Татьяна Соломатина - Психоз
«Бездомная, но отныне страшно гордая сука Ларионова отправляется на поиски собственной будки! Она научится быть смелой, самостоятельной и независимой собакой!.. Но ведь собаки, Санечка, не бывают независимыми…»
Пока Митя молчаливо выруливал в московских пробках, Сашка от души поиздевалась над его джипом.
– Это что-то личное? – не выдержал он на одном из светофоров.
– Это общественное бессознательное, – немедленно парировала она.
Он подвёз. Он открыл дверь. Он проводил до парадного подъезда особняка, где гнездовалась компания «Психоз». Поцеловал в губы. И сказал: «Удачного дня!»
Подождав, пока он отъедет, она прикурила сигарету, затянулась глубоко пару раз и вышла под заунывные струи дождя.
Она не плакала. Она промокала насквозь.
Одиннадцатая глава
Встряхнуться. Надеть лицо. Заняться текущими делами: ответить на письма, сделать пару «важных» звонков, дать распоряжения «команде тренеров», просмотреть подготовленные ими материалы, сходить к главному. И заняться квартирой.
Югов позвонил ближе к вечеру. Пригласил поужинать в ресторан «за углом». Сашка отказалась. Он не спросил почему. Она ничего не стала объяснять.
– Завтра?
– Что завтра?
– Завтра ты поужинаешь со мной?
«Если бы ты был умный, ты бы попросил просто меня. А не поужинать завтра. Если бы я была умной… Этот вариант не рассматривается!»
– Сашка, не молчи. Завтра?
– С удовольствием, Мить.
После осмотра берлоги с липким линолеумом и ламповым телеприёмником Сашка отправилась к Ирке. Даже не потому что хотела поболтать с близким человеком, а потому что не хотела ночевать на Вовкиной территории. Заехала только собрать кое-какие личные вещи. Если вдруг «война, эпидемия, снежный буран» в голове или на планете – их всегда можно оставить у подруги на хранение. Это её точно не стеснит.
«Земную жизнь, пройдя до половины» ничего та Санечка, не накопила. Разве что пару выходящих из моды порток и обувки мешок. Съезжай с просто Вовиной квартиры Зинка Грабовская, она даже встроенную стиральную машинку выдрала бы. Не говоря уже о компьютерах, шкафах и кроватях. Но ты – не Зинка. Хорошо это или плохо? Ни то и ни другое. Ты – не она. Если будет что-то в жизни – оно будет своё. А «мелочь по карманам тырить» – это не для нас, Санечек Ларионовых!»
– Мне интересно, тут только прослушка или ещё и видеонаблюдение?
«У тебя паранойя, Санечка. Дядя Вова не стал бы тратиться! Зато дядя Серёжа запросто мог влепить, пока ты в душе полоскалась, это же его хлеб с маслом. Ну, тогда…»
– …общий привет! Пока-пока, дорогие стены. С вами было не так уж и плохо. Я ещё забегу к вам. Вернуть Ларисе ключ от щитка. И ключи от двери – вашему настоящему хозяину. Книги вот ещё. Даже не знаю… Покупала их я. Но на их деньги. Но на свой вкус. Но на их деньги. Пусть тут и остаются, бог с ними. Если у меня всё будет хорошо – будут и книги. Не настолько я сильна, чтобы обременять себя сейчас ещё и тяжеловесным… Чуть не забыла! – Сашка пошла в ванную комнату и вытащила из «тайника» для хозяйственных средств флакон дорогущих удушливых духов.
У Ирки было как всегда хорошо. Любящий Боря. Смешливая Юлька. Вертящаяся под ногами дворняжка Джульетта. И мирно правящая всеми своими мудрая, чуть ироничная, красивая, большая яркая Ирка.
– Ты меня не удивила, дорогая! – подруги давно не сидели вдвоём за полночь. – Это должно было случиться.
– Что именно из перечисленного? – уточнила Сашка.
– Всё. И все. И предложение просто Вовы. И пропозиция дяди Серёжи. И Митя Югов.
– Ирка, ну ладно, ты меня не видишь. Ну, загляни чуть-чуть в Митю Югова.
Смирнова молчала. Сашка ждала.
– Нет. Не могу. Я могу заглянуть в его прошлое. Но в будущее лишь бы… Нет. Не буду я туда смотреть из любопытства. И о прошлом не буду тебе рассказывать. Или сам, или всё это бессмысленно.
– Ну, Ирочка, Ирунечка, Иришечка! – заныла Сашка.
– Прекрати! Это всё куда серьёзнее, чем ты можешь себе вообразить. Смотреть в чьё-то будущее – означает намеренно его изменять. Планировать. Ты смотришь в программу завтрашних телепередач. Там, к примеру, твоя любимая завтра в двадцать ноль-ноль. И ты уже переписываешь завтрашний день. Неосознанно. Держа в уме эти завтрашние восемь вечера, не заезжаешь к троюродной бабушке после работы, хотя у неё тоже есть телевизор, но она же не даст насладиться в тишине и покое. Отправляешься домой поскорее, не меняя привычного маршрута. А на конечной станции этого самого маршрута – теракт. А не оглядывайся ты на эту передачу, не мелькни она у тебя перед носом и не закрепись она в твоём сознании – ела бы диабетические конфетки с дальней родственницей. Это всё, конечно, примитивно… Но я уже однажды придумала этот пример с телевизором для наглядности. Так уж им и пользуюсь, прости. Иногда «телевизор» надо просто выключить, как бы тебе ни хотелось просмотреть ту или иную «передачу». Этому я, слава богу, научилась.
– Что мне делать, Ирка?
– Ничего. Начала искать квартиру? Умница. Теперь скажи Югову, что ты его любишь.
– Не могу. Во-первых, я уже ни в чём не уверена. Мне, конечно, с Юговым очень хорошо, но… У него просто такой архетип – с ним любой будет хорошо. Или будет казаться, что хорошо. Я боюсь перепутать чувства с иллюзией чувств. Я в себе не уверена, что уж о нём говорить… Был муж, были какие-то недолгие лёгкие романы. Потом был Пятиугольников. Вот появился Боровиков. У меня же уже начинает появляться устойчивое отвращение ко всему мужскому роду. Вот только твой Борька нормальный. Любит тебя.
– Я, между прочим, сама сказала ему, что мы будем вместе. В первый же вечер, как только увидела. Он был, напомню тебе, женат. Мало того – на вечеринке присутствовал с супругой.
– Ну, вот… А говоришь – программировать нельзя, – Сашка прищурилась.
– Ты не путай, дочь фараона с чёрт-те кем! – рассмеялась Ирка.
– И чёрт-те кто – это, конечно же, я, да?
– Ну, не я же. А во-вторых?
– А во-вторых, я просто не могу это сказать первой. Не могу. «Митя, я тебя люблю!» Ужас!
– В чём ужас-то?
– Я ему: «Митя, я тебя люблю!», – а он мне, приподняв эдак иронично левую бровь: «Как замечательно!» – и…
– Нелюбимым три пары тапок не покупают.
– Любимым говорят о любви.
– Может, он тоже не может сказать это первым?
– Ну и дурак.
– Позиция принципиальная, да. Потому и глупая. Узнаю брата Сашку. Боишься слов, сосредоточься на быте, дорогая.
– Ладно. Я уже изо всех сил стараюсь.
– Вот и умница.
– Но завтра я ужинаю с Юговым.
