Эдуард Тополь - Китайский проезд
Он переждал, пока она выпила скрудрайвер и, зажмурившись, встряхнула головой.
– Молодец! Наш человек! – сказал он с одобрением. – А теперь второе: мы с тобой будем раз в неделю встречаться, и ты будешь держать меня в курсе вашей работы. Ничего особенного мне не нужно, просто мы должны знать правду. Полную правду, понимаешь? Причем чем ближе день выборов, тем твои отчеты будут важнее. Особенно, если эти американцы начнут прибавлять президенту очки и вешать лапшу на уши, что он выиграет выборы. Понимаешь, что я имею в виду?
Она почти кивнула и невольно посмотрела на застывшего на телеэкрана бандита.
– А насчет этого можешь не беспокоиться, – сказал маршал. – Эта пленка будет лежать у меня в сейфе, и этот бандит никому больше слова не скажет. Договорились? Иди, милая, успокойся и работай нормально.
И когда Александра на деревянных ногах уже подошла к двери, сказал ей в спину:
– Ты тут в 603-м номере живешь, не так ли? Через неделю я тебе позвоню…
45
Пока Робин занимался монтажом и наладкой оборудования, ему было нетрудно заставлять себя не думать об Александре. Тем паче что десятки мелочей, о которых дома, в Америке, можно было не беспокоиться, вырастали тут в монбланы непреодолимых проблем. Где взять масло для гидравлических подъемников? Куда девать производственный мусор? Где и как получить разрешение на покраску фасада здания? Где купить бумагу для принтера? А канцелярские скрепки? А электрические лампочки? А туалетную бумагу? А лекарства от гриппа? Нет, нельзя сказать, что всего этого нет в Москве. Любой русский докажет вам, что сегодня в Москве есть все. Но каждую мелочь из этого «всего» – нужно ИСКАТЬ. Когда Винсент свалился в гриппе, Робин объехал пол-Москвы в поисках колдрекса с действующим сроком годности и антигриппина, единственно безопасного русского гомеопатического лекарства. Затем возникла проблема с едой. Рестораны в Москве фантастически дороги, официанты медлительней прошлогодних мух в паутине, a «to go», то есть на вынос, еду в ресторанах не продают – нет пластиковой посуды. Три дня Винсент питался гамбургерами и чизбургерами из «Макдоналдса», а потом запросил куриный суп и стэйк. Кроме того, в их квартире уже скопилось огромное количество грязного постельного белья, полотенец, ношеных рубашек, маек, трусов, носков и т.п. Пока Винсент, укутанный в три свитера и домашний халат, смотрел по телевизору какой-то боевик и одновременно пытался дозвониться Бруху и Болотникову по поводу кевларовых панелей и броневой стали, Робин снял с кроватей простыни, вместе с остальным бельем запихал в два огромных мешка и понес в новенькую соседнюю прачечную с гордым названием «Американская стирка». Но это оказалась не автоматическая прачечная самообслуживания, а нечто вроде китайской чистки в США. Впрочем, белье в стирку здесь тоже принимали, но…
– У вас бирки пришиты? – спросила приемщица через квадратное окно, когда подошла его очередь.
Робин не понял, что такое «бирки», и положил на ее окно свои два мешка.
– Развязывайте! – приказала приемщица.
Робин по ее волевому жесту догадался, что ему нужно сделать, и торопливо развязал свои мешки.
Приемщица вытряхнула их на весы и тут же закричала:
– Я ж вас спросила: у вас бирки есть?! Забирайте белье!
Робин непонимающе захлопал глазами, потом вытащил из кармана русско-английский словарь и протянул приемщице.
– Что это? – сказала та и возмутилась: – Сейчас! Буду я в словаре копаться! Бирки нужно пришить на каждую вещь, понимаешь? Бирки!
– Tags, – перевела ему двенадцатилетняя веснушчатая девочка из очереди.
– All your things suppose to have tags. – И покраснела от смущения.
Робин тут же достал свой блокнотик, написал в нем «CAN THEY SEW THESE TAGS FOR ME?» и показал девочке. Она сказала приемщице:
– Он спрашивает, можете ли вы пришить ему бирки?
– Еще чего?! – оскорбилась та. – Это американская прачечная!
– It's American landry, they do not sew, – объяснила девочка Робину.
Он понимающе усмехнулся, написал снова:
«I WANT ТО BUY TUGS. HOW MUCH DOES IT COST?»
– Он хочет купить бирки. Почем они? – перевела девочка.
– Я ж те русским языком сказала, – ответила продавщица. – Это американская стирка, тут бирок не продают.
– А где продают? – спросила девочка.
– Откуда я знаю? В старых прачечных, пусть идет и ищет. Забирайте ваши вещи! Следующий!
Робин обескураженно собрал свое белье в мешки и отошел от окна. Очередь, сжалившись, обсудила его проблему, а девочка старательно перевела:
– There is old laundry two streets up on Tverskaya street. May be they sell tags…
Робин с благодарностью кивнул и потащил свои мешки домой.
– Что? – капризно возмутился больной Винсент. – Я буду спать на грязных простынях? Иди и купи новые! И не забудь про полотенца! – Он приглушил звук телевизора и вытащил из кармана деньги. – Боже, эта страна меня доконает! Сколько это дерьмо может тут стоить?
Робин пожал плечами.
Винсент вытер распухший от соплей нос и дал Робину сто долларов. По телевизору в программе новостей показывали войну в Чечне – уничтоженные артиллерийским обстрелом чеченские деревни Бамут и Самашки, рыдающие чеченские старухи в платках, дети с гранатометами и разбитый русский танк, а на танке – труп молодого танкиста.
– Смотри! – сказал Винсент. – Этот танк показывают уже вторую неделю и никто не спрашивает, кто этот мертвый парень. Сумасшедшая страна! Разве у него нет матери где-то? Отца? Нет, сотни тебе не хватит. Вот еще полета. Какой у доллара курс сегодня?
Робин снова пожал плечами: стоимость доллара скачет тут каждый день. Он взял деньги и стал одеваться. На экране телевизора министр обороны России гордо показывал на карте Кавказа районы, «освобожденные» от чеченских боевиков в результате нового наступления российских войск.
– И я хочу есть! Please! – сказал Винсент.
Робин кивнул.
– Только не покупай гамбургер! Я знаю, что ты хочешь убить меня раньше наших клиентов, но я не могу жрать одни гамбургеры весь день! – Винсент закашлялся. – Jesus, я умираю! Где Александра? Я звоню ей весь день!… – И стал снова набирать «Президент-отель».
Но Робин не стал ждать – Александра, как обычно, занята по горло с «фокус-группами». А даже если Винсент ей дозвонится, к чему ему слушать их разговор? Если бы Винсент не свалился в гриппе, он бы совершенно спятил от своей влюбленности. Хотя некоторые клиенты, два месяца назад оплатившие бронированные «мерседесы», уже стали всерьез угрожать взорвать их офис к чертям собачьим, Винсента, казалось, куда больше беспокоило совсем другое. Сопливый, больной, с высокой температурой он швырял телефонную трубку и бегал по квартире, выкрикивая: «Я идиот! Дебил! Зачем я устроил Александру в этот ебаный избирательный штаб?! Она нужна мне! Нужна! Мне нужна сталь, кевларовые панели и Александра!…»
