Павел Минайлов - PR-проект «Пророк»
— А вдруг они меня тоже видели? Что же делать? — Катя поднялась и в волнении стала ходить по комнате.
— Тогда оставайся здесь.
В конце концов она так и поступила. Ночью Катя меняла Юре компрессы, хотя он мог бы делать это и сам, но забота всегда приятна. Переломов у Юры не было, только сильные ушибы и ссадины на лице. И, наверное, легкое сотрясение.
На следующий день Катя отвечала на звонки, что «шеф в больнице — вчера брали банду, завтра будет». Юру слегка мутило и подташнивало, но, как он считал, единственное лекарство от сотрясения — это покой. Катя была рядом. Она выглядела грустной, и Юра спросил ее:
— Что с тобой сегодня?
— Ты знаешь, я недавно была на дне рождения у подруги. Там один парень сказал о ней, что она девчонка без проблем.
— И что это нынче значит?
— Ну… что у нее все есть. Родители богатые, квартира.
— И что? — холодно поинтересовался Юра.
— Как что?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Знаешь… Я после этого случая смотрю на всех девчонок и прикидываю: с проблемами они или без? И про себя думаю: «А я с проблемами»?
— И что придумала?
— С проблемами. Квартиры у меня нет, машины нет. И перспектив…
Юра помолчал:
— Зато у тебя есть я.
Катя ничего не ответила.
— А я — с проблемами? — спросил он.
— Ну, — она замялась, — в общем-то, да: у тебя тоже нет перспектив и стабильности.
Разговор оставил неприятный осадок. Но после него хотелось скорее вернуться к работе. Через день он снова принимал посетителей. Ссадины и пластырь на лице добавляли его образу сыщика особый колорит.
Катя предлагала сделать паузу в работе, но Юра считал, что надо торопиться. Могут пойти визитеры посерьезнее.
Некоторое время спустя Катя с Юрой сидели в машине, которая мчалась по Ленинградскому шоссе.
Деньги Юра передал Володе — Катиному старому приятелю, который постоянно крутился в финансовых сферах, то ли играл на бирже, то ли занимался обналичкой, то ли и тем и другим одновременно. Володя обещал Юре перевести деньги на оффшор и заверил, что тот сможет снять их в любом западном банке. Денег было всего триста семьдесят тысяч. Юра не стал продавать квартиру. Он никогда не представлялся клиентам своим именем и считал, что надо просто пересидеть какое-то время за границей. Заодно и отдохнуть. В кармане были билеты и деньги на мелкие расходы.
Юра сидел рядом с водителем, сзади сидела Катя. День был солнечный и теплый. Солнце слепило глаза, пейзаж вокруг будто выцвел под его лучами. В воздухе ощущался чуть слышный пряный аромат: так пахло лето.
Постояв немного в душной пробке у аэропорта, машина наконец подъехала к стеклянным дверям. Юра вытащил из багажника два чемодана. На спину Кате был водружен небольшой рюкзак. Она была в короткой маечке с открытыми плечами, которая, оказывается, называлась блузкой. Здесь, на входе в аэропорт, они по-настоящему почувствовали жару. Жара висела в воздухе и отражалась от побелевшего асфальта, ей было наполнено небо, где не было ни единого облачка. В Испании должно было быть еще жарче. И еще там должно быть море. И небольшой беленый домик у самого берега. И машина в гараже рядом. И в домике должен быть кондиционер.
В здании аэропорта было прохладнее. На табло среди других рейсов они нашли свой, в буфете съели по пирожку, запив кока-колой. Как медленно тянулось время до посадки…
В ларьке, где продавалась всякая мелочь, были ручки: синие, черные, красные, зеленые и даже оранжевые, а также блокноты, ножи, бумажники и презервативы. Они купили презервативы. Юра поймал себя на мысли, что среди снующих и шатающихся пассажиров ему мерещатся бандиты и фээсбэшники. Он ловил на себе пристальные взгляды, которые оказывались случайными. В газетном киоске Катя купила журнал, а Юра — газету. Потом они пошли в туалет. «Самое лучшее место, чтобы взять нас», — пронеслась мысль. Но Юру никто в туалете не «взял». Катя задерживалась. Юра забеспокоился. Катя вышла, улыбаясь. Юра попросил ее не отходить от него далеко. Катя поняла причину его беспокойства. Они нашли бланки таможенных деклараций и заполнили их.
Наконец объявили посадку. Все происходило неимоверно медленно. Очередь, окруженная чемоданами и сумками, потные рубашки толстых мужчин, красные лица матерых женщин с фантастическими башнями крашеных волос, недовольный громкий шепот впереди и сзади, настороженные лица таможенников и милиционеров, нестерпимо долгие проверки документов и досмотр багажа.
