Сергей МАВРОДИ - Искушение. Сын Люцифера
Все эти мысли в одно горькое мгновенье промелькнули вдруг в голове у Рудникова, и он внезапно совершенно ясно и отчетливо понял, что вот оно, главное мгновенье всей его жизни! Поворотный пункт. Именно сейчас решается его судьба! Никто его уговаривать и просить ни о чем не собирается. Наоборот! Это он должен сейчас во что бы то ни стало упросить, убедить, умолить сидящего перед ним человека принять его в секту! Доказать ему, что он им нужен!
А на хуй я им нужен?! — в панике подумал он. — Таких рыбок в каждой луже навалом. На любой вкус и цвет. Как грязи! Хоть пруд пруди. Единственное утешение, что все-таки встретились со мной. Значит…
Блядь! Как хоть теперь себя вести-то?! Что говорить? Чего тут пыжиться, надувать щеки и в достоинство играть, когда он все про меня наверняка знает. Кто я и что я. От того же Фролова. Да и от Зинаиды!.. А может, у них и еще из наших кто-то есть. Я же не знаю про них ничего. Ровным счетом.
В общем, начнешь тут сейчас понты колотить и Д’ Артаньяна из себя строить, так только в дурацкое положение попадешь, чего доброго. С самого начала. Так всё на этом и закончится, даже не начавшись.
«Спасибо, — скажут, — мы подумаем!» — и привет! Или просто пошлют. «Нам, мол, мудаки не нужны. Своих хватает! Всего хорошего!»)
— Ну, Вы знаете, я думал, это Вы мне чего-то о себе расскажете… — осторожно начал Рудников. — Я же не знаю о вас ничего…
Мужчина усмехнулся.
— А вы, я думаю, и так про меня всё знаете! — вдруг словно по наитию, подчиняясь какому-то внутреннему порыву, неожиданно даже сам для себя добавил Рудников.
(Улыбка мужчины стала чуть шире, и Рудников с облегчением понял, что он, кажется, избрал верный тон. Лучше говорить предельно откровенно. Это, пожалуй, в данной ситуации самое разумное.)
— Многое, Игорь Иванович, многое! Не всё, конечно, но многое! — собеседник был сама доброжелательность. — Так, зачем Вы все-таки хотите к нам вступить?
— Знаете, я просто хочу сделать карьеру! — решил идти напролом и ва-банк Рудников. А!.. Была не была! — Как я понял со слов Фролова, вы можете с этим помочь. Просто хочу в жизни чего-то добиться! Вот и всё.
— Даже если для этого придется изменить своим принципам, убеждениям, своей вере? — с интересом спросил мужчина.
(Рудников на секунду заколебался. Упоминание о вере его как-то неприятно кольнуло. Веры, положим, у него никакой особой и не было, но и становиться каким-нибудь там мусульманином ему вовсе не улыбалось. Как-то это все-таки… Но колебания его длились недолго.
А-а!.. Магометянином, так магометянином! Да пропади все пропадом! Хоть идолопоклонником. Вопрос цены. Чего тут ломаться! Продаваться надо легко и дорого!)
— Да нечему мне вообще-то изменять, — с горечью признался он. — Нет у меня никакой веры. Не говоря уж о принципах и убеждениях.
— Похвально, похвально!.. — улыбка мужчины стала еще шире и лучезарней. — Весьма похвально! До чего же все-таки приятно беседовать с искренним человеком!.. Ладно, Игорь Иванович, тогда и я отвечу Вам искренностью на искренность. Не буду Вас больше мучить и мистифицировать, а сразу введу в курс дела. А Вы уж сами примете для себя решение. Вступать к нам или нет. Договорились?
— Да, конечно, — пожал плечами Рудников. — Разумеется. Был бы очень рад Вас выслушать. За этим, собственно, я сюда и приехал.
— Ну вот и отлично! — мужчина пристально посмотрел на Рудникова (тому вдруг стало почему-то немного не по себе, и он непроизвольно поёжился) и после секундной паузы продолжил.
— Видите ли, Игорь Иванович, у нас довольно… ну, необычная, в общем-то, организация. То, что я Вам сейчас скажу, Вас, возможно, несколько удивит, но Вы человек образованный, с университетским дипломом, так что Вам будет проще.
(Рудников кончал Физфак МГУ. «Чтобы в этой дыре проклятой заживо сгнить!» — с ожесточением подумал он. При упоминании об образовании его страстное желание вступить куда угодно! в любую организацию, любую секту! лишь бы вырваться любой ценой из этого жизненного тупика! еще более усилилось.)
Итак, как Вы, конечно, знаете, согласно общепринятым представлениям, если бросать, скажем монету…
(Рудников невольно вздрогнул. Ему сразу же вспомнился пьяный Фролов. Он тоже чего-то всё с монетой носился.)
