Анхель де Куатьэ - Маленькая принцесса (пятая скрижаль завета)
Ты задумался:
– Тут что-то другое... Она спрашивала тебя о моих видениях?
– Нет.
– А о текстах Скрижалей?
– О текстах Скрижалей? – удивился я. – Да, спрашивала. Но я не стал говорить.
– Это хорошо, – протянул ты. – Анхель, а как тебе кажется, зачем они ей нужны?..
– Ну, мало ли. Интересно, – предположил я, мне это казалось вполне естественным. – В конце концов мы же можем не говорить...
– Кто-то, кажется, утверждает, что она ясновидящая?.. – ты скривил улыбку и посмотрел на меня испытывающим взором.
Я сел рядом с тобой на диван и закрыл глаза. Хочешь решать сам – решай. В конце концов ты у нас главный, а я только «служба обеспечения». Да и голова у меня как-то отяжелела после разговора с Кассандрой.
Чем дальше мы продвигаемся в поиске Скрижалей, тем серьезней препятствия и выше риск. Но все же, мне казалось, в данном случае ты явно преувеличиваешь опасность. Я пытался понять, отчего ты так тревожишься? Может быть, рассказать тебе о раскладе?
– Данила, она сейчас сделала расклад Таро, – сказал я. – И знаешь, он очень четко описывает нашу с тобой нынешнюю ситуацию.
– Таро? – переспросил ты. – Это те картинки, что лежали на столе?
– Да.
– И что это такое?
Это трудно объяснить, но я попытался:
– Таро – это карты, которые используют ясновидящие, чтобы открыть тайну и скрытый смысл прошлого, настоящего и будущего.
– И что там выпало, на этих картах? – недоверчиво спросил ты.
– Выпало, что мы находимся в замешательстве. Что сами не можем справиться с ситуацией. И ведь это именно то, что ты сейчас чувствуешь – в твоих видениях нет никакой определенности!
– Ну, знаешь! – отрезал ты. – Таким ясновидящим и я бы мог работать! Нам поначалу всегда было трудно найти зацепку.
– Данила, а что если она все-таки права?
– Анхель, ты подумай сам: откуда она может знать, в ком спрятана Скрижаль? Об этом – Могу догадаться – у меня знаки, у меня видения! Причем, именно – догадаться. А знать, знать это может только... Тут ты посмотрел мне в глаза тяжелым, сосредоточенным взглядом.
– Тот, кто ее туда спрятал?.. – я вдруг понял, что тебя так беспокоит, у меня аж язык занемел. – Тьма?..
Ты встал, подошел к окну и оперся на подоконник.
– Анхель, если все это – только ее пресловутое ясновидение, почему она не скажет, какие у меня сейчас видения?
– В вас говорят два голоса – мужской и женский, – раздалось из коридора.
Кассандра открыла дверь в комнату.
– Поедемте. Я прошу вас...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
– Анхель, только, пожалуйста, не говори мне, что, мы поехали с этой ведьмой... Я пожал плечами:
– Данила, ты смешной! А что было делать?!
– Безумие, безумие... Это ее типы? – пробормотал Данила, показывая на преследующие нас машины. Я снова пожал плечами: – Похоже на то. – Так, Анхель, давай попробуем от них оторваться. Мы перешли проспект по подземному переходу в месте, где он был разделен двойной сплошной. Машины развернулись, вопреки правилам, и продолжили следовать за нами. Мы нырнули во дворы и пробежали насквозь несколько улиц. На выходе нас уже ждали. Данила по памяти сличил номера:
– Послушай, машин больше, чем две...
– Тогда в метро? – предложил я. Мы добрались до метро и вошли внутрь.
Шесть или семь человек в серых костюмах спокойно, не торопясь, вышли из двух машин и последовали за нами под землю. – Господи, – Данила продолжает сокрушаться.
– А я-то как это все допустил?!
– Да ладно... У тебя на тот момент в голове базарная площадь была – крики, ругань, выяснение отношений.
*******
Всемирная Академия Астрального Знания находилась в пятнадцати минутах от городской черты, в аккуратном двухэтажном особняке с двумя флигелями. Перед ним – небольшой, круглый фонтан. Вокруг лес, тишина, птички поют. Абсолютная умиротворенность.
– Хорошо живем, – протянул ты, когда мы покатили на мерседесе Кассандры к парадному входу.
– То, что мы здесь делаем, очень важно, – с чувством собственного достоинства произнесла Кассандра.
Ты иронично парировал:
– Ничуть в этом не сомневаюсь! Кассандра в ответ только улыбнулась.
– Добрый день! – нас приветствовал дворецкий в костюме-тройке. – Пройдете в конференц-зал?
– Все уже собрались? – спросила она.
– Да, все в зале, – дворецкий учтиво кивнул головой.
