже так подумал...
- Вот видишь, для ТЕБЯ мне ничего не жалко!..
- Ах, спасибо! Можешь нарисовать еще что-нибудь.
- А что?
- А, например, вот эту штучку. Видишь, вот так и... вот так...
- Ладно... А ты ОЧЕНЬ хочешь?
- Да. Просто жажду.
- Ну, так и быть...
Закончив "эту штучку", Света встала и хотела поправить волосы.
- Ой, не надо, у тебя руки все черные!
- Да...
Ее растерянный взгляд подействовал на Андрея так, что ему непреодолимо захотелось протянуть руки и поправить ей волосы самому. Он уже сделал движение...
...И в этот момент на веранду вошла Наташа.
- Андрей, ты посидишь с нашими ребятами на футбольном поле? Я хотела уйти на часик.
- Посижу... через полчасика. И вообще, как только - так сразу.
Наташа зашла к себе и через минуту вернулась с сумочкой, в которой лежали мыло, полотенце, расческа и так далее (...раскладушка, альпеншток, ручной пулемет, лыжи?.. прим. F'88)... И тут на веранду второго отряда гордой поступью вошел Серж...
- О! Живописец за работой. Андрюша, а где у тебя магнитофон?
- Зачем тебе магнитофон, купи лучше лески и пойди на рыбалку...
- Да. Я его сначала в комиссионный, и тогда - леску...
- Ну-ну... Так чего ты с ним будешь делать?
- Я говорил уже. Сегодня _буду_устроить_ отрядные танцы.
- Н-да... А я его как раз хотел послушать. Ну да ладно.., - он шутливо-огорченно повернулся к Свете, - Вот уже и магнитофон забирают...
Света сочувственно покачала головой... Вообще, как только появились Наташа и Серж, она как-то оказалась очень рядом, и Андрюша ощущал ее молчаливую поддержку каждой своей фразе. Хотелось даже пошептаться с ней в середине общего разговора, эдак по-заговорщически...
- Так он у тебя в комнате?
- Да. Это предмет, который невозможно не заметить.
Серж вошел в Андрюшину комнату. Наташа, как видно, раздумала идти; она стояла и живо интересовалась происходящим.
- Кстати, Андрей, завтра - смотр строя, - сказала она, - Надо бы их построить, помаршировать...
- После ужина перед линейкой.
- А какую строевую песню, как думаешь?
- Ммм... (И чего это она вдруг вспомнила, думал он...)
- В общем, это хорошо бы нам решить. Так. Однако мне надо идти (вместо этого Наташа подошла к зеркалу и причесалась). Слушай, Андрей, как считаешь - такую прическу лучше оставить, или сделать новую?
...Серж безучастно наблюдал происходящее и делал для себя выводы. Андрюша увидел его и... понял, что (точнее, кто) был причиной этого Наташиного нюанса разговора.
- Сделай новую, - сказал он, - То есть это я так считаю; спроси еще кого-нибудь.
Наташа, даже не глянув в сторону Сержа, отошла в сторону, зачем-то еще раз причесалась, и... осталась.
Серж, в планы которого также входило обращать на Наташу ноль внимания, с ходу продолжал:
- А кассеты?
- Это сложнее. Они могут быть где угодно.
Серж ушел искать кассеты. Наташа рассматривала стенгазету.
- А зачем такой мрачный пейзаж?
- Так надо.
- А где будут сами надписи?
- Для них оставлен минимум места, чтоб много не писать. Специально на это рассчитано.
- Ага... А здесь можно эмблему отряда - очень хорошо впишется. Как думаешь?..
- Может, и не впишется...
- А вообще, по-моему, мрачновато. Но если ты думаешь, что нормально то ладно...
- А по-твоему как, красиво? - спросил Андрей у Светы.
- Да. Они просто ничего не понимают.., - тихо ответила она.
Вошел Серж.
-...Так, две нашел, а еще две у меня есть. Все, что нужно. А теперь расскажи мне, где добыть удлиннитель.
- Нигде. Проверено.
- Э-э... гадость какая. А что же делать?
- Могу посоветовать. Разбей лампочку, сделай из нее "жучка", и превратишь в удлиннитель свою настольную лампу. Здесь шнур такой, что очень легко к голым контактам...
- Ценная мысль. А где взять лампочку?
- Где угодно. Все равно новую поставят.
Недолго думая, Серж пошел в ближайшую палату - это была как раз та женская палата, куда он заходил в первый же вечер.
- Так.., - сказал он, глядя в потолок, и зафиксировав взгляд на удовлетворяющем его экземпляре. Потом он огляделся по сторонам в поисках стула и узрел перед собой удивленно глядящего на него человека. Это была Катя Слугина.
Она как раз собиралась выйти, но остановилась в проходе, глядя на странные телодвижения Сержа.
- Нет ли здесь чего-нибудь, на что можно встать?
- А зачем вам?
- Во-первых, не вам, а тебе. Я не начальник лагеря. Меня зовут Сергей. Чтобы вывинтить лампочку.
