Павел Черкашин - Электрические методы обогащения. Правдивая история о виртуальных амебах, современном инновационном предпринимательстве и прочей ерунде типа любви и смысла жизни
– Он же Полин ухажер. А мы с ней как протон с электроном, ты же знаешь.
– И в самом деле, протон с электроном…
– Вот только ты сейчас умничать не начинай, хорошо? Я в курсе, что ты знаешь про протоны и электроны все необходимое. Но глубже этих знаний мне сейчас не нужно… «Глубже», кстати, хорошее слово, подходящее. Давай лучше в эту сторону двигаться…
Санчес и Полина на Бали
Неожиданно свалившуюся на него премию в виде компенсации затрат на пиво и орешки для братии программистов за целых полгода, полученную от компании, Санчес решил потратить на свою девушку. В конце концов, она своим невинным комментарием перевернула их мир. Санчес повез Полину на Бали. Выключил мобильный телефон, две недели не подходил к компьютеру. Уже через несколько дней, устав от бессмысленного ничегонеделания на пляже и поджарившись до нежной коричневой корочки, они отправились в горы на арендованном мотоцикле. Узкий серпантин сельских дорог. Бесконечные рисовые поля. Теплый моросящий дождик. Жизнерадостные местные детишки. Настоящий вулкан. Свежие тропические фрукты, сорванные с ветки минуту назад. После длинной безысходной, безденежной, беспросветной зимы, унижений и ссор, противостояния всему окружающему миру они снова были счастливы и беззаботны, как в те дни, когда только познакомились. Когда все надежды и мечты были впереди.
Только два последних дня были омрачены небольшими раздорами, видно, они устали друг от друга. Полина капризничала, ей не нравилась еда, раздражали люди. Она не успевала купить подарки, металась между сувенирными лавками. Санчес плелся за ней с видом обреченного на смерть, чем еще сильнее раздражал подругу. Ей нездоровилось, нужно было зайти в аптеку.
В ночь перед возвращением в Москву он застал ее сидящей на кровати. Плечи опущены. Остекленевший взгляд устремлен далеко в море. В руках – что-то белое, похожее на авторучку или электронный градусник. Санчес сел рядом, обнял Полину за плечи:
– Что случилось? Тебе нездоровится?
Она молча показала ему градусник. Там, где на обычном градуснике расположен электронный циферблат, Санчес увидел два пустых окошка. Никаких цифр. Только по тонкой голубой поперечной полоске в каждом окошечке.
Санчес соображал слишком долго, пытаясь понять, что все это значит. Полина по-своему расценила его молчание, ударила кулачками в грудь и разрыдалась, бросившись на подушку. И тут наконец он все понял, бросился утешать, начал что-то лепетать, но ни руки, ни голос не слушались его.
– Я же осторожно… – брякнул Санчес.
Полина завыла в голос, и он благоразумно замолчал. Просто обнял ее так нежно, как только был способен, гладил по волосам, целовал в макушку. Так они, не раздеваясь и не собрав вещи, уснули.
Санчесу опять приснилась Аяна с искаженным ненавистью лицом, растрепанными мокрыми волосами и двумя орущими младенцами на руках. У одного из младенцев было лицо Димыча, второй ухмылялся прямо как Роби. Аяна что-то кричала и ругалась, пытаясь всучить Санчесу обоих младенцев. Он в отвращении отступал, прятал руки за спину. Ребенок с лицом Роби вдруг перестал плакать и низким противным басом заявил:
– А я съел всех твоих амеб!
Санчес в ужасе проснулся. Полина успела раздеться и сейчас спала, уткнувшись в стену и завернувшись в одеяло. Он тоже скинул одежду, принял душ и залез под одеяло. Впервые за все время знакомства они спали спиной друг к другу.
По дороге в Москву они ни словом не обмолвились по поводу злополучных полосок. Санчес долго готовил речь. К семейной жизни они, конечно, не готовы. Но раз судьба дала им такой подарок, то нельзя им не воспользоваться… Он все ждал подходящего момента, чтобы это высказать, но никак не решался.
В аэропорту «Домодедово», пока они, заспанные и уставшие, ждали электричку, Санчес, наконец, глубоко вздохнул и начал:
– Поля, милая! Давай обсудим этот вопрос?
– Я сделаю аборт. Я уже все решила, – не поворачивая головы в его сторону, спокойно сказала она.
– Почему? Может, имеет смысл обсудить со мной? В какой-то мере я тоже имею право…
Полина посмотрела на него красными от усталости и слез глазами, натянуто улыбнулась.
– Сашенька, посмотри на нас. Ты весь в своих роботах. Я учусь на втором курсе. Ты живешь в съемной квартире, я вообще на птичьих правах. Отчим меня в любой момент может выгнать из собственного дома. Какое счастье мы сейчас можем построить? Для тебя, для меня, для… Ты хороший человек, заботливый, ответственный. Ты все сделаешь правильно, все, что нужно для тихого семейного счастья. Но…
Слова давались ей с большим трудом. Она сдерживалась изо всех сил, чтобы не заплакать.
