Джоанн Харрис - Ежевичное вино
— Так вот где все началось. — В ее голосе слышалось разочарование. — Забавно. Я почему-то думала, здесь будет что-то особенное.
Проигнорировав ее, он сделал пару шагов вверх по холму. Название переулка изменилось. Пог-Хилл больше не найдешь ни на одной карте, как и Дальний Край и любое другое из мест, вокруг которых его жизнь вращалась в те три долгих года. Теперь он назывался Медоубэнк-Вью, дома снесли, чтобы освободить место череде кирпичных двухэтажных квартир с крохотными балкончиками и геранями в пластиковых горшках. На ближайшем здании висела табличка: «Качественные уединенные квартиры Медоубэнк». Джей направился туда, где стоял дом Джо. Пусто. Сбоку маленькая забетонированная парковка «только для проживающих». За квартирами, где некогда высился сад Джо, — невыразительная маленькая квадратная лужайка с единственным деревцем. От фруктового сада Джо, от его трав, от черной смородины, малины, бузины, виноградных лоз, слив, груш, моркови, пастернака, «Особых» ничего не осталось.
— Ничего.
Керри взяла его за руку.
— Бедняжка, — прошептала она ему в ухо. — Надеюсь, ты не слишком расстроен?
Она казалась почти довольной, словно картина пришлась ей по вкусу. Джей покачал головой.
— Подожди в машине, ладно? Керри нахмурилась:
— Но, Джей…
— Две минуты, ладно?
Как раз вовремя. Ему казалось, он взорвется, если еще немного подержит это в себе. Он побежал в глубь сада и глянул через стену в выемку. Там было полно хлама. Мешки домашнего мусора усыпали землю: старые холодильники, автомобильные шины, деревянные ящики, поддоны, консервные банки, стопки журналов, перевязанные бечевкой. Смех заклокотал в горле Джея. Джо это пришлось бы по вкусу. Его мечта воплотилась в жизнь. Мусор раскидан по откосу, словно выброшен проезжими. Детская коляска. Тележка из супермаркета. Рама древнего велосипеда. Выемка Пог-Хилл превратилась в свалку. Джей с усилием подтянулся и перелез через стену. Бывшая железная дорога отсюда просматривалась далеко, в основном — крутым обрывом в заросли чахлых кустов и горы мусора. Подальше на стене ребята рисовали граффити. Россыпь битого стекла сверкала на солнце. Уцелевшая бутылка прислонилась к торчащему пню, свет мерцал на пыльном донышке. Красный шнурок, заскорузлый от возраста, обвивал горлышко. Джей мгновенно узнал вино Джо.
Джей не представлял, как она пережила снос дома, и еще менее — как не разбилась с тех пор. Но это была одна из бутылок Джо, целехонькая. Цветной ипгурок тому доказательство, а также этикетка, на которой до сих пор различался старательный почерк старика: «Особые». По пути к мосту Джею казалось, что он видит и другие пожитки Джо, раскиданные по насыпи. Сломанные часы. Лопата. Несколько ведер и горшков, в которых когда-то росли растения. Словно кто-то встал на вершине холма и попросту вывернул содержимое дома Джо в выемку. Джей пробирался по печальным руинам, стараясь не ступать на битое стекло. Древние номера «Нэшнл джиографик» и обломки кухонного стула. И наконец, чуть подальше, он нашел комод с семенами: ножки отвалились, одна дверца болталась на соплях. Внезапно бешеная ярость застила ему глаза. Сложное чувство — ярость на себя и свои идиотские надежды, на Джо за то, что позволил этому произойти, а также на того парня, что встал на вершине холма и выбросил стариковскую жизнь в дыру, будто мусор, от которого надо избавиться. Хуже того, к этой ярости примешивался страх, ужасное знание, что если бы он вернулся раньше, то еще смог бы что-то найти, но, как всегда, опоздал.
Джей рыскал, пока Керри не явилась за ним почти через час. Он испачкался, вымазался в грязи по колено. В картонной коробке он нес шесть бутылок, найденных в разных местах по пути вниз и чудом уцелевших.
«Особые».
58
Ланскне, лето 1999 года
Вот и все. Джей сразу понял, что он ушел. Была некая окончательность в этом прощании, от которой не отмахнуться. Точно с последней каплей своего вина старик вовсе испарился. Несколько дней Джей отрицал очевидное, убеждал себя, что Джо вернется, что он ушел не навсегда, что он не покинул его вторично. Но суть улетучилась. Дом больше не пахнул его табаком. Ретростанция прекратила вещание, на той же частоте появилось местное радио, извергавшее современные хиты. И Джо не мелькал больше аккурат за углом парника или за сараем и не инспектировал деревья во фруктовом саду. Никто не сидел и не смотрел, как Джей барабанит по клавишам машинки, — ну разве что Роза, которая иногда пробиралась по лестнице и наблюдала за ним с кровати. Вино стало обычным вином, без всяких фокусов. На сей раз Джей не злился. Напротив, покорился неотвратимому. Волшебство снова кончилось.
Прошла неделя. Дождь начал утихать, порушив еще немало. Джей и Роза почти не выходили из дома. Розу легко было порадовать. Она развлекалась сама. Сидела и читала в своей заново обставленной комнате под крышей, или играла в «Эрудит» на полу, или с Клопеттой шлепала по лужам на полях. Иногда она слушала радио или играла с тестом на кухне. Иногда пекла маленькие, жесткие, мучнистые печенья. Каждый вечер приходила Мариза, готовила ужин, оставаясь ровно настолько, чтобы поесть и проверить, как дела у Розы, прежде чем вернуться к работе. Генератор починили. Дренажные канавы отнимали время, но через пару дней закончат и с ними. Она наняла Ру и еще нескольких рабочих Клермона себе в помощь. Но все равно виноградник был наполовину затоплен.
У Джея бывали гости. Попотта заглянула пару раз с почтой и один — с пирогом от Жозефины, но Роза играла за домом и осталась незамеченной. Однажды приехал Клермон с очередным грузом барахла, но надолго не остался. Теперь, когда худшее осталось позади, у большинства было полно работы.
Присутствие Розы озаряло дом. После ухода Джо это было более чем желанно, ибо дом казался странно обездоленным, будто унесли что-то привычное. Для своего возраста, однако, Роза была очень тихой, и иногда Джей почти верил, что она принадлежит скорее миру Джо, чем его миру. Девочка скучала по матери. Они расстались лишь во второй раз в жизни. По вечерам она встречала Маризу отчаянными и безмолвными объятиями. Их совместные ужины были веселыми и оживленными, но у Маризы оставалась некая заповедная территория, на которую Джей пока не сумел пробраться. Она редко говорила о себе. Не упоминала Тони и не обещала закончить рассказ, начатый в день наводнения. Джей не пытался давить. Это подождет.
Через несколько дней Попотта принесла пакет от Ника — контракты с новым издателем Джо и несколько газетных вырезок, датированных с июля по сентябрь. В короткой записке Ник нацарапал: «Я подумал, тебе это может быть интересно».