- Можно подвинуть тумбочку...
- И из нее что-нибудь посыплется. Знаю я тумбочки.
- Можно встать на кровать.
- Мне нельзя, ботинки грязные... А вот тебе... Слушай, не окажешь ли мне такую услугу - если, конечно, тебе не трудно. Очень буду обязан...
- Да... Тойсть нет... Сейчас...
Катя очень старалась, хотя вывинчивать было и неудобно. Она спустилась, Серж вынул у нее из рук лампочку, сказал "Спасибо" и вышел - она стояла в том же положении, и в голове было удивительно пусто...
Серж молча прошел мимо троих на веранде (демонстрируя полное безразличие на очередные Наташины знаки внимания к Андрюше), взял магнитофон и махнул ручкой на прощание. Через полминуты вышла Катя.
Отойдя от корпуса на десяток шагов, она снова увидела Сержа. Он присел возле дорожки, и его взгляд шарил по сторонам. Потом он локализовался где-то у ее ног, Серж вскочил и подошел; поднял небольшой плоский камень со словами "Еще раз спасибо", и вернулся на прежнее место. Через секунду раздался хлопок, характерный для разбивающейся лампочки....
Серж ушел, насвистывая. Катя на этот раз приходила в себя минут десять... но так ничего и не поняла.
10.
А на следующий день дежурил второй отряд. Заключалось это в том, что часть отряда пребывала в столовой, дабы выполнять там текущие задания, а остальная часть торчала на воротах, в пионерской комнате, и т.п., или просто слонялась по лагерю в парадной форме и с очень тоскливым видом.
В столовой ребят, разумеется, сопровождала Наташа, она же провела утреннюю линейку. Андрюша проспал до завтрака, а потом пошел проверять посты. Со второго поста (пионерская комната) это занятие ему надоело; однако он быстро вышел из положения.
- Так, вас здесь явно слишком много, - сказал он, - совершенно нечего пятерым делать в пионерской комнате. Пойдемте-ка лучше посты проверим. Двое со мной, кто хочет?
Мимоходом он заметил Журавлеву Свету, в которой на этот раз полностью отсутствовала игривость и повышенное внимание к его персоне. Тут бы ему самому с ней заговорить, желательно в повелительной форме... как почему-то очень хотелось... но Андрюша чувствовал, что этого делать не следует. Ноль - так ноль...
- Так, ну?.. Ира, Оля. Все. Пошли.
Пройдя пятнадцать метров, он предоставил Ире и Оле проверять посты самостоятельно (чего они были не против), и вернулся к себе. Света ощущала какую-то досаду ("Все-таки он еще в меня не влюбился", думала она, или что-то в этом роде)... Погрустив полчасика, она вышла погулять; на дорожке напротив линейки она снова увидела Андрея. Он был, казалось, чем-то озабочен, и задумчиво смотрел на нее, но это был НЕ ТАКОЙ взгля д...
Собственно, данная диспозиция располагала Свету к тому, чтобы просто пройти мимо (а) гордо; (б) равнодушно, но еще ее ужасно волновал вопрос: "неужели он все так же прохладно мне ответит, если я обращу на него внимание?"
И тут Андрей произнес:
- Слушай-ка... Ты не хочешь составить мне компанию?.. Там ведь надо все корпуса проверить - оценки за чистоту.., - взгляд его был столь же хмур и озабочен.
Так разговор приобрел полностью противоположную расстановку. На спокойный вопрос Андрея Света отреагировала сразу и с нескрываемой радостью; сама не зная, почему. Ей просто было достаточно, что Андрей с ней заговорил.
- А, пойдем... Мне как раз нечего делать.
- Прекрасно... Так, как ты думаешь, справимся мы вдвоем, или еще взять кого-нибудь?
- Конечно, справимся. Но вообще - как хочешь...
Корпуса были пустые - всех погнали в лес по случаю жаркой погоды - и Андрюша со Светой делали свой обход практически в полном одиночестве. Полагалось проверить пол, кровати, порядок в шкафах и тумбочках, дорожки перед корпусом и много всего другого, чего Андрей просто так бы делать не стал; но у его спутницы внезапно появилось желание проверять все, что можно, и он почему-то вполне охотно этому содействовал. Он учитывал все замечания Светы, и вообще ставил только те оценки, которые предлагала Света: ему этот стиль поведения представлялся наиболее верным. Ему нравилось и даже несколько удивляло, что она все делает совершенно серьезно, без фраз типа "Ты же знаешь, для ТЕБЯ мне ничего не жалко...", как-то даже осторожно... Будто они - хорошие друзья, и нет необходимости заигрывать и строить глазки. Он боялся нарушить это настроение, и только спокойно и осторожно помогал ей. Одновременно с этим в него все глубже проникала сладкая отрава ее красоты: он почувствовал, что рад находиться рядом с ней, и бесконечная проверка пролетела быстро и приятно. Красивая девочка Света все больше занимала его мысли.
