Борис Палант - Дура LEX
— Я знаю, что Беслик не забудет мне этого. Если он не успеет со мной лично рассчитаться до отъезда, то поручит это дело какому-нибудь брайтонскому отморозку.
— То есть ты видишь задачу в том, чтобы погасить в Беслике желание сделать тебе какую-нибудь гадость, — подытожил Марик.
— Да, какую-нибудь гадость типа убить нас, — язвительно сказала Айлин. — По-моему, если у него на самом деле есть такое желание, то погасить его будет нелегко. Но я не уверена, что оно у него есть.
— Он кавказский человек и унижения не потерпит. Его могут остановить только две силы, — сказал я. — Это правоохранительные органы или Бурят. Что там советует Грациан по поводу взаимоотношений с такими структурами? Кстати, насколько я помню, будучи большим умницей, жизнь свою Грациан провел как-то не очень удачно — последние годы практически в заключении, где и умер.
— Ты знаешь, многие советники дают блестящие советы другим, но превращаются в полных дураков, когда нужно дать совет самому себе. Вот ты адвокат, советуешь клиентам, как себя вести, как правильно поступать в конкретных ситуациях. Твои советы, не сомневаюсь, правильные. Ну а для себя самого где твой ум? Почему ты не можешь проанализировать свою собственную ситуацию и выработать оптимальный алгоритм действий? К чему ты, например, вылез на суде? Какое поощрение ожидал получить, перед кем выслужиться? Вот уж точно ты действовал наперекор старику Грациану.
— Марик, я себя казню за это. Я согласен, что для самих себя мы часто плохие советчики — это распространенное явление. Именно поэтому мне нужна помощь, советы.
— Итак, как писал Грациан, — начал рассуждать Марик, — хорошее отношение и уважение может строиться только на потребности. Я не говорю сейчас о дружбе, дружить с Бурятом ты вряд ли будешь. С Гроссом шансов на дружбу больше, но нескорое это дело — дружба этнического адвоката и прокурора — сына судьи. С Гроссом ты отношений никаких не выстроишь — ты ему не нужен. То есть теоретически ты можешь быть ему полезен, но ненадолго и в очень ограниченном спектре. Да, интеллектуально и морально Гросс тебе гораздо ближе, но я ставлю на Бурята. Ты должен выстроить свои с ним отношения таким образом, чтобы он в тебе нуждался. В этом свете разговор твой с Бурятом и его коллегами имеет отрицательный знак, потому что ты показал, что он тебе нужен, но при этом никак не дал понять, что и ты ему нужен. А раз ты ему не нужен, то и помогать ему тебе ни к чему.
— Вот так все просто? А Розен? Ведь Розен нужен всем. Помогая Беслику, я сделал одолжение Розену. Если Бурят мне не поможет, я в следующий раз не сделаю одолжения Розену.
— Слишком длинная цепочка. К тому же сам Розен Буряту не звонил, помочь тебе не просил, а это для Бурята значит, что Розен не так уж заинтересован помогать тебе. Был бы Розен заинтересован, нашел бы Бурята и лично с ним поговорил.
— Марик, что же я теперь должен сделать, чтобы показать Буряту, что я ему нужен? На хрен я ему нужен? Адвокатов в Нью-Йорке полно, ему нужны в основном адвокаты, специализирующиеся в уголовных делах, и их всегда можно нанять за деньги, которых у Бурята полно.
— Следовательно, ты должен показать Буряту, что он в тебе нуждается не как в адвокате.
— А как в ком? Чем еще я могу быть для него полезен?
— Читай на ночь Грациана. Не чем ты можешь быть полезен, а как ты можешь быть не вреден. А также — как ты можешь быть вреден, если что не так. Над этим и думай.
— А Беслик?
— А разговор с Бесликом скорее идет в плюс, а не в минус. Но это не значит, что этот плюс не должно развивать.
Мы выпили по последней, и я встал, чтобы ехать домой ночевать. Когда я поднялся из подвала на первый этаж, Айлин сообщила мне, что едет со мной.
— Айлин, сейчас это на самом деле опасно, — сказал я.
— Тем более я еду с тобой — ответила Айлин.
— Оставайтесь-ка вы оба у нас, — сказал Марик. — Места всем хватит.
— Но я должен быть дома, так как Беслик выпущен под мою ответственность, — сказал я.
— Пошел он на хуй, — вдруг сказала Айлин простую русскую фразу.
Марик расхохотался, а я спросил:
— Где ты набралась таких выражений?
— Однажды я спросила Криса, что значит фраза, которую папа все время повторяет, говоря с кем-то по телефону.
— А он что?
— Он перевел, а я запомнила ее русское звучание, что было нетрудно, поскольку слышу я эту фразу по тысяче раз в день. Хорошо, что Крис относится к этим словам как к тексту и не более того.
* * *На следующее утро я позвонил адвокату Беслика Брайану Макинтайру. Брайан мне понравился еще на первой встрече, и особенно после того, как он вставил клизму Беслику за то, что тот с ним не поздоровался. Перед разговором с Гроссом я считал своим долгом встретиться с Брайаном. Брайан сказал, что в офисе его не будет, но предложил слетать с ним на его самолете в Бостон и поговорить во время полета. В Бостоне у Брайана была назначена деловая встреча, которая, как он сказал, продлится не больше часа.
Я приехал на маленький коннектикутский аэродром. Брайан сунул мне в руки наушники фирмы «Кларк», и мы пошли на стоянку, где стояла привязанная к металлическим кольцам, торчащим из земли, его «Сессна».
– «Кларки» были на Луне, — сказал Брайан. — Это самые лучшие наушники.
Мы начали осматривать самолет. Сначала левую стойку шасси, левое колесо, левое крыло — элероны, закрылки, потом корпус, хвостовое оперение, потом снова корпус, правое крыло, правую стойку шасси, правое колесо. Потом Брайан проверил масло и количество бензина в баках. Все было в порядке, Брайан залез в кабину, знаком приглашая меня сделать то же самое.
В кабине было тесно, теснее, чем в самой тесной машине. Брайан достал проверочный список и начал вслух проговаривать какие-то действия и тут же их совершать. На какие-то кнопки он нажимал, какие-то вытягивал, что-то крутил, наконец сказал, что пора надевать наушники. Я надел «кларки», побывавшие на Луне, услышал треск, а затем голос Брайана:
— Если будешь трогать штурвал или нажимать на педали, мне придется треснуть тебя по носу. Понял?
— Понял, — сказал я, обидевшись.
Беслик угрожает насилием, теперь Брайан. Брайан понял, что я обиделся.
— Это стандартная инструкция для пассажиров, — сказал он. — А когда я поднимаю правую ладонь кверху, ты должен замолчать. Понял?
— Понял.
Внезапно заревел мотор и закрутился пропеллер.
Брайан заговорил с диспетчерской вышкой на непонятном мне языке. В основном его речь состояла из цифр. Вышка ответила тоже набором цифр.
— Расскажи хоть, о чем вы говорили, — попросил я, когда самолет покатил в сторону взлетно-посадочной полосы.
