Дафна Дю Морье - Полет Сокола
Толпа на пьяцца дель Меркато более чем в трехстах футах под нами внезапно смолкла. Крики «Донати… Донати» уже не неслись над морем поднятых голов. Все смотрели и ждали, а на фоне неба четко вырисовывалась неподвижно стоявшая на краю парапета фигура, добровольно обрекшая себя на пленение.
Я подполз ближе и обхватил руками его ноги.
— Нет, — сказал я, — нет…
Наверное, я кричал, поскольку собственный голос вернулся ко мне издевательским эхом и, сея всеобщий ужас, был мгновенно услышан внизу. Из всех уст вырвался вздох, протестующий, тревожный…
— Послушай их, — крикнул я. — Они этого не хотят. Они боятся. Один раз ты уже испытал себя. Зачем же, ради всего святого, еще?
Альдо посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся.
— Потому что так надо, — сказал он. — Одного раза всегда недостаточно. Именно это они должны понять. Ты, Чезаре, все эти ждущие студенты, весь Руффано. Одного раза недостаточно. Всегда надо идти на риск во второй, третий, четвертый раз вне зависимости от того, чего ты хочешь достичь. Не мешай мне!
Резким толчком он отбросил меня к двери. Падая, я ударился грудью о ступеньку лестницы, задохнулся и какое-то мгновение простоял на коленях с закрытыми глазами, хватая ртом воздух. Когда я снова открыл глаза, Альдо стоял с распростертыми для полета крыльями. Он уже не казался нелепым. Он был прекрасен. Когда он взметнулся в воздух, течение ветра наполнило подкладку крыльев, они раздулись и напряглись. Тело между крыльями приняло горизонтальное положение, руки и ноги были частью единого целого. Подхваченный воздушным потоком, плавно, легко парил он над толпой. В лучах солнца серебряные перья превратились в золотые. Скользя в южном направлений, он бы приземлился в долине за рыночной площадью.
Я следил за ним и ждал, что он дернет за вытяжной трос парашюта, как обещал. Но он этого не сделал. Наверное, он сбросил с себя устройство, которое помог создать, и позволил ему лететь без него. Он освободился, широко, как крылья, от которых отказался, распростер руки, затем, сложив их по бокам, полетел к земле и упал, маленькое хрупкое тело, черная полоска на фоне неба.
Выдержка из «Еженедельного курьера» РуффаноТрагически погибшего в день фестиваля профессора Альдо Донати, председателя художественного совета и одного из самых уважаемых граждан нашего любимого города, будут оплакивать не только его ныне здравствующий брат и друзья, но и все студенты университета, коллеги, сотрудники и все жители Руффано, который он так любил. Старший сын Альдо Донати, в течение многих лет занимавшего должность главного хранителя герцогского дворца, он родился, вырос и получил образование в нашем городе. Во время войны он служил в военно-воздушных силах. В 1943 году его самолет был сбит, по ему удалось спастись. В период немецкой оккупации он организовал партизанский отряд и вместе со своими товарищами по оружию сражался в горах до самого Освобождения.
Вернувшись в Руффано, он узнал, что незадолго до этого его отец умер в одном из союзнических лагерей для военнопленных, а мать и младший брат якобы погибли во время вражеского воздушного налета. Безутешный, но не сломленный, Альдо Донати закончил университет Руффано и получил ученую степень. Он вошел в художественный совет и посвятил всю жизнь работе в совете, сохранению герцогского дворца и его сокровищ и — последнее, но не менее важное — заботе о студентах-сиротах. Как ректор университета, я имел счастливую возможность работать с ним над фестивальными постановками и могу с полной ответственностью утверждать, что его способности в этой сфере деятельности превосходили все, чему мне довелось быть свидетелем. Он был неиссякаем, а его энтузиазм и вдохновение настолько заразительны, что все участники фестивальных постановок — это я говорю на основании собственного опыта, поскольку моя жена и я были в их числе, — начинали верить, что все происходящее — не плод фантазии, а живая реальность.
Здесь не место обсуждать, сколь разумен был выбор темы фестиваля этого года. Несчастный герцог Клаудио не из тех персонажей истории, кто заслужил благодарную память. Жители Руффано, как бывшие, так и нынешние, предпочли бы забыть о нем. Он был дурной человек с дурными намерениями, не любивший свой народ и вызывавший восхищение лишь у узкого круга своих друзей, людей столь же не заслуживающих уважения, как и он сам. Он оставил по себе наследие ненависти. Как бы то ни было, Альдо Донати решил, что он имеет право на славу хотя бы по причине свершенного им «подвига еху», когда он правил восемнадцатью лошадьми через весь Руффано с северного холма на южный. Свершил ли герцог Клаудио этот подвиг в действительности, до сих пор точно не установлено. Альдо Донати свершил. Люди, которые были тому свидетелями в пятницу утром, этого никогда не забудут.
Если бы он здесь остановился, то и этого с лихвой хватило бы. Свершенное им фантастично, даже божественно. Но он стремился еще выше и в этом стремлении потерял жизнь. Механизм в том неповинен. Эксперты осмотрели устройство. Альдо Донати пренебрег элементарным правилом, известным любому начинающему парашютисту, — дернуть вытяжной трос. Почему он им пренебрег, мы никогда не узнаем. Его брат Армино Донати, который на прошлой неделе вернулся в Руффано после более чем двадцатилетнего отсутствия и который, как мы надеемся, останется с нами, чтобы продолжить работу со студентами-сиротами, поделился со мной своим предположением, согласно которому в воздухе его брату явилось видение, он пережил нечто вроде экстаза и забыл об опасности.
Возможно, это и так. Подобно Икару, он взлетел слишком близко к солнцу. Подобно Люциферу, он упал. Мы, пережившие его жители Руффано, приветствуем мужество человека, который дерзнул.
Руффано. Пасхальная неделя. Гаспаре Бутали, ректор университета Руффано.
