Александр Ройко - Жизнь щедра на сюрпризы
Во время возвращения в госпиталь все делились своими впечатлениями о прекрасно проведенном вечере в зале Дома офицеров. Конечно же, все были в восторге от концерта Иосифа Кобзона. Давно они не слушали такого количества популярных советских песен. Русские программы на немецком телевидении порой транслировали отрывки из концертов звёзд отечественной эстрады, но это были именно отрывки. К тому же и сами такие передачи шли по телевидению в ГСВГ не так уж часто. А здесь за два с половиной часа выступления известного певца они услышали множество любимых песен, к тому же общение с певцом было, как говорится, "живым", не с экрана телевизора.
Тем временем началась новая трудовая, последняя в периоде до наступления отопительного сезона, неделя для Андрея. Он должен был стать первым таким сезоном на новом месте, а, возможно, и последним вообще в ГСВГ. Сейчас Морозевича не очень беспокоила дата 15 октября. Он уже привык к таким резким "перепадам" в деятельности службы, тем более что в Белитц-Хальштеттене этот перепад не особенно ощущался — ведь котельная, пусть и не на полную мощность (не все котлы были задействованы), работала и летом. Единственным минусом было то, что начинать отопительный сезон доводилось в воскресенье. Но на выходные дни с наступлением отопительного сезона всегда назначались дежурные слесари-ремонтники. Да и, вроде бы, ничего не предвещало никаких проблем со следующей недели. Всё теплохозяйство к сезону было готово. Писем в КЭЧ в эти дни Андрей не писал, переаттестация кочегаров была проведена в сентябре и в конце того же месяца все кочегары получили и подтвердили свои полученные ранее аттестаты. Все необходимые материалы и комплектующие тоже были завезены, а что может понадобиться в разгар отопительного сезона, пока что никто не мог предположить. Правда, нужно было ещё связаться с котлонадзором по вопросу освидетельствования котлов. Андрей выяснил у Курта, что срок освидетельствования двух котлов заканчивается в начале декабря, а других где-то только через год. Поэтому нужно было решить, когда представители котлонадзора смогут прибыть в госпиталь, это не обязательно делать в начале декабря, лучше эту процедуру провести пораньше. Но время ещё есть и Морозевич решил, что позвонит в котлонадзор на следующей недели, для связи с представителями этой организации ему дали их телефон и позывной связи — "Ранет", а затем телефон 3-24. В Борстеле Андрею никогда и никуда не приходилось звонить, а вот в Белитц-Хальштеттене этой процедурой ему приходилось заниматься довольно часто и по самым различным вопросам. Для выхода на какие-нибудь части или организации и служили различные позывные типа "Ранет", "Татул", "Окунёк" (Потсдам, в/ч пп 10045), "Никель" (Вюнсдорф, в/ч пп 35714), "Аргунь" (Бранденбург, в/ч пп 24055), "Прибой" (Франкфурт) и другие. Чаще других Морозевич связывался с городами Мёгелин в/ч пп 20633 и Тойпиц в/ч пп 45995. Сейчас же Андрей решил пока что не заниматься общими организационными вопросами, а больше времени уделить проверке состояния оборудования перед началом отопительного сезона, причём лучше это сделать лично. Поэтому он всю эту неделю провёл вместе со слесарями, обходя отделения и жилые дома, выясняя, всё ли работы по плану успешно выполнены. Всё было, вроде бы, в норме.
А в четверг утром городок вдруг облетела новость: в госпиталь приезжает Иосиф Кобзон. Разговоров и догадок было очень много, строились самые невероятные предположения. Никто не мог понять, почему он приезжает в городок, если всего несколько дней назад гастролировал в Потсдаме и многие были на его концерте. В то, что руководство госпиталя пригласило его выступить здесь, конечно же, не верилось. Уж не приболел ли он и приезжает подлечиться? Ближе к обеду было уточнено, что Кобзон не заболел, а действительно в 16:00 даст концерт, причём совершенно бесплатный, в местном Доме офицеров. Но почему, никто этого не знал. Тем не менее, к назначенному времени зал дома офицеров был забит полностью. Сидели и стояли, кто где только мог. Хорошо, что стояла ещё тёплая погода, и поэтому можно было приоткрыть окна, потому что зал явно был не рассчитан на такое количество зрителей. Несмотря на то, что всего четыре дня назад Морозевичи уже слушали Иосифа Давыдовича в Потсдаме, были они также и в местном "концертном зале". Они решили, что с большим удовольствием послушают Кобзона ещё раз.
