Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr Книга 2-я
Ну и на закуску мы часа два промучались с 'The Final Countdown' - песни-предупреждении для любителей побряцать оружием. Самым сложным оказалось донести до Алика мысль, как должен звучать проигрыш на синтезаторе.
- Слушай, а реально круто, - сказал Кроль по окончании репетиционного процесса, устанавливая на специальную подставку свою бас-гитару. - Мне уже нравится.
Мы сразу договорились обращаться друг к другу на 'ты', чтобы между нами не оставалось никаких барьеров. Сейчас я видел, как у парней загорелись глаза. Похоже, зацепило, значит - контакт налажен, материал пришелся ко двору. Хоть сейчас представляй группу на суд художественного совета.
- Только 'примочки' у нас чуть ли не самопальные, - грустно констатировал Жора Ордановский. - Я-то чувствую, что звук должен быть чище, а с этой рижской 'Vita' получается какой-то фуз/вах, переходящий в овердрайв. Была у меня раньше хорошая гэдээровская педаль, но сперли прямо с репетиционной базы - кто-то ночью влез в окно.
- Это дело нужно решать, не откладывая в долгий ящик, - решительно заявил я и достал ручку с блокнотом. - Давай, Жора говори, что нужно достать...
На прощание попросил ребят переписать ноты всех трех песен в двух вариантах. По одному я забрал себе, чтобы было что предъявить в ВААП. Идея идеей, а авторские еще никто не отменял.
Кстати, название группы я после некоторого раздумья решил оставить. Звучит патриотично, только надо подумать, как это будет на английском. Хотя что там думать, так и будет - 'the Russians'. Очень даже патриотично.
Правда, для того, чтобы зарегистрировать название группы на английском, пришлось включить дополнительные ресурсы. Спасибо связям Чарского. Блин, до чего же коррумпированное у нас общество, на этих взятках скоро разоришься.
Программа из 11 песен была готова через два месяца. Но даже в деревенском ДК 'the Russians' не могли ее отыграть, потому как программа еще не была утверждена худсоветом. Боже, как же с этим все намного проще на несчастном загнивающем Западе, где народ сам голосовал за полюбившиеся вещи и группы долларом-фунтом-франком и так далее.
Программу у нас принимали 2 сентября в ленинградском Дворце культуры имени Ленсовета. К тому времени я официально пробил себе должность художественного руководителя коллектива, правда, базировавшегося, как эти ни смешно звучало, при Доме культуры деревни Горбунки. Ничего, если все пойдет по плану, то в ближайшее время буду стараться пристроить коллектив в 'Ленконцерт'. На Москву пока замахиваться было рано, а вот в Питере приткнуться в приличное концертное учреждение виделось более-менее реальным.
Накануне просмотра я попросил своих музыкантов устроить своеобразный флешмоб - оповестить друзей и знакомых относительно бесплатного выступления. И когда члены худсовета числом 12 человек (прямо как в фильме про 12 пока еще не разгневанных мужчин) заняли в зале свои места на первом ряду, я вышел на сцену и в микрофон заявил:
- Товарищи, специфика нашего жанра требует присутствия в зале зрителей, а не группы в 12 человек. Хотя бы полсотни любителей качественного рока могут послужить лакмусовой бумажкой выступления молодого и перспективного коллектива, с идеологически выдержанной программой. Если вы не против, конечно.
Про 'идеологически выдержанную программу' я упомянул не случайно. Тексты песен с русским переводом были розданы членам худсовета заранее, и вряд ли там можно было к чему-то придраться.
- Товарищи, вы как смотрите на то, чтобы запустить в зал некоторое количество зрителей? - спросил у коллег председатель худсовета композитор Борис Тищенко.
- Я лично против, - возразил секретарь райкома ВЛКСМ, прыщавый и неприятный на вид тип лет двадцати пяти. - Не понимаю, почему худсовет должен превращаться в какое-то шоу с неорганизованной толпой.
- А я напротив, поддерживаю эту идею.
Это уже откликнулся поэт-песенник Илья Резник, единственный, кто мне был знаком по воспоминаниям будущего. Естественно, намного моложе, чем в 21 веке, но с такой же пышной шевелюрой. Закончилось тем, что семеро проголосовали 'за', и пятеро - 'против'.
- Значит, принимаем предложение товарища Губернского большинством голосов, - подытожил Борис Иванович. - А где же вы, Сергей Андреевич, сейчас будете искать зрителей?
- Одну минуту.
Я кивнул дежурившему у двери в зал человеку, и тот скрылся в фойе. А спустя полминуты в помещение, рассчитанное на тысячу с небольшим мест, организованно прошли около сотни человек, среди которых преобладала молодежь, но глаз выхватывал и людей среднего возраста. И даже одного пенсионного вида, с аккуратной седоватой бородкой. С ними всеми я еще на улице обговорил заранее, что если их все же допустят в зал, то занимать места следует организованно, без криков и ломания кресел.
Концерт прошел ударно. Уже после первой песни публика стояла на ушах, что, впрочем, не вылилось в какие-то бесчинства, и спасло нас от визита милиционеров и провала сдачи программы. Парни отыграли шоу на одном дыхании, это было так мощно, что даже у меня в горле стоял ком. Некоторых из членов худсовета тоже проняло, что было заметно невооруженным глазом.
Обсуждать выступление мы удалились в кабинет директора, куда завалились и музыканты, раскрасневшиеся после ударного концерта. Первым слово взял комсомолец.
- Сергей Андреевич, у нас все-таки многонациональное государство. Помимо русских в нем проживают татары, евреи, армяне, азербайджанцы, латыши... Зачем нужно называть коллектив 'the Russians'? Это же... это же проявление национализма.
И подался вперед с таким видом, будто поймал меня на чем-то нехорошем, уличил в онанизме или еще не знаю в чем.
- Эээ... Дмитрий Сергеевич, кажется? Так вот, Дмитрий Сергеевич, хотя у нас уже 60 лет как советское государство, всех представителей нашей огромной и многонациональной, как вы ни скажете, страны все равно за границей называют русскими. Такое название звучит более доходчиво, чем если бы какое-нибудь 'the Soviet'.
- А на кого рассчитаны тексты на английском языке?
- Скажу откровенно - на западного слушателя. Группа - заметьте, не вокально-инструментальный ансамбль, а именно группа - это своего рода идеологическое оружие, с помощью которого мы планируем пропагандировать за границей социалистический строй.
- Ничего себе! А планы у вас, батенька, наполеоновские, - покачал головой какой-то деятель от Союза композиторов. - И кто же это вас так просто выпустит на зарубежные гастроли? Да еще, как я понимаю, вы планируете покорить сердца слушателей капиталистических стран?
- Ну не все сразу, - развел я руками. - Но кто ничего не делает - у того ничего не выйдет.
- Да уж, как-то все это немного вразрез идет с политикой партии...
