Хелен Филдинг - Причина успеха
Он лжет. Я не дала ему ни малейшего повода. Ни разу даже не намекнула. Он не любит меня. Он просто хочет убедиться, что я примчусь, стоит ему только захотеть.
– Как же Вики?
– Бр-р-р, Вики! С ней все кончено.
– А если я соглашусь переспать с тобой? Неужели он опустится до такого? Нет, на это даже он не способен.
– Тогда все будет намного проще. Оказалось, способен.
Он в ярости бросился на кухню. Часы показывали одиннадцать. Я понимала, что без Оливера программы не получится. По стеклу струились капли дождя. В лагере уже темно, только в больнице и спасательном центре горит свет. До эфира осталось двенадцать дней. Еды им хватит на десять. Новые беженцы прибудут со дня на день. Наверное, они уже идут через пустыню по направлению к Сафиле, спускаясь с гор и пересекая границу. Пять, может, десять тысяч, и все умрут от голода. Мне пришло в голову, что моя личная жизнь не имеет никакого значения. Так же, как и личная жизнь Оливера, и Вики Спанки. Может, мне нужно просто сделать это.
Дважды прозвенел звонок, и включился автоответчик. Голос Вики Спанки эхом отдавался от деревянных полов.
– Олли, это Вики. Я знаю, где ты. Ты не с Джулианом. Ты с Рози, да? Или с Кирсти. – Послышался трудноопределимый звук, похожий на всхлипывание. – Позвони, когда придешь. Пожалуйста.
Оливер показался в дверях кухни и бросился к телефону, выключая автоответчик.
– Привет, я дома. О чем ты говоришь?
Он пошел с телефонной трубкой в ванную, таща за собой длинный провод, и захлопнул дверь.
По непонятной причине голос Вики послышался снова.
– Олли, позвони мне, когда вернешься.
Я медленно подошла к автоответчику. Вместо того чтобы выключить, Оливер нажал кнопку “Прослушать сообщения”. Только я хотела выключить, началось другое сообщение.
– Привет. Это Кирсти. Просто звоню... хммм... ты обещал перезвонить после того, как... хмм... и... – Раздался сигнал.
– Олли, где же ты? – Опять Вики. – Ты сказал, что мы... я звонила Джулиану, и он сказал, что вы сегодня не встречаетесь. Почему ты со мной так поступаешь? Я чувствую себя полной идиоткой. Ты издеваешься надо мной. Ты меня используешь. Что будем делать на выходные? Я этого больше не вынесу.
Я понимала Вики, как никто другой.
– Оливер, это мама. Пожалуйста, позвони мне, дорогой. Я все время оставляю тебе сообщения, а ты уже два месяца не звонишь.
Раздался сигнал – очевидно, кто-то повесил трубку, – потом опять сигнал и другой женский голос.
– Привет, извращенец. Звоню сказать, что кризис предотвращен. Жирный Хряк все проглотил. В понедельник работаю допоздна, о'кей? Надеюсь, уделишь мне минутку. Не звони мне домой. Сама позвоню завтра. Целую взасос, сам знаешь куда.
Я оставила автоответчик включенным, взяла пальто и ушла.
Он догнал меня у автобусной остановки на Кингс-роуд.
– В машину, – скомандовал он.
– Я жду автобус.
– Я отвезу тебя домой.
– Нет, спасибо.
– Слушай, извини. Давай я хотя бы отвезу тебя.
Шел проливной дождь. Я села в машину. Мы ехали на север в напряженном молчании. На полпути через Гайд-парк он резко развернулся у Серпентайна и выключил зажигание. По берегу озера прогуливалась семейная пара – японцы. Он обнимал ее за плечи. Две утки целенаправленно рассекали темную воду.
У Оливера был расстроенный, понурый вид.
– Я очень несчастлив, – сказал он.
Он прекрасно знал, что многие женщины, увидев несчастного мужчину, начинают испытывать острое желание залечить его раны. Но я не за тем вернулась в Англию, чтобы играть с Оливером в его идиотские игры.
Он со страдальческим видом потер лоб рукой.
– Ненавижу себя.
Поразительно, на что он готов ради того, чтобы я переспала с ним.
– Моя жизнь катится к чертям.
– Включи печку.
Он всего лишь обычный человек. Вышел из себя, опять взбесился – ему же нужно все держать под контролем, это его фетиш. Надо дать ему шанс.
– Ты просто со злости сказал, что не будешь участвовать в программе?
– Да, – неуверенно произнес он. В машине становилось тепло.
– Последние две недели ты был просто замечательным. Ты всё уладил, всё организовал, стал движущей силой проекта. Если у нас что-нибудь получится, то лишь благодаря тебе. Я думаю о лагере, обо всех этих людях, чьи жизни зависят от тебя, от твоей доброты.
Лицо его озарилось счастьем, как у ребенка. Самое удивительное, что я говорила чистую правду.
– Я знаю, что тебе небезразлична судьба беженцев. Ты отложил все дела, чтобы заняться этим проектом. Даже поговорил с Верноном. Ты не можешь сейчас всё бросить.
Надеюсь, мысленно добавила я. Я видела, что он размышляет.
– Зачем нам снова ввязываться во все это, причинять друг другу боль? У нас прекрасные отношения.
Он уставился на свои ладони.
– Мне действительно небезразлично. Может, он на самом деле изменился?
– Мне кажется... мне очень нравится заниматься этим проектом. Понимаешь? Это... – Он опустил глаза и потер ладонь большим пальцем. – Мне нравится делать добро. Мне нравится помогать людям. О господи, это звучит так избито. Но мне действительно нравится.
– Значит, ты остаешься?
– Да, – сказал он. – Я хочу довести дело до конца.
Он наклонился и тихонько поцеловал меня в губы.
– Я бы все равно это сделал, – спокойно произнес он.
Ублюдок!
Глава 24
В воскресенье утром, за шесть дней до отъезда в Африку, съемочная группа “Звездного десанта” собралась в роскошном особняке Дэйва Руффорда на первую серьезную репетицию. Актеры околачивались в домашней студии звукозаписи и ждали начала репетиции. Вернон обеспечил нам самое потрясающее время эфира – один час вечером в среду, на следующей неделе. Через десять дней. Я окинула взглядом собравшихся в комнате и засомневалась, что мы успеем в срок.
Актеры с довольным видом расселись на диванах, налетели на рогалики со свежим сыром и копченым лососем, капуччино и лимонад, стали листать газеты. Вокруг списка участников сокращенного “Гамлета” собралась небольшая группка. Они смеялись. Коринна в ярости сверлила присутствующих взглядом. Все были в темных очках. Оливер бродил по комнате, отчитывая звезд, как директор школы – учеников, злобно уставившись в сценарий. Слава святого спасителя голодающих явно ударила Оливеру в голову. Дэйв Руффорд баловался с пультом дистанционного управления, так что картины старых мастеров, украшенные накладными усами, въезжали в стену и выезжали обратно. Он нажимал на кнопочки, а деревянные панели с шумом опускались и поднимались. Оливер заорал на ассистентку и со всего размаху налетел на пятилетнего Макса Руффорда, который въехал в комнату на миниатюрном “астон-мартине” с настоящим мотором, работающим на бензине, оставляя следы на полированном деревянном полу.