Кобзон вышел на сцену почти в точно назначенное время. За роялем гарнизонного Дома офицеров сидел тоже уже знакомый аккомпаниатор Иосифа Давыдовича. Начал концерт Кобзон, как обычно, с патриотических песен, постепенно переходя к романсам и лирическим песням. Но пел он их не в том порядке, который соблюдался в Потсдаме, на этот раз он как бы импровизировал своим репертуаром. Порядок репертуара был немного изменён, но никак не изменилось количество песен и, главное, качество самого исполнения. Вот с этого дня Морозевичи не только стали больше уважать Кобзона, они полюбили его на всю жизнь. И если через много лет кто-нибудь начинал говорить, что, мол, Кобзон уж не популярен, что это, как говорится, "не тот формат" или вообще вести какие-нибудь нелицеприятные речи о певце, то и Андрей, и Лера яростно его защищали. Они не могли его не защищать, потому что не знали другого такого искреннего, такого правдивого в своих песнях, такого добросовестного, бескорыстного и настолько трудолюбивого певца. Ни на одном концерте в Союзе ни до того, ни после того они не встречали такого более расположенного к зрителям известного исполнителя. Большинство радужных улыбок, которыми часто одаривали зрителей другие исполнители, бегая при этом по залу и чуть ли не вымогая у тех же зрителей цветы, были наигранными, неискренними. А вот Кобзон не заигрывал со зрителями, он просто честно пел для них. Да ещё как пел. А ведь он мог на этом импровизированном бесплатном представлении, и поберечь себя. Но он себя абсолютно не берёг, он выкладывался полностью, он не щадил себя. Он пел без перерывов, без каких-либо промежуточных вставок других певцов (тех и не было) или того же конферансье, пел дольше даже, чем на платном концерте в Потсдаме — целых три часа. Аплодисменты были просто бешенные, его не отпускали со сцены, и он не уходил. Он пропел все песни своего репертуара и начал исполнять песни на заказ — и здесь он ни разу не отказался, если это, конечно, были песни, которые он ранее исполнял. А ведь репертуар то у него был огромный. В конце концов, первыми, наверное, устали сами зрители и постепенно концерт окончился.
В завершение Иосиф Давыдович сердечно поблагодарил руководство и врачей госпиталя от своего имени и от имени Ирины Понаровской. Многие в зале знали, что Ирина тоже параллельно с Кобзоном гастролирует по городам ГДР, но не все поняли, какое она имеет отношение к их госпиталю. Концерта она здесь давать, вроде бы, не собирается. Но всё прояснилось на следующий день. Оказывается, во время гастролей певица почувствовала себя очень плохо и её срочно доставили в госпиталь Белитц-Хальшттена, где у Понаровской определили обострение почечной болезни. Поэтому певице пришлось несколько дней провести здесь на лечении. Теперь уже начались другие разговоры: а почему певица сама не дала концерт в госпитале? Почему за неё пришлось "отдуваться" Кобзону? Андрею при этом вспомнились высказывания Стефана в Борстеле и совсем недавнее Гюнтера в Берлине о том, что "не все русские одинаковые". Да, это именно так. Вот и сейчас сложно было объяснить некоторым, что не так то просто сразу после больничной палаты давать концерт на сцене. Но, увы, на каждый роток не накинешь платок. Отдельные жители госпиталя так и остались при своём мнении о том, что вот Кобзон очень хороший человек, а вот Понаровская — не очень то.
Но Андрею некогда было забивать себе голову подобными рассуждениями — через пару дней начался очередной в его трудовой деятельности отопительный сезон. И воскресенье, да и вся последующая неделя прошли довольно спокойно. Котельная работала нормально, без каких-либо перебоев. Уголь доставлялся исправно, да и запасы его были более чем достаточные. Особых жалоб на плохое отопление со стороны отделений госпиталя и его ДОС пока что не поступало — давал себя знать ещё тёплый осенний период — второго бабьего лета.
ГЛАВА 28. Активный отдых
Видя, что работа теплохозяйства протекает в обычном, ранее запланированном русле, Андрей решил в субботу вместе с Лерой вновь поехать в лес за грибами, на этот раз за грибами, которые растут в эту пору года — польскими и свинушками. После первого положительного знакомства со свинушками, Морозевичи решили насолить их на зиму и в Белитц-Хальштеттене. И тех, и других грибов они насобирали вполне достаточно. Попались им даже несколько белых грибов. Однако когда в понедельник Андрей вышел на работу, то он с удивлением из разговоров слесарей и кочегаров узнал, что те насобирали намного больше белых грибов. Они этим хвастались друг перед другом, и Андрей понимал, что они не преувеличивают свои находки. А вот то, что они сами нашли белых грибов относительно немного, это вызывало некую досаду и даже некоторую зависть. Но он понимал, что этому есть свои причины: лесов вокруг много, но они ещё плохо знают эти леса, а наугад, не зная истинно грибных мест, много не насобираешь. Подчинённые же Морозевича не первый сезон работают в госпитале, в лесах бывают часто и места знают очень неплохо. К тому же, рассказывая о том, где кто собирал грибы, никогда не указывались точные ориентиры, и это была своеобразная и понятная хитрость — ну кто же вот так запросто выдаст места своей удачной "третьей охоты", это же своего рода конкуренция. И, вздохнув, Андрей понял, что с этим ничего не поделаешь — никто тебе свои секреты выдавать не будет, нужно просто впредь почаще переезжать с места на место и знакомиться с более обширной территорией лесов. Тем более что у Морозевичей в этом есть определённое преимущество — у них ведь есть велосипеды, а вот подчинённые Андрея ходят в лес пешком. Просто до этого Андрей как-то не задумывался над этим вопросом — есть грибы, и хорошо, зачем ещё ехать их куда-нибудь дальше искать. Но это уже будет, скорее всего, следующим летом, если они, конечно же, останутся в Белитц-Хальштеттене на четвёртый год. А этот вопрос ещё очень далёк до решения.
