Эльмира Нетесова - Судьбы в капкане
Димка хотел ухватиться за тощее деревце над распадком, но оно не выдержало.
Аслан заметил и, не раздумывая, бросился к мальчишке. Какая отара, он даже не оглянулся на овец, мигом сбившихся в кучу. Младший Костя еще не понял, не увидел, что случилось. Аслан успел вырвать мальчишку из-под осколков скалы, не дал ему упасть на дно распадка. Как опередил беду, и сам не помнил. Повезло? А может, сама судьба сжалилась над мальчишкой, успевшим притормозить падение на одном из выступов. Он ухватился за него, секунда, чтобы удержаться, оказалась подарком. Тут его поймал Аслан, вырвал из града камней, осколков, еле удерживаясь на склоне, с пацаном в руках, сумел выскочить, увернуться от каменного урагана. Но увесистый осколок сшиб с ног. Его мужик не увидел и не мог, не успел отскочить.
Их потащило вниз. Склон будто ожил и не давал встать на ноги. Им повезло, лавина не швырнула их на острые пики, а затянула между обломков, засыпала со всех сторон каменным дождем.
Лишь через три часа откопал их Костя с помощью собак. Пока зажили синяки и шишки, прошел ни один день. Но Димка всегда помнил, как вырвал его из камнепада Аслан. Пусть не все получилось гладко, досталось обоим, но мальчишке было дорого, что, забыв об отаре, о себе, бросился Аслан к нему на выручку. И в какую-то секунду отодвинул смерть. Он очень хотел, чтоб Димка выжил. О себе не вспомнил, хотя все в селении знали, что в камнепадах выживают немногие.
Татьяне никто не рассказал о случившемся. В горах почти каждый день бывали свои непредвиденности. Всего не предугадать. Но эти трудности сближали людей лучше, чем годы жизни под одной крышей.
Они вместе мокли под дождем и сохли у костра, пережидали грозу и спасались у огня от холода. Сколько перенесли они в горах, знали только мужчины.
Аслан привык к своей семье и старался не думать, как отнесутся к ней в Нальчике его отец и мать. Он не спешил знакомить и ничего не рассказывал о своей жизни в селении.
Знал, что никто не одобрит его выбор, что ему не помогут, лишь помешают. А этого он не хотел, а потому в редкие приезды в город о своей жизни в горах молчал.
Хасан понял сына по-своему. И был уверен, что тот остался в горах из жадности. Отара давала хороший доход, какой целиком достался Аслану. У него никто не требовал и не просил деньги, не спрашивали отчет. Все молча радовались, что человек прижился, обеспечивает себя сам, не прося и не ожидая помощи от родни.
Он теперь не просто жил, а и работал там, где далеко не каждый сумел бы выдержать и справиться.
Хасан конечно видел, как менялся Аслан. Если в первое время навещавший его Мишка рассказывал, что брату приходится слишком тяжко и вряд ли он выдержит в горах, а уже к концу года, приехав в город, Аслан сам покупал необходимое для жизни в селении и ни слова не обронил, что думает вернуться в город.
Он не просил денег у Хасана, но и ему не предложил. К матери не заехал. Очень торопился вернуться домой до темноты. Даже перекусить отказался. Был скуп на слова. И не позвонил никому из своих недавних друзей.
Аслан ни на что не жаловался. Приехав в город, побыл совсем немного и исчез. Хасана такая перемена обрадовала и насторожила. Он сразу понял, что в жизни сына появилась семья. Но почему он не хочет знакомить ее с ним — своим отцом…
— Моя жена! — Хасан смотрит на Татьяну, понимая, что только такая могла решиться стать женой Аслана, другие вряд ли ее приметили б.
Худая, большеглазая, она походила на усталую стрекозу, залетевшую в этот дом на короткий отдых.
— Где мужики? — повторил Хасан и заметил, как растерялся сын. Аслан глухо откашлялся и позвал Хасана во двор для разговора с глазу на глаз:
— Двое пацанов у меня. И Танюха с бабкой. Я с ними давно вместе дышу. Мне кайфово, ничего и никого больше не хочу. Меня здесь за своего держат, за родного. Чего еще надо? Я тут себя как заново сыскал, выковырнул из прошлого. Теперь и в селении мужиком и человеком считают. Семейным, а не уголовником. Старики и те здороваются нынче за руку. Не отворачиваются как в начале. Забывать стали, кем приехал сюда.
— Своих детей думаешь заводить? — перебил Хасан хмуро.
— Сначала самим на ноги надо встать.
— Это как?
— У меня двое ребят. Сначала их определю.
— Вспомни, сколько самому стукнуло! Еще пяток лет и говорить о своих детях будет уже бесполезно и смешно. Ты опоздаешь и никогда не заведешь родных детей. А чужие, как ни старайся, своими не станут. Это много раз проверено. Зря потратишь силы и годы.
— Отец! Остановись! Умей притормозить вовремя! Я не просто живу вместе с ними, а и пасем отару в горах. Они не помощники, а сыновья. Меня в городе, в своей семье так не любили, как здесь. Там меня лишь изредка вспоминают, а тут помнят всегда.
