Виктор Дан - ИВЦ: жаркое лето 81-го
– Продажная публика. Готовы за кусок мяса перегрызть горло…
– Напрасно. Продавщица тебя запомнила, и будет провоцировать каждый раз.
– Возможен и другой результат. Как раз скандалистов они стараются ублажить. Пару записей в книгу жалоб и завмагу это не понравится. Жаль тратить время на склоку. Следующий раз поеду на рынок. Пусть там мякоть по три пятьдесят, зато без унижения…
– Почему сегодня не поехал?
– Думал, что так быстрее освобожусь. Если сейчас не вызвоню Голевского, то придется ехать на работу.
– Вчера вечер испортил, если сегодня не уберешь квартиру, то переведешь нам воскресенье.
– А почему вчера вы не пошли в парк без меня?
– Сходила в магазин, накормила детей, потом решила дождаться тебя…
Телефон не отвечал. Полный тревоги, Виталий быстро переоделся.
– Я туда и назад. Если все в порядке, то часа через два вернусь.
* * *Давиденко направился сразу на второй этаж. Дверь в приемную была закрыта на ключ, но контрольная печать сорвана. Вероятно, начальник смены открыл, чтобы воспользоваться городским телефоном.
Давиденко спустился в машзал. Оператор, это была Зоя, бригадир операторов смены, работала за карточным вводом. Рядом стояла Татьяна из первого отдела.
– Здравствуйте, как успехи?
Здравствуйте, остался последний дубль, – ответила за всех Зоя.
– А Голевский приходил на работу?
– Да, он заглядывал. Побыл немного в зале и отбыл.
– В кабинете его нет, возможно, уже ушел домой.
– Не должен, протоколы еще не подписаны, – ответила Татьяна.
– Протоколы может подписать и начальник смены. Где его искать?
– Видела в корпусе Стругина. Сходите в партком. Возможно Голевский у него.
Стругин был одним из замов секретаря парткома. Должность довольно высокая, если учесть что парторганизация предприятия имела права районной организации, то есть юридически правильно говорить райком.
Еще год назад этого щегольски одетого невысокого красавчика, слесаря инструментального цеха и студента-заочника избрали секретарем партбюро цеха. И вот уже три месяца как он переведен из цеха в партком.
Все потому, что Стругин удачно женился. Теща главный бухгалтер обкома КПУ.
Голевский отличался талантом заводить обоюдно полезные знакомства. Полтора года назад он по рекомендации Бриля и Ковтенко вступил в партию.
Партком находился на втором этаже этого же здания в отдельном крыле: несколько кабинетов, библиотека партийной литературы и читальный зал. Беспартийный Давиденко был давно назначен парткомом руководителем школы по изучению экономической политики партии. Он частенько бывал здесь на инструктажах или работал над литературой в читальном зале, когда готовился к занятиям.
Дверь в партком оказалась открытой, а за дверью кабинета Стругина был слышен голос Голевского.
– Добрый день! Услышал голос нужного мне человека, – с порога произнес Виталий.
– Заходи, гостем будешь, – пригласил Стругин, имитируя кавказский акцент.
На приставном столике, застеленном бумагой для принтера, лежала снедь, стояла пара рюмок и фляжка из полированной нержавейки.
– Присоединяйся! Мы как раз обедаем с рюмашкой по случаю работы в выходной день, – повторил приглашение Стругин.
– Сергей Иванович, спасибо. Недавно позавтракал. Мне нужен Анатолий на пару минут.
– Тогда послушай свежий анекдот про нашего вождя. Толик расскажи еще раз для гостя…
Голевскому, у которого глазки уже блестели как штилевое море под солнцем, просьбу повторять не пришлось.
– Леонид Ильич встретил ночью мужика на Красной площади. Ты чего не спишь, – спрашивает. Сон не идет, поБрилиться нечем, – отвечает мужик. А чего вам, Леонид Ильич, не спится? – спрашивает в свою очередь мужик. Ильич отвечает, что стар уже и ленинец верный, а мавзолея у него нет. Тогда мужик говорит: дайте на бутылку, и этот мавзолей завтра будет ваш. Ильич дал десятку, а утром пришел опять на площадь проверить. Смотрит, а на мавзолее надпись «ЛЁНИН», через ё.
– Ну и как? – спросил Стругин. – Понравилось?
– В качестве присяги вашему кружку заговорщиков, могу рассказать тоже анекдот о Леониде Ильиче. После утренней реанимации смотрит он в зеркало и говорит сам с собой: «Как я стар, очень стар, однако на английском звучит лучше: я – суперстар!»
– Может, выпьешь все-таки, – не унимался Стругин.
На новой должности он начинал привыкать к тому, что ему не отказывали.
– Спасибо! Не могу. Задам свой вопрос Анатолию и уйду. Ты останешься до конца, надеюсь? – обратился Виталий к Голевскому.
