Андрей Шляхов - Записки школьного врача
«Ох, лето красное, любил бы я тебя…»
– Хочется чего-то необычного. – Марина раскинула руки, словно птица крылья. – Чего-то такого…
– Ужина в «Макдоналдсе»? – предположил я.
– Да ну тебя! – обиделась Марина. – Чего необычного в «Макдоналдсе»?
– Ну, мы с тобой никогда там не ужинали…
– Вот и хорошо!
– Ладно, – я тяжело вздохнул, изображая, как трудно дается мне это решение, – так уж и быть, отведу тебя в один из моих любимых ресторанчиков, затерянный в переулках старой Москвы!
– Как романтично! – восхитилась Марина. – Обожаю переулки старой Москвы. А как называется один из твоих любимых ресторанчиков?
– «Приют лепрекона».
– Оригинально! Старая Москва и приют лепрекона! Ой, какая же я балда! Забыла опечатать ключи. В стаканчик положила, крышечку закрутила, а опечатать не опечатала…
После истории с видеозаписями Вячеслав Андреевич, по его собственному выражению, «организовал правильный режим». Этот «правильный режим» кроме неудобства ничего не принес. Судите сами – всем, кто работал в «стратегически важных» помещениях (и мне в том числе), были выданы личные печати с индивидуальным номером – небольшие металлические кружочки размером с рублевую монету. Печатями полагалось опечатывать не только двери своих кабинетов, но и ключи от них перед сдачей охраннику. Для этого закупили металлические контейнеры с завинчивающейся крышкой. А еще закупили много пластилина для опечатывания дверей и ключей. Вдобавок за ключи теперь полагалось расписываться, как при сдаче, так и при получении. В специальном журнале с указанием времени. Короче говоря – полный маразм, но Вячеслав Андреевич нововведением гордился.
– Давно бы так, – говорил он. – Жаль, что не все помещения опечатываем.
Опечатывались кабинеты начальства, столовая с кухней, медпункт, кабинеты химии (потому что там реактивы), спортивные залы, входы в подвал и на чердак.
– Вот еще бы систему электронных пропусков ввести… – мечтал вслух зам по безопасности и пояснял всем, кто интересовался, что это за система: – Турникеты на входе-выходе, карточки-пропуска у сотрудников и учеников. Красота! Сразу видно, кто когда пришел, кто когда ушел.
– Большой Брат видит все! – ерничал Мигульский. – Все мы под колпаком у Мюллера!
– Моя фамилия не Мюллер, а Наливайко, – поправлял Вячеслав Андреевич. – И вообще – честному человеку контроль не мешает…
Мы уже спускались в метро. Лень было возвращаться в гимназию, да еще для такого тупого занятия, как опечатывание ключей, поэтому я поспешил успокоить Марину:
– Наплюй, все равно никто не заметит! А если и заметят, то не расстреляют.
– Да, конечно, – согласилась она, – сделает Андреич еще одно замечание, только и всего.
– Вообще-то он грозил еженедельно подавать списки нарушителей Эмилии…
– Ага! И что дальше? После установки видеокамер всем было ясно сказано – премий не ждите, а как еще можно наказывать сотрудников?
– Поорать на них…
– Чтобы наш доктор не сидел без дела, – рассмеялась Марина, прикладывая сумку с проездным к турникету.
Я предпочитал носить свой проездной в кармане, – мне так было удобнее. Недавно на «Савеловской» произошел со мной курьезный случай. Почтенный седой джентльмен, шедший впереди меня, внезапно упал грудью на турникет. Буквально уронил себя на него. Я рефлекторно подхватил его и поинтересовался:
– Вам плохо?
Попутно, разумеется, искал симптомы, ведь ни с того ни с сего люди на турникеты не падают.
– Все нормально, – улыбнулся мне почтенный джентльмен, – просто мне неохота проездной из кармана доставать.
Такие вот дела. Хотел оказать человеку помощь…
– Это уже стало доброй традицией – приходить ко мне после директорской нахлобучки. Выговориться, измерить давление, получить совет…
– Спаситель ты наш! К кому же идти, как не к тебе?
– В гимназии, помимо врача, есть еще и психолог, – сварливо огрызнулся я. – Ей по штату положено…
– Ей по штату положено на кефирном производстве работать, – съязвила Марина, – потому что в ее присутствии молоко мгновенно скисает.
– Каждому природа дала свой талант, – тоном закоренелого ханжи сказал я, – только вот не всякий использует его по назначению…
Бармен Федя, он же и владелец «Приюта лепрекона», бодрый тридцатилетний холостяк, поклонник «Битлз» и любитель футбола, был когда-то моим однокурсником. Мы вместе учились на педиатрическом факультете. На шестом курсе Федя женился и в качестве свадебного подарка получил от тестя ресторан. Точнее – утомленный предпринимательством тесть под видом подарка коварно спихнул свой убыточный бизнес молодому зятю. Хитрый расчет оправдался самым неожиданным образом – Федя увлекся идеей и на удивление быстро вник в тонкости общепита. Правда, едва не завалил «выпускные» экзамены, но ничего – обошлось.
Из нашего потока в практическую медицину попала едва ли четверть студентов – остальные ушли в бизнес, медицинское коммивояжерство, осели в страховых компаниях. Реалии нашего времени, ничего не попишешь. В провинции, как я слышал, положение еще хуже – кое-где во врачи идет не более пяти процентов, окончивших медицинские вузы. Разве что стоматологи из года в год демонстрируют приверженность избранному пути – получают дипломы и встают к станкам, то есть – к своим бормашинам.
Концепцию заведения Федя изменил кардинально. На месте пятьсот-не-знаю-какого псевдофранцузского кафе появился ресторан «Приют лепрекона». По всем признакам – заведение из разряда доходных, а не убыточных.
Мне всегда любопытно, почему люди поступают именно так, а не иначе, поэтому при первом же посещении «Приюта» я поинтересовался у Феди происхождением столь оригинального названия. Он ответил вопросом на вопрос:
– Как ты думаешь, я больше похож на лепрекона или, скажем, на ангела?
Федя и впрямь вылитый лепрекон – невысокий, носатый, да еще и ворчать начал, чего в студенческие годы за ним не водилось. Впрочем, я прекрасно понимаю, что ворчит он только для более полного соответствия образу.
– На лепрекона чуть больше, – не раздумывая ответил я.
– Вот поэтому я и не назвал мое заведение «Райским уголком»!
Корпоративные узы связывают людей крепче родственных. При каждом посещении «Приюта лепрекона» Федя демонстрирует мне свое особое расположение. Вот и сегодня наши порции свинины с картофелем оказались такими огромными, что мы с Мариной еле с ними справились.
– Ты заказал двойные порции? – ахнула Марина, когда официант принес нам еду.
– Нет, конечно, – ответил я.
– Я ж столько не съем!
– Оставить что-либо, кроме ножа и вилки, на тарелке нельзя, – предупредил я, стоило только официанту отойти. – Добрый хозяин искренне расстраивается, если клиенты не съедают все подчистую…
