Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. Слезы счастья
– Благодарю вас. Я тоже рада тому, что общаюсь с вами, что я встретила вас, Лора… ой, извините, мадам.
– Нет-нет, не извиняйтесь. Давайте не будем использовать это слово – «мадам». Называйте меня просто Лора.
Они обе улыбнулись. После того как ее дочь и зять уехали, Лора предложила гостье пожить у нее – по крайней мере до тех пор, пока та не подыщет себе подходящее жилье в Робервале. Эстер, прежде чем дать ответ, довольно долго думала, поскольку ей не хотелось докучать Эрмин. Однако Эрмин наверняка будет отсутствовать несколько дней, а вместе с ней здесь не будет и Тошана.
– Ну хорошо, Лора. Хотите, пойдем погуляем на берег озера? Может, встретим там Мадлен и детей.
– Нет, только не сегодня вечером. Сейчас как раз такое время, когда может позвонить Эрмин, и поэтому я не хочу выходить из дому. Конечно, трубку могла бы взять и Мирей, но я предпочитаю первой услышать новости, если они будут.
– Тогда подожду вместе с вами. Вообще-то я закоренелая любительница пеших прогулок. Я даже отношусь к таким прогулкам как к универсальному средству от многих недугов – как телесных, так и душевных. К сожалению, санаторий расположен далеко от вашего дома. Если бы я решила ходить туда пешком, мне пришлось бы выходить уж очень рано и возвращаться слишком поздно. Мне повезло, что вы дали мне велосипед.
Мирей, не удержавшаяся от того, чтобы побродить по дому поблизости от гостиной, осторожно заглянула в нее.
– Мадам, могу я унести поднос с чашками?
– Да, хотя мы с Эстер можем сделать это и сами. И приготовить ужин мы тоже можем сами.
– О господи, а зачем вам этим заниматься? С тех пор как я стала принимать ваши антисептические таблетки, я уже даже не хожу, а бегаю. Ноги несут меня сами.
– Не антисептические, а болеутоляющие, Мирей, – поправила ее Лора, усмехаясь.
– Эти таблетки ослабляют мучающие вас боли, но не устраняют их причины, – сказала Эстер. – Вам нужно быть с ними осторожнее. Я вполне способна приготовить ужин и навести порядок в доме, тем более что сегодня вечером не работаю.
– Если у вас выходной, то воспользуйтесь им для отдыха! – ответила Мирей.
Эстер сумела завоевать симпатию этой женщины благодаря тому, что в общении с ней сделала ставку на максимально возможную откровенность. Как-то раз утром она принялась уверять ее в своем исключительно дружеском отношении к Тошану, упоминая о своем статусе человека, вынужденного покинуть родину.
«Я вернулась из лагерей смерти. У меня не осталось на этой земле ни одного родственника, но я, по крайней мере, жива. Я сейчас хочу только одного – наслаждаться маленькими радостями жизни, – и я никогда не стану разбивать эту семейную пару», – заявила Эстер, глядя своими темными глазами в лицо Мирей.
Этого оказалось достаточно. Мирей вскоре прониклась симпатией к этой красивой женщине – жизнерадостной, услужливой, разносторонне образованной и исключительно вежливой. Польщенная тем, что Эстер охотно вступает с ней в разговор, Мирей с благодушным видом сказала:
– Мне, похоже, очень повезло. Если вам хочется мне помочь, мадемуазель, то вообще-то еще нужно взбить яйца и порезать сало.
– Иду прямо сейчас, – сказала Эстер.
– Я тоже! – воскликнула Лора, вставая и беря в руки поднос, на котором стояла ее драгоценная посуда. – Я умею неплохо готовить.
В этот момент зазвонил телефон, и все три женщины вздрогнули. Лора быстренько поставила поднос обратно на стол и побежала брать трубку. Мирей и Эстер, затаив дыхание, услышали, как она несколько раз сказала «Да!», «О господи!» и «Боже мой!». Она произносила эти слова без трагического пафоса в голосе, а значит, ей вряд ли сообщали сейчас какие-то очень плохие новости. Со стороны лестницы донеслись звуки тяжелых шагов: это шел вниз Жослин, внимание которого привлекло металлическое треньканье телефона.
– Когда вы вернетесь? – спросила Лора. – А-а, вы будете продолжать поиски… Понятно… Да, я все поняла.
Подрагивая от нервного возбуждения, она положила телефонную трубку. Ее муж дошел уже до середины лестницы.
– Ну что там, мадам? Рассказывайте! – не выдержала Мирей.
Эстер из вежливости помалкивала, но в ее взгляде тоже чувствовалось нетерпение.
– Жосс! – позвала Лора, прижав ладони к своей груди – там, где находится сердце. – Киона не сделала ничего плохого. Твоя дочь защищалась. Она находилась в ситуации необходимой обороны. Так сказали полицейские.
Жослин переступил порог комнаты. Лора с восторженным видом бросилась ему на шею.
– Делсен пришел в себя и во всем признался! Господи, какое счастье! Этот парень напился и попытался изнасиловать Киону. Он угрожал ей топором, но она, обезумев от страха, как-то умудрилась ударить его по голове тем же топором. Боже мой, невольно поверишь, что наши молитвы были услышаны. Этот проходимец вполне мог соврать и наговорить на Киону, но он сказал правду и подтвердил, что она ни в чем не виновата.
Мирей перекрестилась, а Эстер дружески обняла ее за плечи. Жослин, пока еще не решаясь радоваться, спросил:
– Это все хорошо, но где она, моя доченька? Где Киона?
– Эрмин уверена в том, что она жива и прячется, поскольку думает, что убила Делсена. Но полиция уже воспринимает ее совсем в другой роли, понимаешь? Раньше она была подозреваемой, теперь – нет.
Жослин, задрожав так, как дрожит дерево при сильном ветре, направился к креслу. Он за последнее время похудел и еще больше поседел. На него было больно смотреть.
– Я хочу, чтобы Киона вернулась, – пробормотал он. – Мой ангел, мой маленький ангел.
– Жосс, подумай немного: мы теперь наконец-то можем вздохнуть спокойно. Твое предположение о том, что те, кто напал на Делсена, убили Киону, не подтвердилось. Ты увидишь свою малышку, Жосс.
Предыдущие дни, полные тревог, изменили Лору: ее характер стал более мягким. Кроме того, стремясь произвести хорошее впечатление на Эстер, которая с самого начала вызвала у нее большую симпатию, она даже перестала быть капризной и уже не попрекала своего мужа, как раньше, с утра до вечера.
Лора обняла Жослина, поцеловала его влажный лоб и потерлась своей напудренной щекой о его щеку, кожа на которой была жесткой и покрытой колючей щетиной. Услышав, однако, как перед домом затарахтел мотор, она тут же бросилась в сад.
– Иисусе милосердный, мадам побежала вприпрыжку! – удивилась Мирей. – Это ведь всего лишь Лафлер привез Лоранс.
Эстер покачала головой. В промежутках между ее работой в санатории и прогулками по берегу озера ей еще ни разу не доводилось встречаться с этим учителем, хотя тот и приезжал в Роберваль каждый день, кроме субботы и воскресенья.
– Я думаю, что мадам Шарден просто захотелось поскорее сообщить последние новости месье Лафлеру и Лоранс, – сказала Эстер, улыбаясь Мирей.