…то в половине случаев будет выпадать орёл, в половине решка. Ну, в среднем, разумеется, в среднем!.. Иными словами, оба эти события равновероятны. Причем считается естественным и очевидным, что от того, кто именно бросает монету, Петров или Сидоров, результат никоим образом не зависит. Вероятность для всех одна.
На самом деле, это не совсем так. Каждый человек вносит свои индивидуальные искажения в информационно-статистическое поле, и, соответственно, результаты серий бросков будут поэтому у каждого свои. Ну, отклонения, разумеется, незначительные, на уровне сотых и тысячных процента, но, тем не менее, они все же существуют.
Этим, кстати, и объясняется тот общеизвестный факт, что одним людям в жизни везёт, а другим нет. Современная наука это отрицает, а между тем, всё очень просто. Личностные искажения информационно-статистического поля.
Это, к слову сказать, легко обнаружить экспериментально, просто никому до сих пор не приходило в голову ставить такие эксперименты. То есть у каждого человека свое устойчивое вероятное распределение. Не 50 на 50 у всех, а у одного 50,001 на 49,999, у другого 50,003 на 49,997 и т. д.
Так вот, самое главное. Это индивидуальное распределение можно изменить. Сделать его равным, например, 0,6: 0,4. Или даже 0,8: 0,2. Да, в сущности, вообще любым! Иными словами, можно сделать человека более везучим. Сделать так, что ему будет во всем везти. Всё у него будет удаваться, во всем ему будет сопутствовать удача. Что бы он ни затеял! Счастье само будет всегда плыть к нему в руки!
(Рудников слушал со все возрастающим изумлением. Он сам был технарь, физик-теоретик по образованию как-никак, теорию вероятности, статистику знал практически профессионально. И потому мог по достоинству оценить смысл и оригинальность всего, только что услышанного.
А ведь действительно!.. Такое просто в голову никому до сих пор не приходило! Что каждый человек вносит индивидуальные искажения в вероятностное распределение. И что, значит, результаты серий будут у каждого свои.
Да это же целое научное открытие! Революция! Переворот в информатике! Это же Нобелевка готовая. И, главное, просто как всё! Экспериментально можно всё легко проверить. Ну, ни фига себе!.. «Секта»!.. Это кто передо мной, Эйнштейн новый, что ли, сидит? Собственной персоной? Норберт Винер?..
Да! Так, а чего он там насчет изменения-то говорил? Я настолько ошалел, что самое главное-то, похоже, и прослушал! Нет, ну ни фига себе! Я до сих пор просто в каком-то шоке пребываю! В столбняке.)
— Именно с этим, кстати сказать, связано и повышение по службе Вашего друга Фролова, — продолжал, между тем, мужчина.
(«Друг», блядь! «Нужен мне такой друг!» — угрюмо подумал Рудников.)
— Мы не предпринимали никаких конкретных усилий по его продвижению, как Вы, по всей видимости, решили. Мы всего лишь улучшили его статистические характеристики, сделали его более удачливым, везучим, а дальше всё произошло само собой. «Естественная сила вещей», — как говорили древние. Прочно забытый ныне хороший старый термин, между прочим.
Н-да… И зря он Вам, кстати, эту свою удачливость с монеткой демонстрировал, — добавил вдруг мужчина, проницательно глядя на Рудникова. — (А я-то здесь причем? — с недоумением мысленно пожал плечами тот. — Я его за язык не тянул. Сам болтал.)
Такие демонстрации категорически запрещены правилами нашей организации. Так что с Вашим приятелем мы еще будем разбираться.
(Да на здоровье! — злорадно ухмыльнулся про себя Рудников. — Разбирайтесь. Гоните его в шею! Я только рад буду. Правильно! Как можно вообще с алкашами дело иметь? Впрочем, им виднее. Понятно теперь, чего он в кабинете тогда так замандражировал, когда я про монету упомянул. А потом обрадовался, что я ничего не помню. Знает кошка, чьё мясо съела!)
Да и просто удачу свою можно таким образом спугнуть. Можете уж мне поверить!
(А-а-а!.. — сообразил Рудников. — Так он еще перепугался тогда, не спугнул ли свою удачу!? Зря я ему, блядь, сказал, что цифр не помню. Пусть бы мучился.)
Теперь вот что! — продолжил свои объяснения мужчина. — Удачливость Ваша вырастет, но произойдет это за счет окружающих Вас людей. Они, соответственно, станут неудачниками.
(Ну-у, пидор! — ошеломленно подумал Рудников про Фролова. — Так это он за мой счет начальником стал?! За счет всех нас?!)
Ну, знаете, по известному закону: если где-то прибыло, значит, где-то в другом месте убыло, — мужчина усмехнулся. — Но у Вас, Игорь Иванович, как мы выяснили, близких нет, да и принципов, как Вы сами только что сказали, у Вас никаких, так что особых морально-этических проблем с этим, я думаю, не возникнет. Или все-таки возникнут?» — мужчина вопросительно посмотрел на Рудникова.
