Сергей Довлатов - Речь без повода... или Колонки редактора
Поневоле задумаешься, выбирая между дураком и негодяем. Задумаешься и все-таки предпочтешь негодяя.
Но самое ужасное, когда он еще и дурак в придачу…
«Новый американец», № 70, 14–20 июня 1981 г.Колонки редактора вызывают у моих знакомых самые неожиданные чувства. От безумного восторга до заметного испуга. То и дело я выслушиваю наставления, советы, рекомендации.
Например:
— Пиши о чем-нибудь серьезном. О налоговой системе. О ливанском кризисе. О преследовании христиан-баптистов… Зачем ты написал про дочку? И тем более — про собаку? Может, завтра и про таракана напишешь?..
Люди всю жизнь читали передовые статьи. Они привыкли. Им хочется получать ценные руководящие указания. Им без этого неуютно.
Что же делать?
Политикой у нас занимается Гальперин. Нравственными вопросами — Рыскин. Руководящие указания дает Борис Меттер. Да и то неохотно…
Что же это за колонки такие? Во имя чего существуют? Пользуясь выражением Андрея Седых, — кому это нужно?!
Колонки редактора появились не от хорошей жизни. Необходимо было что-то доказывать уважаемой публике. О чем-то просить. Освещать какие-то подробности редакционного быта. Короче — быть посредником между читателями и газетой.
Постепенно отношения с читателями наладились. А колонки тем не менее сохранились. Речь в них шла о чем угодно. В том числе и о моей собаке. Точнее, о ее самочувствии в эмиграции. Разве это не интересно?..
В старой русской журналистике бытовало понятие — фельетон. Причем отнюдь не в теперешнем его значении.
Нынешний фельетон — это сатирическая корреспонденция. По идее — смешная, бичующая всевозможные недостатки.
Старинный фельетон был иным. Это было короткое сочинение на вольную тему. Иногда веселое, иногда печальное. Как говорится — взгляд и нечто… Речь без повода… Случайный разговор на остановке…
Встречаются утром два человека:
— Как поживаешь?
— Да ничего. А ты?
— А у меня, брат, произошла такая история…
Поговорили и разошлись. Впереди наполненный событиями день. Содержательные разговоры, деловые встречи, ответственные заседания…
Потом неожиданно задумываешься:
«А вдруг самое главное было произнесено утром? В этом случайном разговоре на троллейбусной остановке? В грохоте нью-йоркского метро?..»
Возможно, чересчур серьезные люди будут разочарованы. Им я могу рекомендовать для чтения «Большую Советскую Энциклопедию»…
А нормальным людям мне хочется сказать:
— Здравствуйте. Как поживаете?.. У меня произошла такая история…
И следующую колонку я принципиально напишу о тараканах в эмиграции!
«Новый американец», № 71, 21–27 июня 1981 г.КР В АМЕРИКЕ НАС ПОРАЗИЛО МНОГОЕ…
В Америке нас поразило многое. Супермаркеты, негры, копировальные машины, улыбающиеся почтовые работники… Чему-то радуемся, чему-то ужасаемся… Ругаем инфляцию, нью-йоркский климат, грязь в метро, чернокожих подростков с транзисторами…
И, конечно же, достается от нас тараканам. Эти усатые насекомые занимают среди язв капитализма весьма достойное место.
Вообразите себе шкалу негативных эмоций. На этой шкале тараканы располагаются, я думаю, между преступностью и бумажными спичками. Чуть пониже безработицы. И чуть повыше марихуаны…
Кто скажет, что мы выросли неженками? Дома было всякое. Ко всему привыкли. Дома было хамство и лицемерие. Консервы «Завтрак туриста» и ботинки «Скороход». КГБ и цензура. Коммунальные жилища и очереди за мылом.
А вот тараканов не было. Я их что-то не припомню. Хотя жить приходилось в самых разных условиях.
Однажды я снял комнату во Пскове. Ко мне через щели в полу заходили бездомные собаки. А тараканов, повторяю, не было…
Может, я их просто не замечал? Может, их заслоняли более крупные хищники? Не знаю…
Короче, приехали мы, осмотрелись. И поднялся ужасный крик:
— Нет спасения от тараканов! Так и лезут из всех щелей! Ох уж эта Америка! А еще — цивилизованная страна!
Начались бои с применением химического оружия. Заливаем комнаты всякой ядовитой дрянью.
Вроде бы и зверя нет страшнее таракана! Совсем разочаровал нас проклятый капитализм!
А между тем — кто видел здесь хотя бы одно червивое яблоко? Хотя бы одну подгнившую картофелину? Не говоря уже о старых большевиках…
И вообще, чем провинились тараканы? Может, таракан вас когда-нибудь укусил? Или оскорбил ваше национальное достоинство? Ведь нет же…
Таракан безобиден и по-своему элегантен. В нем есть стремительная пластика маленького гоночного автомобиля.