– Тогда хорошо, – ответила Кассандра и знаком предложила нам следовать за ней.
Ты замер на месте, как вкопанный:
– Что значит «все»? Анхель, нам, кажется, обещали показать одного человека.
– Да, – подтвердил я.
– Пожалуйста, не противьтесь, – попросила Кассандра.
– Или вы сейчас же показываете нам этого своего «товарища», или мы с Анхелем уходим.
У тебя был такой вид, что Кассандра, видимо, решила больше не испытывать твое терпение:
– Хорошо, хорошо... – она демонстративно сдалась, и, обратившись к дворецкому, добавила. – Мы пройдем в правый флигель.
– Как вам будет угодно, – поклонился тот.
*******
Мы прошли в комнату, расположенную в самом конце длинного коридора. Стены обиты тканью, старинная мебель, бронзовые канделябры. Окна занавешены тяжелыми портьерами. В центре комнаты большая кровать под балдахином.
Двое мужчин в белых халатах поднялись со своих мест возле кровати. Один – долговязый, светловолосый, в очках. Другой – китаец или кореец, маленький и коренастый. Кассандра поблагодарила их кивком головы, и они вышли в коридор.
– Гаптен, ты здесь? – не то позвала, не то спросила Кассандра.
– Да, – послышалось из глубины комнаты.
– Господа, – Кассандра обратилась к нам. – Позвольте представить вам Гаптена.
– Но... – не понял я. – Он же должен быть в коме.
– Гаптен – ученик Серафитуса, а сам Се– рафитус, действительно, в коме, – пояснила Кассандра и приподняла край балдахина, который до сих пор скрывал от нас кровать.
Ужасное зрелище. В окружении самой современной медицинской аппаратуры – каких-то дисплеев, датчиков, шлангов, адаптеров и проводов – лежал чудовищно изуродованный человек. Казалось, на нем не осталось живого места. Он напоминал оплывшую восковую свечу.
От неожиданности и тяжести этой картины мне стало дурно.
– Что вам здесь надо? – молодой человек одернул балдахин и загородил собою путь к кровати. – Кассандра, вы и из смерти Се– рафитуса хотите сделать спектакль?
– Гаптен, пожалуйста, не начинай это. Ладно? – презрительно отрезала Кассандра. – Это Анхель и Данила. Ты знаешь, они здесь по решению Совета.
Гаптен, на вид ему было лет двадцать, от силы – двадцать пять, уставился на тебя своими большими, выразительными глазами.
– Вы – Данила? – спросил он.
– Да, я Данила, – ответил ты.
– Как вас угораздило быть здесь? – в голосе Гаптена звучало истинное удивление.
– Я, собственно, – ты стушевался. – Нам обещали...
– Гаптен, расскажи гостям о своем учителе, – приказала Кассандра и отошла к окну.
– Что с ним? – почти прошептал я.
Гаптен как будто не услышал моего вопроса. Мне показалось, что он сделал это намерено. Словно хотел сказать нам: «В данных обстоятельствах отвечать на этот вопрос я не буду, или не могу». Но что это за «обстоятельства»?
– Серафитус – мой Учитель, – после того, как Кассандра отошла в сторону, Гаптен говорил доброжелательно и открыто. – Он – последнее воплощение Эммануила Сведенборга.
– Чье воплощение? – переспросил ты.
– Эммануил Сведенборг – пророк, живший в Швеции в XVIII веке, – пояснил Гаптен. – Он последний из смертных, на кого снизошел Святой Дух с Божественным Откровением. Через это Откровение Сведенборг создал тридцать книг, которые последовательно описывают устройство потустороннего мира – мира Ангелов.
– А ваш Учитель, он – воплощение этого Сведен... – ты запнулся.
– Сведенборга, – подсказал Гаптен.
– Понятно, – отрубил ты, что прозвучало в адрес Гаптена как диагноз клинического сумасшествия. – А сам Сведенборг чье воплощение, позвольте узнать?..
– Сведенборг? – уточнил Гаптен.
– Он самый.
– Сведенборг воплощение Святого Иоанна Богослова, любимого ученика Христа.
Да неужели?! – с издевкой воскликнул ты.
Данила, – Гаптен говорил открыто, уважительно и как-то очень по-доброму, – я понимаю, что поскольку вы здесь, вы в непростой ситуации... Но это не дает вам права шутить ни надо мной, ни над моим Учителем. Я отвечаю на ваши вопросы, потому что уважаю вас. И рад, если могу быть вам чем-то полезен.
Но я отвечаю на них, исходя из своих знаний. Вы можете подвергать их сомнению. Вы можете думать, что я заблуждаюсь. Вы можете относиться к моим словам, как угодно. Это ваше право. Но если вы спрашиваете меня, я отвечаю вам в соответствии с моими знаниями. Я отвечаю то, что я думаю, что знаю и чему верю. Я честен с вами.