Аслан рассказал Хасану о нескольких случаях в горах. Мужик призадумался. С лица сползла кривая усмешка:
— Я ж думал, что ты подженился. Ну, многие мужики так живут, что греха таить. Без бабы трудно, хотя и с нею горько. Особо плохо, что дети у нее. Сразу двое! А это расходы и немалые! Вон Мишка только жену привел, она уже обоих нас трясет. Сплошные расходы, навара круглый ноль! А на твою шею сразу четверо свалились. И всем все надо, только успевай поворачиваться. Заботы и суета затягивают в трясину. Как справишься, потянешь ли эту лямку? Считай, всю жизнь на чужую семью станешь вкалывать и хребет ломать, а состаришься, уйдут силы, тебя выгонят, как старого пса, и скажут:
— Уходи, ты теперь лишний…
— Когда-то ты почти вот так обошелся с матерью и отказался от нее и от Мишки. Потому и о других судишь по себе. А как еще, к иным меркам не привык. Но не забывайся, я не всегда одобрял тебя…
— Вот как? — удивился Хасан.
— А что мне нужно одному и кто я без семьи? За те месяцы, что жил в горах сиротой, нахлебался и натерпелся столько, что смерть подругой посчитал бы и радовался б ей что подарку. Ведь я понимал, что дома, там в городе, я никому не нужен. Вы все старались поскорее избавиться от меня. Спихнуть хоть куда-нибудь, пусть даже на погибель!
— Ну, это ты уж загнул слишком круто! — побагровел Хасан не согласившись.
— Тогда почему отправили меня в горы одного, без помощников и подготовки, на верную смерть. Сколько раз чудом выживал. А вы все только удивлялись, что я еще дышу…
— Зря ты так поволок на нас!
— Знаю все! Мать будет на мешке с «бабками» сидеть, но мне и копейкой не поможет, потому как не держит за человека. Она не растила меня и признает только Мишку!
— Ты неправ и не болтай лишнее! Мать всегда спрашивает, переживает и помнит о тебе.
— На словах, а чего они стоют? — отмахнулся Аслан.
— Она ждала тебя, а ты даже не навестил. Кому же из вас обижаться стоит? — хмурился человек.
— Я звонил. Она не позвала. Даже не спросила, из селения или из города ей звоню. Обидно стало. Понял, что лишний я у вас, вроде чужой овцы, случайно прибившейся к вашей отаре. Вот здесь, в этом доме, меня всегда ждут. И не на словах беспокоятся. Мальчишки другом и отцом признали. А вы с матерью забыли, кем вам довожусь. Она и не примет меня. С блядями не расстанется. От них навар имеет. А от меня одни убытки. Ты не лучше ее, тоже за постой норовишь сорвать. Что осталось от родительского, одно звание! — отмахнулся досадливо.
— Кто тебя с зон снимал? Чужие люди или мы с матерью? Кто тебя проигравшего выкупал у кентов? Кто спасал от разборок, они, вот эти в доме, или мы? Отару ты тоже от них получил? Не будь ее у тебя, еще неизвестно, приняли б они или нет! Распустил хвост, деловым стал, а кто помог и дал почву под ноги! Теперь на нас базаришь, мы с Катей говно, а ты чего стоишь? Мы жадные? Однако живут со мной в доме Лянка с Мишкой и не жалуются. Не хотят уходить. Одной семьей дышим, друг для друга. И только ты всех обговнял. На себя глянь. Стыдно вслух сказать, что чужих детей растишь, а своих не имеешь. И уже увидишь ли? — отвернулся человек и увидел двоих парнишек, быстро спускающихся по склону.
— Димка! Костя! Вы что, овец одних оставили? — покрылся испариной лоб Аслана.
— Разве не ты прислал Мухамеда с Арсеном, чтоб подменили? Они сказали, что к нам из города гость приехал, и ты велел прийти домой! — подскочили мальчишки к Аслану. Тот понял, догадались соседи, решили помочь без лишних слов и вопросов.
— Ваш дед! Приехал увидеть вас, решил познакомиться! — указал на Хасана Аслан.
— Во прикол! У нас теперь свой дед есть! — обрадовался Димка и спросил:
— Почему так долго не приезжал?
— Дом ремонтировал, на работе завал, дома невестка скоро рожать будет, вот и замотался в суете! А тут решил слинять от всех, да и сорвался к вам!
— Давно бы так! — услышал за спиною и, оглянувшись, увидел мать Татьяны Фариду. Она позвала всех в дом, к столу.
Хасан невольно наблюдал за всеми. Вон Фарида подвинула поближе к Аслану миску с жареным мясом, Татьяна свежего сыра принесла. Цыпленка, пожаренного в сметане, поставили перед Хасаном. Свои огурцы и помидоры, перец и картошка, домашние, своими руками выращены. Хасан уже и забыл, когда такое ел. А тут и домашнее вино из подвала достали. Предложил мальчишкам, они отказались, им сегодня нужно вернуться к отаре. Дорога не из легких, а и возвращаться придется по сумеркам. Тут на трезвую голову идти нужно с оглядкой, выпившему в горах делать нечего.