Таракан не в пример комару — молчалив. Кто слышал, чтобы таракан повысил голос?
Таракан знает свое место и редко покидает кухню.
Таракан не пахнет. Наоборот, борцы с тараканами оскверняют жилища гнусным запахом химикатов…
Мне кажется, всего этого достаточно, чтобы примириться с тараканами. Полюбить — это уже слишком. Но примириться, я думаю, можно!
Я, например, мирюсь.
И, как говорится, — надеюсь, что это взаимно!
«Новый американец», № 72, 28 июня — 4 июля 1981 г.КР МНЕ ПОЗВОНИЛ ЗНАКОМЫЙ…
Мне позвонил знакомый и говорит:
— Что же это получается? «НРС» игнорирует вас. Вы игнорируете «Новую газету». Седых лишает вас рекламы. Вы лишаете рекламы — их.
Седых молчит в ответ на критику. И вы молчите. «НРС» давит тех, кто слабее. И вы давите слабых. Седых презирает вас. И вы презираете своих конкурентов. Значит, все повторяется? Где же ваши принципы?..
Что я могу ответить?
«Новую газету» широко рекламирует Андрей Седых. Поскольку не видит здесь конкуренции. «Самая популярная газета в мире…» и так далее. Скромно и убедительно.
Конечно, Рубину приходится отрабатывать эту милость. И он это честно проделывает. Тут ему можно лишь посочувствовать.
Дальше. Мы действительно критикуем «НРС». Особенно статьи главного редактора, направленные против третьей эмиграции. Это наше право.
То, что делает Рубин, не является критикой. Это — просто грубость. Знакомое всем нам отечественное хамство.
Мы готовы отвечать на критику. Реагировать на хамские выходки — глупо.
Кто сказал, что мы презираем «Новую газету»? Вовсе нет. И мы не отказываемся ее упоминать. Лишь бы нашелся достойный повод…
Более того, я регулярно перелистываю «Новую газету». Покупаю ее каждую неделю. Хотя подписаться не решаюсь.
Я не считаю эту газету вредной или опасной. В ней попадаются интересные материалы. Особенно те, что перепечатаны из других журналов. Например, Игорь Бирман, Суслов, Зиновьев…
Мне очень нравятся корреспонденции Лимоергера. Занятны переводы Козловского, обозрения Габая. Очерки Богачинской, как минимум, гораздо профессиональнее ее стихов.
Сам Евгений Рубин — добросовестный, опытный журналист. Лучшие его вещи мы бы охотно печатали. И я надеюсь, еще будем печатать.
Короче, газета вовсе не плохая. Правда, не очень яркая и талантливая. Чуточку скучная и однообразная. Без собственного мнения. Без дискуссионных и проблемных материалов. Но — информативная, скромная и по-хорошему заурядная.
От души желаю ей — выжить. Преодолеть финансовые трудности. С успехом распродать замечательные картины Шемякина. Победить читательскую инертность. Обрести свое творческое лицо. Научиться самостоятельно мыслить.
А хулиганить и грубить, я думаю, они перестанут. Это, как говорится, болезни роста…
ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ НЕ БУДЕТ
Послушай, а что ты скажешь, если он будет — Моцарт,
Этот неживший мальчик, вытравленный тобой!..
Дмитрий КедринУ этих янки все проблемы — номер один. Инфляция, налоги, хранение оружия…
Расовая проблема — номер один. Преступность — номер один. Опять же — марихуана. Нелегальная эмиграция с Кубы. Или — как быстрее похудеть…
Все это — проблемы номер один.
Коммунистическая экспансия — тоже проблема. Причем отнюдь не самая животрепещущая. Так, на уровне легализации гомосексуализма. Где-то между экономией воды и снижением учетного процента.
Нам это кажется диким. Нас раздражает эта способность уделять внимание такому широкому кругу проблем. Само их многообразие вызывает у нас критическую реакцию:
— Подумаешь, вода! Если надо, будем умываться клаб-содой.
Мы устроены по-другому. Мы, как нам представляется, более цельные. Мы всегда добиваемся чего-то одного. Выделяем одну, с нашей точки зрения, главную проблему. Все остальное — малосущественно.
Так и хочется сказать американцам:
— Главное — коммунистическая опасность. Будьте начеку! Оставьте в покое гомосексуалистов и наркоманов. Рядом с Брежневым они — невинные младенцы. Плевать на инфляцию! Плевать на диету! Плевать на оружие! Все силы на борьбу против мирового коммунизма!..