– Само собой! Не волнуйся, Виталий Семенович, я тебя отпускаю.
– Тогда до понедельника! Желаю успехов!
Давиденко не подал руку на прощанье. Он не любил этот варварский негигиеничный жест и старался избегать его. Другое дело, когда тебе подает руку кто-то, кого ты не хотел бы обидеть.
За проходной Виталий взглянул на часы. Оставалось больше часа до объявленных жене двух часах отсутствия. Есть возможность прогуляться пешком через лесопарк до дома, как вчера.
Поток воспоминаний (2):Утро после бури было солнечным, но встречный ветер был еще слишком сильный, чтобы Виталий позволил себе риск идти на лавировке. Он высушил палатки, спальные мешки, свою одежду. После обеда ветер несколько ослабел, а главное стал ровным, без порывов и завихрений. Теперь даже с опытом Виталия можно было рискнуть. Уж очень его беспокоила неизвестность: как Альбина и Денис добрались и что с Денисом.
Вопреки всякой логике, он чувствовал себя виноватым. Любовное томление толкнуло их на это путешествие, а расплачивается теперь ребенок.
Поздним вечером он пришвартовался в яхтенном клубе, бросил вещи под присмотром сторожа и поспешил к дому, где остановилась Альбина. Он знал этаж и номер квартиры. Открыла хозяйка, он не рискнул войти и вызвал Альбину.
Альбина появилась на лестничной площадке одетая в знакомый халатик. Она взглянула на него так, что он сразу успокоился. Их неудержимо потянуло друг к другу, они обнялись. Но Альбина после поцелуя высвободилась:
– Не здесь и не сейчас! Прости, я была несправедлива, обвиняя тебя.
– Что с Денисом?
– У него «свинка». Заразился от внучки хозяйки. В день нашего приезда они играли вместе. Хозяйка не призналась, что внучка была на карантине после болезни. Сейчас температура еще повышенная, но врач надеется, что через неделю Денис будет здоров.
– Жаль, отпуск у вас испорчен.
– Получу больничный лист по уходу за ребенком и дам телеграмму в отдел кадров о продлении отпуска.
– Когда мы увидимся?
– Не знаю! Завтра приезжает моя сестра. Она звонила в наше отсутствие. Не представляю, что наговорила ей хозяйка, но теперь «к нам едет ревизор».
– Возможно, хочет проведать больного племянника. Ты же говорила, что она не может иметь детей.
– Пусть усыновит сироту из приюта, доходы позволяют, а не пытается заменить мне главу семьи, а моему сыну отца, при живом-то отце.
Выглянула хозяйка:
– Денис зовет! – и уставилась на Виталия.
– Уже иду! – Альбина резко прикрыла деверь, чтобы подарить Виталию прощальный поцелуй.
Они не виделись два дня. Виталий не находил себе места. Время убивал, посещая места, где они бывали вместе.
Она нашла его в кафе, где они обычно обедали.
– Давай пойдем к тебе, хочу увидеть, как ты живешь.
– На такое счастье я даже не рассчитывал.
– Тебя что-то смущает?
– А как же Денис, он остался один?
– С ним моя сестра. Я отпросилась в парикмахерскую. А ты меня удивил. Думала, будешь недоволен, что я тебя совсем забыла из-за ребенка.
– Вопреки анекдоту не все мужчины одинаковы. Ты бы меня очень сильно разочаровала, если бы пришла ко мне, бросив больного сына с чужим человеком. Мне нужна женщина, у которой на трех первых местах дети, а потом мужья и любовники.
Тот день был первый в длинной череде счастливых дней и лет, по крайней мере, для Виталия.
Через неделю Альбина с утра не появилась на пляже, как договорились. Накануне она обещала прийти с Денисом, который был уже вполне здоров.
Виталий терпеливо ждал до обеда, а потом направился в их кафе.
Альбину и Дениса он увидел сразу на открытой невысокой террасе. Третьим за столом сидел темноволосый мужчина, с приятным лицом и красивой посадкой головы. Светлые брюки и белоснежная рубашка с коротким рукавом резко подчеркивали темные глаза на смуглом лице и худые загорелые руки.
Муж – сразу определил Виталий. Его черты угадывались в лице Дениса. Щеки у Альбины пылали от волнения. Она увидела Виталия, едва заметно кивнула и отвела глаза. Денис тоже был радостно возбужден и не заметил его совсем.
Виталий нашел столик подальше и сел к ним спиной. Его сердце разрывалось от ревности. Заказал обед и обреченно ждал развития событий. Они не уходили, и он затягивал трапезу, насколько было возможно. Заказал чай повторно, но выпить не успел. Он увидел мужа, неторопливо покидающего кафе. Его брюки были сильно помяты сзади, походка явно не победная, и это по непонятной причине подняло настроение Виталия.