И вот, будто на крыльях, не замечая чемоданов и сумок в руках, они летят к воротам, за которыми — только стюардесса и самолет. За которыми — только солнце и море. И безбрежное, как небо, ощущение свободы и беззаботности. Правда, надо будет еще снять деньги, но ведь Володя обещал их перевести.
Перед последней дверью уже толпился народ с беззаботными лицами, с которых исчезли или почти исчезли следы усталости. Юра достал из кармана сигарету.
— Здесь не курят, — сказал ему спортивного вида мужчина в светлых брюках и светлой рубашке.
— Вот же пепельница.
— Здесь не курят, — повторил мужчина.
— Не курят, так не курят. — Юра достал из кармана пачку, вернул сигарету на место, поднял глаза и увидел перед собой развернутое удостоверение.
— Пройдемте, пожалуйста. — Юра почувствовал, как чья-то рука крепко сжала его локоть. Справа стоял еще один подтянутый мужчина.
— Но у меня самолет.
— Подождет.
— Он не будет ждать.
— Здесь уже нейтральная территория, — попыталась вмешаться Катя, но ее никто не слушал.
Юру потащили в сторону. Сопротивляться было бессмысленно. Он видел отдаляющиеся от него, расширенные от удивления или от страха глаза людей в толпе. Катю вели за ним.
Они оказались в небольшой комнатке, где за столом сидел человек в погонах полковника. У него были голубые, почти прозрачные глаза и неприятный взгляд. Парни, которые привели их сюда, остались рядом.
— Так, присаживайтесь, — сказал полковник. — Вы подозреваетесь в попытке незаконного провоза денег через государственную границу.
— А как же мораторий? — спросил Юра.
— Ты что, телевизор не смотришь? Он уже третий день как не действует. Президент положил конец этому беспределу.
— А что, закон действительно отменили? — спросил Юра.
— Не отменили, так отменят.
«Значит, это самодеятельность», — подумал Юра и сказал: — Мужики, может, договоримся?
— О чем?
— У меня самолет улетает.
— Ладно, сколько ты там вывозишь?
— Я ничего не вывожу.
— А деньги?
— Вот. Пятьсот долларов с собой. Как в декларации. — Юра вытащил из кошелька тоненькую стопку стодолларовых бумажек.
— Сережа, — сказал полковник одному из ребят. — Давай первый чемодан. Думаю, часа за два с багажом справимся.
— Вы что? Самолет улетает через десять минут! — почти закричал Юра.
— Мужик, ты что, переживаешь? Так ты не переживай, — сказал мужчина, который вел Катю. — Разберемся — отпустим.
— Может, так? — Юра взял из стопки одну купюру и положил на стол.
— Взятка? — ледяным тоном процедил полковник и поднял прозрачно-голубые глаза на Юру.
За стеной объявили время до вылета.
Юра, сдерживая дрожь в пальцах, вытащил еще одну бумажку.
— Не понял? — проговорил полковник.
— Это я просто так кладу, — сказал Юра, пытаясь выдержать взгляд человека за столом.
— Ты что-то забыл, мужик. — Мужчина слева как бы по-дружески положил руку на плечо Юре.
— Самолет же улетает, — еле сдерживая крик, проговорила Катя.
Юра достал третью бумажку и положил рядом.
— Спрятал небось, сволочь, — глядя в упор, медленно произнес полковник. — Иди.
— Сволочам всегда везет, — услышал Юра, выходя из комнаты, голос одного из оперативников, или кто они там были.
Двери, ведущие к самолету, оставались еще открытыми. На нетвердых ногах они добежали до трапа. Там еще стояла стюардесса.
— Опаздываете, — сказала она. — Билеты.
Они сидели в креслах, из кондиционера над головой опускался чуть видимый морозный пар. Самолет качнуло. Он оторвался от земли.
«Все, — облегченно вздохнул Юра. — Если Володя перевел деньги… Катя говорила, что он ее не кинет. А она меня? — Юра отогнал страшное предположение. Мысли вернулись к свежеиспеченному богатству: — Из них надо делать новые деньги. Навечно их не хватит. Нельзя успокаиваться. Надо дергаться. Как амебы». Перед глазами плыли прозрачные кружочки. Казалось, у них были крошечные хвостики. Они будто передвигались с их помощью по глазным яблокам. «Может, это повышенное давление?» — подумал Юра. «Сволочам всегда везет», — вдруг всплыла в голове фраза. «Пусть хоть так».
— Кать, — он тронул ее за руку, — а может, вернемся?
— Как это?
— Пока есть время, еще поработаем. Пока есть время.
