Николай Наседкин - Люпофь. Email-роман.
— Слушай, Диков, — прервал он виляния приятеля. — Не нужна мне твоя, вернее моя, тысяча, ты мне её лучше натурой верни… Тьфу, не подумай чего! Я имею в виду: ты же в Инет-цетре служишь — сможешь пароль от почтового ящика одной вашей клиентки для меня узнать?
— Элементарно, Ватсон! — радостно проблеял бес. — Давай фамилию и адрес электронной почты.
И тут Домашнева ещё сильнее под локоть подтолкнуло — ему же и e-mail суслика известен был и то, что он тоже к Интернету по льготному тарифу в БГТУ подключён.
— А два?
— Но прóблем!..
Впрочем, Алексей Алексеевич и забыл пока об этой встрече. Отправив мэйл Алине, отключился от Сети, пораскладывал на мониторе для успокоения души пасьянсы, а уже после двенадцати ночи снова заглянул в Инет: может, Алинка чего ещё «писнула»? Но в ящике его ждало послание от Дикова…
Ну нехорошо это, непорядочно, неинтеллигентно — заглядывать в чужие почтовые ящики! Знал, знал это Алексей Алексеевич, и понимал-исповедовал, однако ж теперь удержаться было выше его сил. Совсем кстати вспомнилось рассуждение Достоевского из «Братьев Карамазовых»: «Невозможно даже представить себе всего позора и нравственного падения, с которыми способен ужиться ревнивец безо всяких угрызений совести. И ведь не то чтоб это были всё пошлые и грязные души. Напротив, с сердцем высоким, с любовью чистою, полною самопожертвования, можно в то же время прятаться под столы, подкупать подлейших людей и уживаться с самою скверною грязью шпионства и подслушивания…»
С Богом!
Пароль у Алины оказался проще некуда — «univer». Домашнев вдохнул несколько раз, как перед погружением в омут, выровнял дыхание и ВОШЁЛ. Мэйлы в ящике его любимой не сохранялись. В наличии имелся только один мэйл, свежий, только что, пять минут назад, прилетевший. По нику сразу можно было догадаться — от поэта Замзуева из Москвы. Домашнев открыл. Оказалось, что в ответное письмо поэта Замзуева вложен мэйл Алины:
«Комфортно» — знакомое словечко, не я ли его произнесла (а может, этот телефонный разговор мне приснился?). Макс, я смотрю, зимняя тема и Вас задела (заходите на мою страничку!). Мне тоже «в этой зиме рядом с тобой комфортно». Ой, на «ты» перешла, надо же! Давно думала, как это сделать, но вот и сделала. Прикольно! Надеюсь, ничего страшного! Твори! Пиши! За «комфортно» отдельно спасибо!
Как тебе мой голосок — щекочет? Мрр, мрр! Я аж вся прогнулась!
Ещё раз — с Новым годом и Рождеством! Счастья в творчестве и ЛЮБВИ!!! (Может — и ко мне…)
Алинка-Дымка.
P. S. И с чего я такая игривая?! Завтра, может, позвоню…
P. P. S. Рада, что ты появился в моей жизни (и, по-видимому, не случайно)!"
Домашнев только горько усмехнулся: Алина была в своём репертуаре (в подобном стиле общалась-переписывалась и на Stihi.ru). И на "ты" уже с этим козлом Замзуевым перешла…
"Козёл" отвечал в соответствующем тоне:
"Алиночка-Дымочка, спасибо, милая, я очень тронут! Хотел тебе написать, но ты меня опередила. А голос твой по телефону также оказался приятен (уж прости — ВОЗБУЖДАЮЩ!), как и твое творчество.
У меня всё более или менее. Хотя перед Новым годом мне последнее время всё более тоскливо. С женой, в кругу семьи встречать Новый год не люблю. Но больше негде…
Тебе, Алинка, по-моему 23 года, если не ошибаюсь, а мне 32. Магия цифр. В этом году она кончится. Будет другая. В целом я что-то устал за все эти годы бесконечной борьбы за существование и теперь, когда я сравнительно многого добился, как-то уже это не надо. Только бы мне дар, свой талант не потерять…
Я две ночи не спал (о жизни, в том числе и о тебе много думал!), поэтому мозги малость тают. Тебе тоже счастья в новом году. Надеюсь, в нём мы встретимся и между нами произойдёт НЕЧТО…
С нежностью и симпатией Максимилиан Замзуев.
P. S. Да, кстати, я получил премию имени Кедрина. Но это так — суета…"
Тьфу! Алексей Алексеевич, словно оттягивая время, отключился, прошёл на кухню, заварил крепкого кофе, как бы не торопясь, даже смакуя, выпил большую чашку, вернулся в комнату, подключился.
Пароль суслика оказался ещё дебильнее — номер квартирного телефона Алины: 726732. Домашнев вошёл в ящик, огляделся. Сразу можно было понять: входящие мэйлы сохранялись 30 дней, исходящие не сохранялись, но всё же было-осталось несколько штук — отправленных, видимо, прямо с сервера. Все входящие оказались от Алины. Уже скользнув взглядом по темам-сэбжам, Алексей Алексеевич осознал-почувствовал, ЧТО сейчас прочитает-увидит. Сердце словно судорога свела и начала скручивать всё сильнее по мере чтения…
* * *
Моему Колечке, 7 декабря, 23–14 (Баю-бай!)
