Ирина Меркина - Свадьбы не будет. Ну и не надо!
– Чужой муж, – повторила Татка. – Ну и что? Тебя это останавливает?
Раньше это Беату не останавливало. Как говорила подруга Ната: жена не стена. Но то были романчики, игрушечки. С Настоящим Мужчиной все должно быть взаправду и честно.
– И что ты теперь собираешься делать? – спросила Тата.
– Забыть.
– Чего-чего? – из кабинета они переползли на кухню, и Татка резала торт рядом с шумящим чайником. – Забыть или забить?
– Забыть и забить. Скоро моя колготная эпопея кончится и начнется новая жизнь.
– А ты уже нашла достойную партию? Или как это формулируется в вашем журнале?
И тут Беата впервые за весь день вспомнила про достойную партию, которая напрочь вылетела у нее из головы. Вот как здорово получается забыть и забить, когда тебя это абсолютно не задевает. Покупатель четырехсот седьмого «Пежо» ее не задевал никаким боком. И она только сейчас сообразила, что вчера достойная партия не появилась в «Козлятах». Неужели золотая рыбка сорвалась с крючка? В тот вечер он выглядел абсолютно очарованным, и она так была уверена в своей победе, что не дала своего телефона. Сказала, скромно потупившись: «Вы знаете, где меня искать». Может, она переборщила, изображая простушку-чулочницу?
Тата тем временем вывалила на стол горку цветных брошюрок.
– Это тебе. Не догма, а руководство к действию.
Беата взяла верхнюю книжечку.
– «Как выйти замуж за нового русского». Это что, женский роман?
– Это у тебя в магазине женский роман. Говорю же – руководство.
– Зачем?
– Учись. Учись-учись. Это тебе кажется, что все так просто. Ты же замуж никогда не выходила.
– Не выходила.
– Вот видишь.
– А ты сама-то читала? – спросила Беата.
– Читала, – вздохнула Тата. – Чуть не повесилась.
– ???
– Оказывается, я все делаю не так, как надо. Не скрываю свой ум, подчеркиваю независимость и так далее. Такие женщины никому не нужны.
– Никому-никому? Тут прямо так и написано?
– Ага. И в твоих журналах, кстати, написано то же самое.
– Так выкинь их, дорогая. И книги, и журналы. Тебе самой зачем мужик, которому нужна глупая зависимая баба? Ну подумай – что ты с ним будешь делать?
– Так ведь других нет!
– А тебе не надо ДРУГИХ! Тебе надо ДРУГОГО! Одного! Ты же не собираешься замуж за все мужское население планеты.
– Ну не собираюсь, – покладисто сказала Тата, видимо в уме подсчитав, что мужское население планеты – это все-таки перебор. – А где этого другого искать? На другой планете?
– Не надо искать, сам найдется. Это называется судьба.
– Да что ты говоришь! Есть такая штука на свете?
– Есть, подруга, где-то обязательно есть.
– Ну ты меня успокоила. Теперь еще судьбу искать, – вздохнула Тата, ковыряя ложечкой Беатин торт. – Шоколадный. Сладко, аж жуть. А ты, мать, и правда влюбилась. Долго страдать собираешься?
– Долго, – вздохнула Беата. – Дня три, а то и четыре. И вовсе не так уж сладко. Ты чувствуешь, шоколад горьковатый.
– Как наша жизнь, – согласилась Тата.
Люди испытывают потребность в шоколаде, когда им не хватает любви. Об этом Татке рассказывали на лекциях по психологии. Очень толковые лекции, после них она научилась видеть человека насквозь. Это помогало в работе, но счастья в жизни не прибавляло.
Тата была первая из них, кто мог выйти замуж. В девятнадцать лет, прямо со школьной скамьи, у нее приключилась настоящая любовь. Мальчик был на год моложе Татки и красив просто фантастически. К тому же умен, к тому же влюблен, короче, тут даже ехидным подругам нечего было возразить.
Прекрасный принц сделал предложение и представил избранницу своей маме.
Неизвестно кого ожидала вдовствующая императрица увидеть рядом с сыном, но только не бледного гномика в очках, с воинственно задранным носом.
– У нее было такое лицо, – рассказывала потом Тата, пытаясь улыбаться, – как будто ей в кофе попала муха.
Принц обещал, что они все равно поженятся, что Тата ему важнее и маминого одобрения, и всего королевства. Но вскоре они расстались. На прощание он объяснил, что сейчас не время для личной жизни, нужно заниматься карьерой.
Тата все так же задирала нос кверху, но с каждым годом это давалось все труднее. У подруги Наташки были длинные ноги и длинные русалочьи волосы, у подруги Беаты – ресницы, кудряшки и королевская осанка, а у маленькой Татки – ничего, кроме гордого носа.
