Гийом Мюссо - Я возвращаюсь за тобой
Облокотившись о парапет, нависающий над рекой, в промокшей одежде и с лицом, омываемым дождем, отчаявшийся человек отбросил капюшон, который обычно был у него на голове, и дал дождю свободно литься на него, как если бы так можно было смыть с него все его преступления. Несколькими часами раньше он гордился тем, что был самым лучшим наемным убийцей Нью-Йорка. За четыре года он выполнил более пятидесяти контрактов, и все — без сучка, без задоринки. Десятки жертв, убитых с полным хладнокровием, и ни разу его рука не дрогнула. Однако в этот вечер его качнуло, и третья пуля попала в женщину, которой вообще не должно было там быть. Впервые в жизни он запаниковал и, рискуя быть схваченным, сам вызвал «Скорую помощь» прямо со своего мобильника. Почему именно сегодня? Почему в таких обстоятельствах? Он не мог себе это объяснить. На него вдруг накатило отвращение и отталкивающий страх. Повинуясь порыву, он изо всех сил швырнул свой револьвер в черные воды Ист-ривер. Но этого ему показалось недостаточно, и он взобрался на парапет и остался, сохраняя равновесие, стоять над пустотой, подняв голову к небу. В это время дождь усилился, и он закрыл глаза, пытаясь найти в себе мужество прыгнуть.
* * *Больница Сент-Джуд
4 ч 30 мин
Шино Мицуки хлопнул дверью своего кабинета. Он посмотрел в окно, но горизонт был скрыт потоками дождя, исполосовавшими стекла. Хотя ему трудно было это признать, но он проникся аргументами Клэр. Он снял телефонную трубку и попросил, чтобы его связали с Центром трансплантации. Возможно, он смог бы сделать эту операцию, получив все необходимые разрешения. Несколько угрожающих раскатов грома прогремели в небе, и лампочки вдруг затрещали. Когда его соединили, Мицуки вдруг резко повесил трубку. Нет, это заведомо обречено: ему никогда не получить необходимых санкций. При пересадке сердца количество доступных трансплантатов всегда ограниченно, в них всегда огромная потребность, и правила очень строгие.
Оно вышел из кабинета так же быстро, как вошел, а потом заглянул к интерну.
— Клэр, сделайте анализ на антитела, проведите диагностику вирусных инфекций и морфологический контроль пары. Начинаем трансплантацию.
— А как же порядок? — удивилась молодая женщина.
— В этот вечер наплюем на порядок.
* * *Он согласился. В его руках, я в этом уверен, Селин будет жить. И теперь я могу исчезнуть. Блестящие отражения сверкают вокруг меня, как кристаллы. Я уже ничего не вешу, я испаряюсь, исчезаю, охваченный молочно-белым туманом. Но прежде чем меня окончательно не станет, я чувствую какую-то фосфоресцирующую оболочку, которая обволакивает меня своим жаром и блеском. И на последнем издыхании я понимаю все: что времени не существует, что жизнь — это единственное, что у нас есть, что не надо ее презирать, что все мы связаны друг с другом и что самое главное всегда ускользает от нас.
* * *5 часов ночи
Шино Мицуки сам вскрыл грудную клетку Итана, разделив грудную кость. Сердечная мышца сокращалась нормально и не имела признаков контузии. Гроза снаружи усилилась, закрыв стекла операционной густой завесой дождя.
В соседнем помещении другой хирург, которому ассистировала Клэр, вскрыл грудную клетку Селин и начал подключать искусственное кровообращение.
Мицуки препарировал аорту и полые вены, затем остановил сердце Итана при помощи кардиоплегического[77] раствора. И зачем он только позволил втянуть себя в эту историю? Если обнаружится, что он действовал без разрешения, он наверняка пропал. Возможно, даже потеряет свою должность и дипломы.
Хирург, который оперировал Селин, работал под музыку. Он делал это изысканно (или с плохим вкусом, по мнению Мицуки, который так и не оценил бесцеремонность коллеги) и ставил записи известных песен, у которых в названии было слово «сердце»: «Открой свое сердце», «Ты похитила мое сердце», «Сердце в Нью-Йорке».
Мицуки извлек сердце, отделив вены, аорту и легочную артерию и стараясь не повредить синусовый узел, который должен будет обеспечивать сердечный ритм после имплантации. В одно мгновенье он разрушил свою карму и потерял положение, на приобретение которого положил столько лет. И как только он дал втянуть себя в эту операцию? Он верил в свою жизнь, крепко стоявшую на якоре принципов, и в свои убеждения, но его жизнь оказалась подобна жизни других — хрупкой.
В то время как Джо Кокер затянул «Освободи свое сердце», хирург зажал аорту и полые вены, отвечающие за кровообращение Селин с одной и с другой стороны ее сердца. Машина приняла эстафету от сердца и легких, а температура крови была переведена с 37 °C на 26 °C, чтобы сократить потребности в кислороде.
Мицуки погрузил сердце Итана в охлажденный раствор для гипотермии. Затем сам перенес его в смежную комнату и там стал помогать коллегам в продолжении операции.
Проливной дождь обрушивался водопадами, делая больницу похожей на подводную лодку. Клэр извлекла сердце Селин, оставив на месте часть предсердия. Мицуки заботливо поместил в организм молодой женщины сердце Итана. А потом началась сложная операция, состоявшая в том, чтобы соединить ткани, наложить швы на четыре точки соединения, то есть на оба предсердия, на аорту и легочную артерию. Глядя на Клэр, сконцентрированную на своей задаче, Шино вдруг осознал, что именно ради нее он пошел на эту операцию. Чтобы понравиться ей и подняться в ее глазах. Вот уже десять месяцев она работала под его руководством, и он заставлял себя думать, что эта женщина его раздражает, что она неустойчивая и заурядная. Но истина заключалась в том, что он смотрел только на нее и только ее он находил живой, эмоциональной и отзывчивой. А это были именно те качества, которые отсутствовали у него самого. Ему хотелось контролировать свои эмоции, но именно они и настигли его, и теперь это стало большой проблемой.
Сердечной проблемой.
* * *Операция длилась всю ночь.
Очистив трансплантат от воздуха, который в нем оставался, команда медиков восстановила кровообращение. Постепенно сердечная мышца разогрелась и снова начала функционировать.
Было 9 часов 03 минуты, когда электрошок заставил сердце Итана забиться в теле Селин.
* * *Когда Шино Мицуки высунул нос наружу, дождь прекратился, небо стало прозрачным, и яркое солнце блестело в лужах, окружавших металлический трейлер закусочной «Элвис-динер».
