Маргарет Этвуд - Беззумный Аддам
— Махнемся — тысячу младенцев на Версальский дворец и мемориал Линкольна? — спросил он у Гленна.
— Не пойдет, — ответил Гленн. — Разве что ты прибавишь Хиросиму.
— Это возмутительно! Ты хочешь, чтобы бедные младенцы умерли в жутких мучениях?
— Они не настоящие. Это игра. Умрут, и черт с ними. Зато сохранится империя инков. С кульными золотыми украшениями.
— Тогда можешь попрощаться с младенцами. Вот, значит, какой ты бессердечный и злой? Шмяк! Вот. Нет больше младенцев. И, кстати говоря, мне хватит бонусных очков, чтобы все равно взорвать мемориал Линкольна.
— Кого это волнует? — парировал Гленн. — У меня остался Версаль и инки. И вообще младенцев на свете и без того слишком много. Из-за них в атмосферу уходит огромное количество углекислого газа.
— Какие вы ужасные, мальчики, — сказала Рода, почесываясь. Она стояла за спиной у Зеба, и он ее не видел, но слышал, как скрежещут ногти. Звук, словно кошка точит когти о фетр. Зеб начал думать о том, какую именно часть тела она чешет, но потом усилием воли перестал. У Гленна и без того полно проблем — не хватало еще, чтобы его единственный надежный друг начал складывать «зверя с двумя спинами» с его ненадежной матерью.
Зеб сам не заметил, как это произошло, но скоро он уже давал Гленну уроки программирования по темам, не входящим в школьную программу (то есть, если называть вещи своими именами, уроки хакерского искусства). У Гленна оказался дар; Зебу наконец удалось поразить его кое-какими вещами, которые он знал, а Гленн — нет, и Гленн чудесным образом ловил все на лету. Кто устоял бы перед искушением — взять этот талант, развивать его, оттачивать и наконец передать ему ключи от волшебного царства «сезам, откройся» — искусство просачиваться в щели и проникать через заднюю дверь? Вот и Зеб не устоял. Так радостно было смотреть на мальчика, впитывающего новые знания, и кто мог предвидеть, что из этого выйдет? Слишком сильная радость обычно кончается слезами.
В обмен на секреты хакеров и кодеров Гленн поделился с Зебом кое-какими собственными тайнами. Например, о том, что он поставил «жучка» в лампу у постели матери. Так Зеб узнал, что Рода трахается с менеджером среднего звена по имени Пит и что обычно это происходит прямо перед обеденным перерывом.
— Папа не знает, — сказал Гленн. Он помолчал, пригвоздив Зеба взглядом жутковатых зеленых глаз. — Думаешь, надо ему сказать?
— Может, тебе не стоит этого слушать, — заметил Зеб.
Гленн одарил его холодным взглядом:
— Почему?
— Потому что есть вещи, которые годятся только для взрослых, — объяснил Зеб и даже самому себе показался невыносимым ханжой.
— Ты бы в моем возрасте стал слушать, — сказал Гленн, и Зеб не мог отрицать, что да, стал бы, не задумавшись ни на миллисекунду, будь у него такая возможность и технические средства. Радостно, охотно, без тени сомнения.
С другой стороны, если бы дело касалось его родителей, то, может, и не стал бы. Даже сейчас, стоило ему представить себе преподобного, который с уханьем елозит по Труди, скользкой от надушенных кремов и смазок и похожей на туго набитую розовую атласную подушку, как его начинало мутить.
Атака Гроба
— Сейчас будет моя встреча с Пилар, — говорит Зеб.
— Пилар?! Что она делала в «Здравайзере-Западном»?! Работала на корпорацию, в охраняемом поселке?!
Но Тоби сама знает ответ. Куча вертоградарей начинала свою карьеру в корпорациях и охраняемых поселках, и многие Беззумные Аддамы — тоже. В конце концов, где еще работать человеку, получившему образование в области биотехнологий? Кто искал работу ученого-исследователя, тот вынужден был идти в корпорацию, ведь только там были деньги на разработки. Но тогда, конечно, ученому приходилось заниматься тем, что интересовало его работодателей, а не тем, что интересовало его самого. А корпорацию занимали только потенциально прибыльные темы.
Зеб впервые встретил Пилар на одном из четвергов. Раньше он ее там не видел. Люди из корпоративной верхушки на еженедельные барбекю обычно не ходили: эти мероприятия были для сотрудников помоложе, которые хотели подцепить кого-нибудь, а может быть, обменяться сплетнями и собрать информацию. Пилар уже переросла эту стадию. Как позже узнал Зеб, она занимала высокое положение на корпоративной лестнице.
Но в этот четверг она пришла. Сперва Зеб увидел лишь миниатюрную немолодую женщину с проседью в черных волосах — она на отшибе от общего веселья играла в шахматы с Гленном. Парочка была странная — дама в возрасте, почти старуха, и высокомерный мальчик — а странные сочетания всегда интересовали Зеба.
Он как бы между делом подошел к ним и заглянул Гленну через плечо. Понаблюдал немного за игрой, стараясь не лезть с непрошеными советами. Ни у одной из сторон не было явного перевеса. Старая дама играла быстро, хотя и без спешки. Гленн обдумывал каждый ход. Старушка явно заставляла его попотеть.
— Ферзь на аш-пять, — сказал наконец Зеб. На этот раз Гленн играл черными. Интересно, подумал Зеб, он выбрал черных из бравады или они разыграли, кому достанутся белые.
— Не думаю, — ответил Гленн, не поднимая головы, и передвинул коня, отражая возможный шах, который Зеб заметил только сейчас. Старая дама улыбнулась Зебу — по смуглой коже вокруг глаз разбежались морщинки, и вся она стала ужасно похожа на лесного гнома. Эта улыбка могла означать что угодно, от «Ты мне нравишься» до «Берегись».
— Как зовут твоего друга? — спросила она у Гленна.
Гленн посмотрел на Зеба и нахмурился — значит, не уверен в исходе игры.
— Это Шет, — сказал он. — Это Пилар. Твой ход.
— Здравствуйте, — кивнул Зеб.
— Приятно познакомиться, — ответила Пилар и перевела взгляд на Гленна. — Молодец, удачная находка.
— Пока, увидимся, — сказал Зеб Гленну и пошел загружаться порцией бескровных шашлыков — они в последнее время стали ему нравиться, несмотря на явно искусственную текстуру. Шашлыки он заполировал рожком «Вкуснятинки» со вкусом эрзац-клубники.
Он облизывал мороженое, оглядывал поле и выставлял баллы всем женщинам, которые попадались ему на глаза. Совершенно безобидное занятие. Шкала имела градацию от одного до десяти. Зеб не увидел ни одной женщины на десятку («Всегда готов!»), но обнаружил пару восьмерок («Можно обдумать»), кучку пятерок («За неимением лучшего»), несколько явных троек («Только за деньги») и одну несчастную двойку («Только за БОЛЬШИЕ деньги»). Но тут кто-то притронулся к его руке.
— Шет, не показывай удивления, — тихо сказали рядом. Он посмотрел вниз: это была крохотная Пилар с личиком, похожим на грецкий орех. Неужели она ему намекает? Не может быть. Но если вдруг да, то это может привести обоих в неловкое положение: как вежливо отказать ей?
