Мария Арбатова - Кино, вино и домино
За завтраком лица у всех были вялые и серые. Большая часть махнула в Неаполь на поезде, надеясь сократить время и дискомфорт дороги. Так что автобус оказался неполным. Ольге тоже предлагали, но хотелось снова прожить кусок изумительной дороги от мыска итальянского сапога до Неаполя. Кроме того, она наконец села рядом с Русланом Адамовым.
Сзади трындели Егор и Андрей Николаев.
– Да пойми ты, у итальянских мафиози кодекс чести! – напирал Егор. – Самую главную мафиозную звезду, Франческо Скарпелли, свои грохнули за то, что он пытался завалить девушку босса! Ты у нас такое видел?
– Сними спагетти с ушей! Медичи вчера Вету на стол поставил, мэра угостить! Это тоже по кодексу чести? Глупый пингвин робко прячет, умный смело достает! – протестовал Андрей Николаев.
– Да потому, что Вета для них – русская проститутка. А структура мафии основана на кровном родстве, и каждый человек занимает в ней определенную нишу, и вся структура учитывает эту нишу! И каждый сам боится опозориться, чтобы не опозорить весь клан! – настаивал Егор. – Меня один их мужик спрашивает: вы, русские, так живете, как будто у вас ни у кого нет семей! Понимаешь? В том смысле, что вы легко позорите свои семьи!
За окном летели утренние горы, луга, овечки на склонах, особняки, край моря. Спереди Вета щебетала Гале Упыревой:
– С паршивого Медичи хоть шерсти клок. Он сказал, что мне надо искать северного лоха по компьютеру, изображать целку, выходить замуж и через полгода подавать на гражданство! А потом с этим паспортом валить от него в Европу! И уже оттуда подавать на развод!
– Так лучше сразу в Европу! – удивилась Галя.
– Европейца хрен на себе женишь! Собака собаку не ест! Только старого и жадного. А он такой брачный договор пропишет, что куска туалетной бумаги с собой не унесешь! А итальянцы щедрые и любят трахаться! – объясняла Вета. – Они еще хоть как-то могут жениться! Но полгода придется пожить в семейке, потерпеть их мамок, бабок, теток! Это, говорят, Гулаг! Зато отсидел – на свободу с чистой совестью!
– А что он тебе подарил, когда уходил, если они такие щедрые? – деловито спросила Галя. – Камушки?
– Да ничего, сука, не подарил! Сказал, что могу в любой день прилететь и жить в его гостинице бесплатно! Только без мужика! С подружкой или с мамой! Хочет трахать на халяву… – тяжело вздохнула Вета. – Но мне это в тему! Мать у меня в Кемерове живет, где снег черный. Отродясь такой красоты не видала! И легкие у нее больные… Так что, как говорят итальяшки, лучше яйцо сегодня, чем курица завтра!
Из другого конца автобуса походкой подстреленной птицы подошел бледный Бабушкин с бутылкой воды «Свежачок»:
– Оля, здравствуйте! Говорят, я вчера пошел вразнос! Ничего не помню… Это было очень противно?
– Вы не слишком выделялись на фоне общего пейзажа! – успокоила его Ольга.
Он оглянулся и совсем тихо спросил:
– А я ничего лишнего не орал?
Ольга пожала плечами, весело ответила:
– Вы очень громко орали цитату из Ленина: «Пока народ безграмотен, из всех искусств для нас важнейшими являются кино и цирк». Некоторым показалось, что это лишнее… но лично я в этом пункте совершенно согласна с вождем мирового пролетариата!
– Слава богу! – выдохнул Бабушкин, – гора с плеч! А то я так устал с выбором натуры в Риме! И вообще, очень тяжелый фестиваль… «Вскрытие показало, что больной умер от вскрытия!» Пойду хоть сейчас посплю.
И ушел. Но на его место встали супруги Голубевы в купленных на торговой улице Реджио Калабрия, но опять совершенно одинаковых бесполых шмотках.
– Нам так все понравилось! Мы никогда так близко не видели людей искусства! Очень бы хотели пригласить вас на ужин. Можно вашу визитку? – смущенно спросил Голубев. – Конечно, мы люди простые, но мы вызовем итальянского повара. И музыку итальянскую.
– Куда вызовете? – не поняла Ольга.
– На ужин. Ну, чтобы атмосферно было… чтоб как здесь! – смутилась жена. – У нас на первом этаже большой гостевой зал. Мы его гламурно украсим, будто Италия. У меня есть такой цветочный дизайнер. Там много народу поместится. Человек сто.
– Где у вас? – снова не поняла Ольга.
– На даче. Это двадцать километров от Москвы, мы за вами водителя пришлем. Вам понравится! – уговаривал Голубев. – У нас такая экология, вы одобрите! И пруд с лебедями. Их специальный человек по диете кормит. В зоопарке нашли.
– А вы на следующий фестиваль поедете? Мы обязательно поедем! И теперь я уже точно уговорю брата, а то он нас послал смотрящими, думал, что скучно будет! – добавила Голубева.
– А кто ваш брат? – Ольга спросила потому, что все равно ничего не понимала из их текста.
– Ну, уже теперь можно сказать, Свежачкова я по батюшке. Мой брат этот фестиваль финансировал, а нас послал смотреть. В том смысле, правда ли фестиваль идет или просто деньги пилят и прессу проплачивают, что все состоялось. Сейчас ведь никому верить нельзя! – заулыбалась Голубева-Свежачкова. – А тут так шикарно! Круче, чем в Каннах.
– Мы в Канны ездили. Тоска зеленая! Все такие закрытые, что выпить не с кем! – добавил Голубев. – А тут все культурно, солидно.
– Так вы Дине с Лизой спасибо скажите, я ведь тут только со стороны экологической общественности, – напомнила Ольга.
– Конечно-конечно! Мы просто с вас решили начать. Вы тут самая… серьезная. Так придете на ужин в честь фестиваля? – уточнил Голубев.
– Приду, вот моя визитка. А вы тоже производством питьевой воды занимаетесь? – спросила Ольга.
– Нет, я пенсионер. В РУБОПе оттрубил, весь насквозь простреленный, – признался Голубев. – За экологию, как вы, болею, все кругом загадили. Может, в вашу организацию вступлю. Я ведь теперь только лечусь и отдыхаю…
Рубоповский, раздраженно подумала Ольга, «нарубопил» на дачу с гостиной на сто человек и на лебедей с диетой.
– А мне понравилось, что у итальянцев у всех ставни на окнах. И что нет наших коридоров, сеней… Без этой напрасной траты места, сразу большая гостиная, – трещала за спиной Наташа. – Они потому и сами такие открытые. Надо будет сделать гостевой домик в итальянском стиле.
– Ну, сказанула! Они от жары прячутся, а мы от морозов, – засмеялась Инга.
– А еще мне понравилось, как они утром в баре пьют кофе с бриошью. Только чашки маленькие. На три глотка! Не понимаю, как они ими напиваются? – продолжала Наташа.
– Лучше, что ли, как наши, по пол-литра кофе с утра долбанут? А потом весь день таблетки жрут, чтобы давление сбить! – напомнила Инга.
Рублевский бунт против Дины и Лизы за ночь рассосался. Собственно, он означал, что стопку привезенных нарядов было при ком надевать, но не было при ком снимать. А значит, две с половиной тысячи евро выкинуты в мусор. Хотя значимой суммой они были только для Веты.