Коль, как ты дошёл-добрался, тебя там снегом не занесло? А то пойду сейчас же откапывать! Без тебя мне не жить!
А теперь о приятном: я люблю, скучаю, жду… Спокойной тебе зимне-снежной ночи, пусть сны твои будут такими же красивыми, как виды за окном, но не такими холодными, а тёплыми и нежными!
До завтра, кисёнок!
Чмок-чмок.
Твой Алинчик.
Моему Колечке, 9 декабря, 0-08 (Мой крышняк сносит!)
Колька, блин, какая я у тебя — сумасшедшая, глючная и неприлично умная! И досталось же тебе такое наказание?! Но ты всё равно люби меня, а то послушаешься моих отговоров и скажешь: «И вправду, на фиг мне оно?» Слышишь, люби как можешь, на полную… Потому что без твоей любви я окончательно слечу с катушек! Я же сама влюбилась по самые уши!
Ну что ж, спокойной ночи тебе, мой герой! И да здравствует ядрёный секс — это я тебе подсознание заполняю, чтобы сон был самым сумасшедшим и занимались мы там любовью, как самые чеканутые и безумные на свете!
Чмокаю тебя в обе головки (хи-хи!.. Прости!).
Твоя Дымка (с Матрёнкой на пару!).
Моему Колечке, 9 декабря, 23–05 (Тема непростая)
Колька, спасибо, что ты у меня есть, не знаю, что бы делала (как жила!) без тебя! Если я туплю (а это бывает частенько!), поверь, дело не в тебе, а во мне (моей голове с большущими тараканами!). Прошу, постарайся принимать меня такой, какая есть. Даже когда я злюсь, обижаюсь, выгляжу безразличной, жестокой… — это всего лишь защитная оболочка слабой, сверхчувствительной, маленькой девочки! Помни в такие трудные и мучительные моменты — я всё равно люблю тебя, думаю о нас и в душе с ума схожу от ссоры!
Такая вот сложная философия жизни, но такие уж у нас с тобой головы!
Ладно, хорош вдаваться в дебри подобных экзистенций (особенно на ночь!), поэтому желаю тебе снов самых приятных и ПРО меня (или СО МНОЙ!)
Зачмокиваю!
Твоя уси-пуси.
Моему Колечке, 10 декабря, 23–14 (Любовь — почтой!)
Коль, инет-времени льготного осталось у меня не так много, так что теперь начинается экономия. Но письма тебе — это святое! Так что вот шлю…
Я постоянно думаю о тебе! И этой ночью тоже буду в объятьях моего ГЕРОЯ!
Спокойной ночи, уставший мой… Ты сегодня классно УТОМИЛ меня!
Дотрагиваюсь до твоих сочных губок самым нежным поцелуем!
До завтра!
Снись мне!
Твоя принцесска.
Моему Колечке, 11 декабря, 23–58 (Признание в любви!)
Коленька! Я — самая счастливая на свете, потому что любимая тобой и живущая ради и во имя тебя! Ты — моя жизнь, моя судьба! Сегодня меня как никогда тянуло к тебе: тело соскучилось по твоим прикосновениям, глаза — по твоим взглядам, губы — по поцелуям… Матрёна — сам знаешь, по кому (истосковалася вся!!!). Я полностью проросла в тебя, сквозь тебя, внутрь тебя… Человечек ты мой родной, будь всегда рядом! Люби! Жди! Зови! Тоскуй! Снись! Шепчи! Кради! Целуй! Обнимай! Ласкай! Входи!..
Ночью буду вся заполнена тобой! Встретимся в нашем сне!
P. S. Спасибо, что сегодня не побоялся выполнить мою предоргазмическую просьбу — ОСТАТЬСЯ ВО МНЕ ДО КОНЦА! Не бойся, малыш, я ж говорю: ещё один малыш нам пока не грозит — у меня завтра крантик откроется…
Твоя девчушка.
Моему Колечке, 12 декабря, 11–37 (От больной… и влюблённой!)
Доброе утро, моё солнышко! Животик у меня начал бо-бо, крантик открываться не спешит, даже анальгин и горячая ванна пока не действуют… Как хочется, чтобы ты обнял, прижал к себе, остановил боль. Но, увы, такова моя женская природа — мучиться в ТАКИЕ дни.
Целую тебя, мой сладкий! Думай обо мне… Как придёшь — звони, надеюсь, к этому времени оклематься.
Твой ангельчик.
Моему Колечке, 12 декабря, 22–28 (Фантазия!)
Колька! Обнимаю тебя пальчиками, ресничками, губками, взглядами… Я самая ненасытная… Мне всегда тебя будет не хватать! Ты — моя навязчивая мечта! Фрейд по мне плачет горькими слезами, потому что я хочу тебя, хотела и буду хотеть ЛЮБИТЬ!
