Софи Кинселла - Девушка и призрак
Бедная Эдна.
Покончив с макияжем, оглядываю себя. Узкие черные джинсы, серебристые лодочки, футболка и кожаная куртка. Лицо — как с модной обложки 2009 года. Эд меня не узнает. Перо, что ли, засунуть в волосы в качестве опознавательного сигнала?
Представив перо, я заливаюсь смехом, и Сэди смотрит на меня с подозрением.
— Что смешного? Так и пойдешь? В жизни не видела ничего тоскливее. Как только Джош увидит тебя, заснет от скуки. Если ты сама не заснешь по дороге.
Ах, как смешно. Хотя, может, она и права. Нет в моем наряде изюминки.
Выбираю одно из антикварных ожерелий двадцатых годов и наматываю вокруг шеи. Серебристые и гагатовые бусины спадают рядами и стучат при каждом шаге, и я сразу чувствую себя более уверенной. И интересной.
Затем крашу губы, придав им форму, популярную в двадцатые годы. Потом прикидываю, как буду смотреться с винтажной серебристой кожаной муфтой.
— Гораздо лучше, — подает голос Сэди. — А как насчет симпатичной маленькой шляпки-колокола?
— Это уж чересчур.
— На твоем месте я бы задумалась, — наставляет она.
— Оставь свое мнение при себе. — Откидываю волосы назад и улыбаюсь отражению. — Я самодостаточная личность.
Мы с Эдом договорились начать экскурсию с Тауэра, и, выйдя из метро, я отгоняю мрачные мысли. Плевать на Натали. Плевать на Джоша. Плевать на ожерелье. Лучше наслаждаться прекрасным видом вокруг. Возносящиеся в голубое небо, как и столетия назад, зубчатые каменные стены, сказочные стражники в красно-синих костюмах. В таком месте каждый уроженец Лондона чувствует законную гордость. Как Эд не добрался сюда раньше? Это же восьмое чудо света!
Если честно, не уверена, что сама когда-нибудь здесь была. По крайней мере, внутри. Но я-то другое дело. Я здесь живу. Могу прийти в любой момент.
— Лара! Я здесь!
Эд, в джинсах и серой футболке, уже стоит в очереди за билетами. Легкая небритость ему к лицу. Он оглядывает меня:
— Значит, иногда ты все-таки носишь современную одежду?
— Изредка, — усмехаюсь я.
— А я-то рассчитывал увидеть еще один раритет двадцатых годов. Даже запасся подходящим аксессуаром. Чтобы ты не чувствовала себя одиноко.
Он достает из кармана небольшой прямоугольный футляр из серебра. Внутри лежит колода игральных карт.
— Ух ты! Откуда такое чудо?
— Купил на интернет-аукционе. Всегда ношу с собой колоду карт. Они двадцать пятого года, — добавляет он и показывает мне крошечное клеймо.
Я чувствую себя польщенной, ведь он предпринял все эти усилия ради меня.
— Отличная вещица. — Мы как раз подходим к кассе. — Два билета, пожалуйста. — Эд тянется за бумажником, но я говорю твердо: — Плачу я. Ты все-таки гость.
Кроме билетов покупаю брошюру «Исторический Лондон», и мы направляемся к входу.
— Итак, здание перед тобой — знаменитый лондонский Тауэр, — вещаю я, подражая всезнающим экскурсоводам. — Один из величайших и древнейших памятников столицы. А сколько их еще в нашем прекрасном Лондоне! Просто преступление, что ты до сих пор ничего не знаешь о местном культурном наследии. — Я смотрю на Эда с укором: — Разве так можно? Тем более в Америке нет ничего похожего.
— Ты права, — он с интересом оглядывает открывшийся вид, — исключительное зрелище.
Иногда так приятно почувствовать себя англичанкой, особенно когда стоишь у порога замка.
— И когда же его построили? — спрашивает Эд.
Я озираюсь, надеясь увидеть табличку. Но ее нет. Вот невезуха. Должна же она где-то быть. Не в путеводитель же мне смотреть? На глазах у Эда.
— Он построен… — Я отворачиваюсь и неразборчиво бормочу.
— В каком веке?
— Это случилось в… — я откашливаюсь, — во времена Тюдоров… или Стюартов.
— Ты хочешь сказать — при норманнах? — вежливо уточняет Эд.
— Ну. Это я и имела в виду. (Откуда он знает? Подготовился заранее?) — Ладно, пойдем. — Я уверенно веду Эда к крепостному валу, но он тащит меня обратно.
— Полагаю, вход там, у реки.
О боже. Он явно никогда не спрашивает дорогу у незнакомцев.
— Видишь ли, Эд, — снисходительно говорю я, — ты американец. И никогда здесь раньше не был. С чего ты взял, что лучше меня знаешь, где вход?
Проходящий мимо стражник останавливается и дружелюбно улыбается нам. Я улыбаюсь в ответ и собираюсь спросить, где вход, но он радостно обращается к Эду:
— Рад видеть, мистер Харрисон. Как ваши дела? Снова к нам?
Как это понимать? Он знает Эда? Но откуда?
Я потерянно молчу, а Эд пожимает стражнику руку и говорит:
— Здравствуйте, Джейкоб. Познакомьтесь, это Лара.
— Привет, — выдавливаю я.
Какие еще сюрпризы впереди? Приедет королева и пригласит нас на чай?
— Что происходит? — вопрошаю я, как только страж удаляется.
Эд улыбается.
— Выкладывай, — наседаю я, и он вскидывает руки.
— Хорошо, хорошо. Я был здесь в пятницу. Мы проводили тренинг по сплочению команды. Ну я и поболтал со стражниками. — Он делает паузу, потом усмехается и добавляет: — Теперь я знаю, что Тауэр заложен в 1078 году. Вильгельмом Завоевателем. А вход с этой стороны.
— Мог бы сразу признаться!
— А зачем? Тебе так сюда хотелось, что я решил прогуляться здесь еще раз. Но можем поехать куда угодно. Ты же наверняка знаешь тут все. Выбирай. — Он забирает у меня путеводитель и открывает оглавление.
Я мну билеты в руках и с завистью смотрю на группу фотографирующих друг друга школьников. Конечно, он прав. Если он уже осмотрел Тауэр, не слишком интересно делать это еще раз. С другой стороны, я уже купила билеты. И Тауэр такой красивый. А я его не видела.
— Можно поехать в собор Святого Павла, — Эд изучает карту метро, — это довольно близко.
— А как же королевские сокровища? — говорю я тихо.
— Что?
— Ну, королевские сокровища. Мы что, не пойдем их смотреть?
— Ты же их тысячу раз видела! — Эд вопросительно поднимает брови. — Или не видела?
— Я живу в Лондоне! — гордо бросаю я. — Это совсем другое дело. Я могу увидеть их в любое время, как только захочу. Просто… не до того было.
— Но разве это не преступление? — Эд наслаждается каждым словом. — Ты не интересуешься культурным наследием великого Лондона? Игнорируешь уникальные исторические памятники?
— Прекрати! — Чувствую, как краснеют щеки.
Эд смягчается.
— Ладно, пошли. Взглянешь на великолепные королевские сокровища своей родины. Они того стоят. Я долго наслаждался ими. Старейшие экземпляры относятся к эпохе Реставрации.
— Неужели?
— Да. А имперская корона украшена огромным бриллиантом, вырезанным из знаменитого Куллинана, самого крупного алмаза в мире.[18]