Ее бывший жених Игорь действительно сделал карьеру и теперь работал главным редактором сопливого женского журнала, куда Беата ни за что бы не пошла, если бы не возможность отомстить этому козлу за Тату.
Но об Игоре они никогда не говорили.
Тортик из горького, как наша жизнь, шоколада запивали зеленым чаем «Серебряные иглы» – тоже символичное для нашей жизни название.
С ними сидела и уборщица Надя – оказывается, так принято, пить чай со своими уборщицами, – и Тата рассказывала, что ее гостья работает в знаменитом «Ажуре». Надя широко раскрывала раскосые глаза и качала головой. Потом Надя ушла, и они снова пили чай и мазали на крекеры Таткину фирменную пасту, сделанную из сыра «Дор Блю» и сметаны (размять вилкой или перемешать в блендере).
На обеденном столе у Таты стоял аквариум, где жили одинокая синяя рыбка и несколько толстых улиток. Эти улитки так эротично распластывались по стеклу, так жеманно раскрывали рты, что Беата могла смотреть на них часами, впадая в несвойственную ей сонную эйфорию, которая сменялась приливом энергии и здравомыслия.
К вечеру ей уже не хотелось страдать от несчастной любви. Вообще страдать – это противно и непродуктивно. Надо доводить до кондиции достойную партию – Сергея и переходить на следующий уровень этой однообразной игры. Очень важно уметь вовремя перейти на следующий уровень и перевернуть страницу своей жизни. «Перевернуть страницу» – так будет называться одна из ее статей. Но вместо этого она неожиданно написала про чай.
Все цвета чайной радуги
Ажур № 19
– Красная?
– Нет, черная.
– А почему белая?
– Потому что зеленая.
Помните эту загадку про смородину? Но бесхитростной русской ягоде далеко до той путаницы, которой морочит нам голову таинственный и прекрасный напиток Востока – чай.
«И из зеленых чашек мы, обжигаясь, пьем...»
Зеленый чай даже в сухом виде отличается от черного или красного. Так и представляешь себе плантации с разноцветными кустами...
И совершено напрасно. Зеленый чай – вовсе не особый сорт чайного куста, равно как черный, красный, белый и менее известные желтые, серебристые, бирюзовые чаи, которые пьют в Китае. Все они получаются из одинакового чайного листа.
Собранный чай сперва чуть-чуть вялят на солнце, а потом скручивают. В результате этого скручивания соки чайного листа начинают бродить – ферментироваться. Степень ферментации и определяет цвет чая. Например, белый чай – вообще не ферментированный. Красный – ферментирован наполовину. А самый ферментированный чай – черный. Дорогие чаи ферментируются под наблюдением специалистов, более дешевые – на конвейере.
У чайного дела – свой собственный язык. Так, знакомое всем по «тому самому, со слоном» определение «байховый» означает, что собранные веточки имели по три листика. Это слово родилось из китайского, и в латинской транскрипции оно звучит как «pekoe». А «orange pekoe» не имеет отношения ни к апельсинам, ни к оранжевому цвету – это лишь обозначение особого качества чайного листа. Пометка «orthodox» означает чай ручного производства. Чай «sushong» сделан не из верхних, молодых, а из более старых листьев и, соответственно, считается менее качественным.
Чай в пакетиках, в принципе, бывает и неплохим. Главное его достоинство – удобство и быстрота заварки. Говорят, американцы даже удивляются тому, что в России продают рассыпной чай, и считают, что мы его сами рассыпаем по пакетикам, как когда-то любители крутили папиросы из табака и бумажных гильз.
Обычно пакетики наполняют так называемой чайной пылью – отходами от чайного производства. С обычной пылью она не имеет ничего общего, и вреда от нее нет. Но если вы никуда не торопитесь, то лучше заварить хороший «ортодоксальный» чай. Красный, черный, зеленый...
Отправляя материал в «Ажур», Беата постеснялась подписывать его своей фамилией. Все сведения она бессовестно содрала из статьи своего знакомого в одной солидной кулинарной книжке. Эти сведения, решили они с Яной Лапской, удачно ввернутые в разговор, помогут любой девушке произвести впечатление на объект, выбранный для охмурения. Особенно в сочетании с чашечкой удачно заваренного чая.
Закончив статью, она перелистала Таткины книжки про способы заарканить миллионера. Они оказались скучными, как инструкция к пылесосу, а мужики, которых там описывали в качестве желанной добычи, были куда противнее любого пылесоса. Во всяком случае, Беате не встречались пылесосы, которые оценивали девушку по размеру чаевых, оставленных в ресторане, или дарили возлюбленной шикарные подарки, только чтобы позлить бывшую жену. Ей, правда, и мужчины такие встречались редко.
