Николас Спаркс - Дорогой Джон
Я вынул из бумажника фотографию Саванны. Снимок потрескался и выцвел. Глядя на ее лицо, пытался отгадать, что принесет следующий год. Я не знал, выживет Тим или умрет, и не хотел об этом думать. В любом случае наши с Саванной отношения уже не будут прежними. Мы встретились в беззаботное время, полное грандиозных прожектов и больших обещаний; теперь в нашем багаже значились суровые уроки жизни.
Я помассировал виски, заболевшие при мысли, что Тим догадывается о том, что едва не произошло вчера между мной и Саванной; более того, может, он даже ожидал этого. Об этом свидетельствовала его настойчивая просьба любить Саванну так же преданно и самоотверженно, как он сам. Теперь я точно знал, чего Тим Уэддон ждет от меня в случае своей смерти, но отчего-то от благословения еще живого мужа Саванны мне стало смертельно тошно.
Наконец я встал и направился к машине. Я не знал, куда поеду, просто хотел убраться как можно дальше от больницы. Мне нужно было уехать из Ленуара, чтобы вернуть себе способность связно мыслить. Я сунул руки в карманы, ища ключи.
Только подойдя к машине вплотную, я увидел припаркованный рядом пикап Саванны. Сама хозяйка сидела на переднем сиденье. Увидев меня, она открыла дверь, выскочила наружу и пригладила блузку.
Я невольно попятился.
— Джон, — начала Саванна. — Ты вчера ушел не попрощавшись…
— Да.
Она чуть заметно кивнула. Мы оба знали причину моего вчерашнего ухода по-английски.
— Как ты узнала, что я здесь?
— Никак, — пожала она плечами. — Я заехала в мотель, мне сказали, что ты уехал. Приехав сюда, я увидела твою машину и решила подождать. Ты был у Тима?
— Да. Ему лучше. Надеется, что сегодня днем его выпишут.
— Хорошая новость, — сказала Саванна и кивнула на мою машину: — Уезжаешь из города?
— Мне пора возвращаться. Отпуск закончился. Саванна скрестила руки на груди.
— Ты вообще собирался зайти проститься?
— Не знаю, — признался я. — Об этом я еще не думал. На ее лице промелькнули обида и разочарование.
— О чем вы с Тимом говорили?
Через плечо я покосился на больницу, потом перевел взгляд на Саванну.
— Почему бы тебе не спросить об этом мужа? Ее губы сжались в тонкую линию.
— Это и есть твое «до свидания»?
На шоссе засигналила машина, и движение вдруг замедлилось. Выезжавшая на шоссе красная «тойота» требовала себе места, намереваясь влезть на нужную ей полосу. Я засмотрелся, как она без мыла втиснулась в плотный поток машин, но чувствовал, что пауза затянулась и нужно отвечать.
— Да, — сказал я, медленно повернув голову и взглянув на Саванну. — Пожалуй, это оно и есть.
Костяшки пальцев ее скрещенных рук побелели.
— Может, я тебе напишу?
Я принудил себя не отводить глаз, в который раз пожалев, что наша карта легла так, а не иначе.
— Вряд ли это хорошая мысль.
— Не поняла…
— Все ты поняла, — оборвал я. — Ты замужем за Тимом, а не за мной. — Я выдержал паузу, давая ей время прочувствовать сказанное и собираясь с силами для того, что должен был сказать. — Он хороший человек, Саванна. Лучше, чем я, это уж с гарантией. Я рад, что ты за него вышла. Я тебя очень люблю, но не собираюсь из-за этого разбивать вашу семью. Да что там, ведь и ты этого не хочешь. Даже если ты меня любишь, ты ведь и его тоже любишь. Мне понадобилось время, чтобы в этом убедиться, но теперь я это знаю.
В воздухе повисли несказанные слова о более чем неопределенном будущем Тима. Я видел, что глаза Саванны наполняются слезами.
— Мы еще когда-нибудь увидимся?
— Не знаю. — Слова жгли мне горло. — Надеюсь, что нет.
— Как ты можешь это говорить? — спросила она срывающимся голосом.
— Потому что это будет означать, что Тим выздоровел. Кроме того, у меня предчувствие — все будет так, как должно быть.
— Ты не должен так говорить! Разве ты можешь это обещать?
— Нет, — сказал я, — не могу.
— Тогда почему ты хочешь закончить все сейчас?
По ее щеке очень красиво скатилась слеза. Мне следовало молча уйти, но вместо этого я сделал шаг к Саванне и осторожно смахнул слезинку со щеки. В ее глазах смешались страх, печаль, гнев, чувство, что ее предали, и — мольба, чтобы я изменил свое решение. Я с усилием сглотнул.
— Ты замужем за Тимом. Твой муж сейчас очень нуждается в тебе. Ты должна принадлежать ему полностью… э-э… в смысле — всецело посвятить себя ему. Третий здесь лишний, и мы с тобой это отлично понимаем.
По ее щекам побежали слезы. Я почувствовал знакомое треклятое жжение в глазах. Нагнувшись, я легонько поцеловал Саванну в губы и крепко обнял ее в последний раз.
— Я люблю тебя, Саванна, и всегда буду любить, — выдохнул я. — Ты самое лучшее, что у меня когда-либо было, ты мой лучший друг и моя возлюбленная, и я не жалею ни об одной секунде нашего романа. Моя жизнь наполнилась смыслом, и больше того, ты вернула мне отца. Этой услуги я никогда не забуду. Ты навсегда останешься частью меня, самой лучшей моей частью. Мне жаль, что все получилось так, а не иначе, но я должен ехать, а ты должна подняться к своему мужу.
Я чувствовал, как Саванна вздрагивает от рыданий, и долго не разжимал объятий, но в конце концов нехотя опустил руки, зная, что обнимал ее в последний раз, и отступил на шаг.
— Я тоже люблю тебя, Джон, — сказала Саванна. Я махнул рукой:
— Прощай.
Тогда она вытерла щеки, повернулась и пошла к стеклянным больничным дверям.
Расставание оказалось самым трудным делом, на которое я подвигся в своей жизни. По дороге я боролся с желанием развернуть машину и мчаться к больнице, обещать Саванне, что всегда буду рядом, и открыть ей то, что сказал мне Тим. Но я упрямо ехал вперед.
На выезде из Ленуара я остановился у маленького круглосуточного магазина. Мне требовался бензин — я залил полный бак, а внутри купил бутылку воды. На прилавке красовалась банка для сбора денег на лечение Тима. Некоторое время я тупо смотрел на нее. Банка была наполнена мелочью и долларовыми купюрами; на табличке значились название и номер счета в местном банке. Я попросил продавца разменять несколько долларов четвертаками.
Идя к машине, я не чуял под собой ног. Открыв дверцу, начал лихорадочно перебирать бумаги в конверте, полученном от Уильяма Бенджамина, заодно ища и карандаш. Я нашел все, что требовалось, и направился к придорожному таксофону. Мимо с ревом проносились машины. Набрав службу информации, я крепко прижал трубку к уху, чтобы расслышать, как механический голос произносит нужный мне номер. Записав его карандашом на документах, я повесил трубку, после чего опустил в щель несколько монет, набрал междугородний номер и услышал другой механический голос, потребовавший еще денег. Я скормил таксофону еще пару четвертаков, и вскоре в трубке раздались долгие гудки.
![Майкл Муркок - Грезящий город / The Dreaming City [= Падение Имррира, Гибель Призрачного города, Гибель Имррира]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
