Татьяна Устинова - Я - судья. Божий дар
— Ну что? Нагулялись?
— И нагулялись, и покушали, и поиграли, — кивнула женщина. — Ингочка Оттовна, я побегу, мне на смену. Я там фрукты всякие принесла — бананчики, персики, ну как обычно, девчонкам на кухне оставила, пусть малым компоту наварят, да?
— Иди, иди, не волнуйся, наварят все, что надо. — Заведующая взяла на руки малышку. — Да, Татка? Наварит нам тетя Валя компота?
Татка заулыбалась и закивала. Заведующая посадила ее в кроватку.
— Пойдемте, покажу вам игровую, — сказала она Джонсонам, потом вспомнила что-то, обернулась к женщине: — Алл, ты завтра придешь? Или не ждать тебя?
— Постараюсь, Ингочка Оттовна. Вечерком, да?
— Это у нас Алла, — пояснила заведующая, закрывая дверь в спальню. — Вот вам доказательство, что не все матери, которые сдают детей в приют, — алкоголички и опустившиеся женщины. Многие просто попали в сложную ситуацию, но изо всех сил пытаются выцарапаться. Алла — приезжая, в Москве — ни прописки, ни жилья. Торгует в овощном киоске, там же, в киоске, и живет. И Татка там тоже жила с матерью. В ларьке, на матраце. Зимой девочка заболела — воспаление легких. Ничего удивительного, ларек-то не отапливается. В больнице Алле посоветовали поместить ребенка в приют до тех пор, пока она как-нибудь не устроится. Татка у нас два месяца. Мать ее день через день навещает, таскает нам фрукты из ларька на компоты… Конечно, не исключено, что через какое-то время она сломается или, например, попытается устроить личную жизнь. Однажды Алла может просто исчезнуть, даже не подписав отказа от ребенка. А Татка останется. И ее даже не смогут усыновить, потому что мать от нее вроде бы не отказывалась. Такое время от времени случается.
Пойдемте, — сказала Инга Оттовна, передавая Татку воспитательнице. — Я вам покажу игровую для старшей группы.
Игровая — большая комната с окнами во всю стену — располагалась в конце коридора. В комнате было человек десять детишек — лет трех-четырех.
Дети сидели на ковре в кружок. Посреди этого кружка стояла воспитательница — дама в белом халате, с гладкой прической и молодыми, ясными глазами — играла с ними в какую-то игру. Бросала мячик, называла слова. Дети смеялись, ловили мяч и бросали его обратно воспитательнице.
Рядом с воспитательницей, уцепившись обеими руками за ее ногу, стоял рыжий вихрастый мальчишка. Щекой он прижимался к ее колену.
Игра закончилась. Воспитательница захлопала в ладоши:
— Ребята! Сейчас мы все берем кубики и строим дом!
Малыши заковыляли в угол, где в огромном ярко-красном ящике лежала гора пластмассовых «кубиков». На самом деле это были никакие не кубики, а детали крепости — кирпичи для стен, зубцы, арки ворот, купола крыш…
Рыжий малыш как стоял, вцепившись в воспитательницу, так и остался. Женщина аккуратно отцепила его руки от халата, присела на корточки.
— Дима, иди поиграй с ребятами, хорошо? Вот тебе тоже кубики, помоги им строить дом, да? — Она подняла с ковра пластмассовый кирпич и вручила рыжему малышу. Он вроде бы заинтересовался кирпичом, сунул его в рот, попробовал на зуб, повертел в руках, даже повернулся и посмотрел на других детей, которые вовсю строили крепость. Но тут же бросил кирпич на ковер и молча вцепился воспитательнице в халат.
— Дима, — она снова отстранила от себя малыша, — пожалуйста, поиграй с ребятами, им без тебя плохо, они не управятся.
Малыш еще крепче вцепился в ее ногу. Прижался к колену щекой и крепко зажмурился.
Воспитательница опять отцепила его и понесла к ребятишкам, по дороге подняв с ковра кубик, чтобы вручить рыжему Диме.
Она посадила мальчишку на ковер в гуще других детей и опять сунула ему в руки кубик. У рыжего мальчишки рот пополз на сторону, глаза налились слезами. Он истошно и жалобно завыл, протягивая к воспитательнице руки. Услышав его вой, кто-то из детей тоже начал плакать.
— Это Дима Калмыков, мальчик, о котором вы спрашивали, — кивнула в сторону орущего рыжего пацана Инга Оттовна. — Он у нас недавно и пока не очень привык. Мать с ним не занималась, оставляла на целый день одного. Когда он попал к нам — боялся других детей, как только видел их — тут же начинал плакать. А за взрослыми ходит как приклеенный, первые несколько дней Алиса Ивановна, это воспитатель старшей группы, его вообще с рук не спускала.
Несколько лет назад в дом малютки к Инге Оттовне привезли мальчика Сашу. Саше было два с половиной года. Он совсем не говорил, почти не ходил, зато дрался. Бил всех — воспитателей, детей, Ингу Оттовну. Это был единственный известный Саше способ общения. С ним никто никогда не говорил. Его просто били. Диму Калмыкова — не били. Он рос в абсолютном вакууме. И, положа руку на сердце, Инга Оттовна не знала, что для детской психики хуже.
— Постоянно заниматься одним ребенком и не уделять внимания другим — невозможно. Мы пытаемся понемногу приучить Диму жить в коллективе. А так мальчик очень хороший, беспроблемный. Вы уж мне поверьте, я на своем веку детей повидала. Ну, ничего, отойдет!
Сэм вспомнил виденный когда-то фильм Би-би-си. Фильм был про домашних животных и про то, как они воспитывают потомство. Из всего фильма Сэм почему-то запомнил только про овец. Что овца, родив ягненка, два часа облизывает его языком. Ученые говорят, что дело не в гигиене, не в массаже, который необходим, чтобы наладить кровообращение ягненка. Важна любовь и ласка, которую дает мать. Если ягненка лишить этого облизывания, он не сможет нормально развиваться, общаться с себе подобными, станет в стаде изгоем, паршивой овцой.
Сэм внимательно посмотрел на мальчишку. Прозрачные зеленые глаза, по щекам катятся крупные слезы, на макушке — рыжие вихры. Рыжий… Точно как Джейн.
— Идемте. Вы еще не видели наш зимний сад, — поманила Джонсонов Инга Оттовна.
Сэм шагнул было за ней в направлении зимнего сада, но, обернувшись, замер.
Рыжий мальчишка быстро семенил по направлению к Джейн. Она стояла посреди игровой, безучастно глядя прямо перед собой. Мальчишка подошел и вцепился ей в юбку. Джейн опустила глаза, не вполне, кажется, понимая, что ее держит. Рыжий малыш зарылся головой ей в колени, обнял двумя руками и замолчал.
Дженни протянула руку, погладила малыша по вихрам. Потом опустилась на колени, посмотрела мальчику в лицо и улыбнулась. Мальчик ухватил ее за шею и зарылся лицом теперь уже в блузку. Джейн подняла глаза на Сэма, и он увидел, что взгляд ее перестал быть пустым.
Сэм передал Инге Оттовне чек (заведующая тут же сообщила, что на эти деньги купит ортопедические матрацы), попрощался, и они с Дженни пошли через аллею обратно к воротам.