– Но, я не уверена… что… это то счастье, которого я жду… У меня свои планы, мечты, желания. Понимаешь? Ты себя реализовал в своем бизнесе, в своих научных гипотезах. А я – нет. Мне еще все предстоит. И я не готова от всего этого отказаться ради ребенка. И самое главное…
Слезы текли из ее глаз. Выражение лица не менялось, а слезы текли. Беззвучно, не каплями, как Санчес привык видеть у плачущих людей, а пульсирующими струйками, безостановочно. По щекам, мимо подбородка. Стекали за ожерелье, капали на платье. Полина даже не пыталась их вытереть или остановить.
– Самое главное… Что я даже не уверена, люблю ли тебя-я-а-а-а-а!!!
Она, наконец, дала волю эмоциям, накопившимся за двенадцать часов пути, бросилась на шею Санчесу и обняла его так крепко, что ему стало больно и неловко. Он тоже обнял ее и, сомкнув руки на ее худой, как у ребенка, спине, тоже не смог больше сдерживать свои чувства. Под недоуменными участливыми взглядами прохожих они стояли на перроне и плакали, обнявшись, не замечая объявлений диктора, не слыша шипения закрывающихся дверей уходящей электрички…
Работа – лучшее лекарство
Работа – лучшее лекарство от любых душевных мук. Двухнедельное отсутствие обеспечило Санчеса целым ворохом неотложных проблем, сотнями непрочитанных сообщений в почтовом ящике и в социальных сетях.
Среди десятков запросов на просьбу «добавить в друзья» Санчес обнаружил один – от неизвестного с ником Supermacho. Он уже хотел удалить этот запрос как спам, но обнаружил в приглашении пояснительный текст, полностью изменивший его намерения.
Добрый день, Александр! Я родом из России, но в настоящий момент живу и работаю в Университете Кейптауна, на социологическом факультете. Меня очень заинтересовали Ваши работы по проекту «ИРА», я прочитал труды Григория Долгова и Ваши статьи.
Возможно, я вмешиваюсь не в свое дело, однако мне кажется, что Ваши успехи станут еще более заметными, если Вы посмотрите на эволюцию шире, выйдя за рамки сугубо биологических механизмов, и продолжите свои исследования с учетом социальной, человеческой эволюции. Человек в своей деятельности часто идет наперекор примитивным биологическим законам – и этот факт нельзя игнорировать…
Санчес добавил Supermacho в друзья и ответил большим благодарственным письмом, в котором написал, что считает высказанные мысли очень интересными и с удовольствием готов продолжить дискуссию по почте или через скайп.
* * *За время его отсутствия компания изменилась до неузнаваемости. Активность, которую развили Димыч и Роби, интегрируя разработки Гриши в основной бизнес, вызывала восхищение, смешанное с недоумением.
Роби взялся за дело с размахом – он предложил Грише расширить штат на двадцать новых позиций и готов был финансировать этот рост без дополнительных условий. Он договорился об увеличении «светлой стороны» за счет аренды еще нескольких комнат в конце того гулкого коридора рядом с помещением их лаборатории на пятом этаже, которого Санчес так боялся в самом начале. Гриша триумфально выступил на научном совете института и получил заверения в любой возможной поддержке, не требующей, правда, прямых финансовых вливаний со стороны института.
Димыч подготовил новые маркетинговые материалы и план продвижения разработки среди клиентов. Он даже успел начать PR-кампанию, нацеленную на крупных заказчиков и потенциальных инвесторов.
За прошедшие две недели к ним поступило больше десятка запросов от консультантов по привлечению инвестиций и самих инвестиционных фондов. Были здесь и представители Российской венчурной компании, и какие-то западные фонды с плохо произносимыми названиями, и парламентеры от крупного российского капитала. Рассказывая потрясенному Санчесу обо всем этом, Роби особо подчеркнул, что даже его хорошие знакомые – очень уважаемые и влиятельные люди – терпеливо ждут возвращения Санчеса из отпуска для встречи с ним «в любое удобное время».
Димыч наотрез отказался встречаться с инвесторами. Категорически запретил он это делать Грише и Роби: «До возвращения Санчеса из отпуска никаких действий мы предпринимать не будем. Он генеральный директор, и работа с инвесторами – его задача». Такая профессиональная солидарность выглядела одновременно и трогательной заботой, и лестью, и невысказанным мужским «прости, брат, что не понимал». Димыч делал всю тяжелую подготовительную работу и готов был ждать его, Санчеса, из отпуска, чтобы совместно принимать ответственные интересные решения! Приятно отдыхать, когда знаешь, что твоя спина надежно прикрыта.
