Сергей Алексеев - Игры с хищником
Он не знал еще, что это такое – оказаться в чужой стране без документов, но отлично представлял возможные последствия. К тому же Матоморос находился на границе с США, а «холодная война» была в разгаре. Утешение, что Ангелина находится там с Лобзиным, человеком опытным и работающим в Мексике уже четыре года, было слабым, и он не смог уснуть до утра. Весь день Сергей Борисович не находил себе места, ждал звонка, но она так и не позвонила и приехала только вечером, как и обещала. Он настолько разозлился на своего соперника, что тот час же пригласил к себе в кабинет, велел написать объяснительную и отстранил от работы до особого распоряжения. Привыкший к лояльности чрезвычайного и полномочного, Лобзин этому изумился.
– У нас сломалась машина!
– Почему вы оказались в Матоморосе, если поехали в Акапулько? – едва сдерживаясь, спросил Сергей Борисович.
– А по дороге передумали, – с наивной легкостью объяснил соперник. – Ангелина никогда не была на северо-западе страны, хотел ей показать... Но у нас полетела помпа.
В тот же вечер он сделал письменное распоряжение все маршруты передвижения сотрудников посольства согласовывать с ним лично, после чего спустился в гараж посольства и спросил у механика, менялась ли помпа на автомобиле торгового атташе. Тот осмотрел и дал определенное заключение – не менялась.
– Подтвердите это письменно, – велел Сергей Борисович и пошел в свою квартиру.
Ангелина отмокала в ванне и слушала мексиканские мотивы. Дверь оказалась незапертой, поэтому он вошел, убавил звук магнитофона и поздоровался как ни в чем не бывало.
– Ой! – будто бы испугалась она. – Забыла запереться...
– Что-то ты стала забывчивой. – Он присел возле ванны. – Как поездка?
– С приключениями! – Она достала из воды мокрую руку и щелкнула в него брызгами. – Представляешь, сначала у нас сломалась машина. Потом оказалось, что в Матоморосе отремонтировать ее невозможно, и нас на трейлере отвезли в Монтеррей. Зато я посмотрела эти города...
– Ты хорошо училась в ИМО?
– Хорошо...
– А вам говорили там, что ложь сотрудников представительства несовместима со статусом дипломата?
– Ты меня ревнуешь! – догадалась она. – Это уже хорошо!
– Машина Лобзина не ломалась. И ты об этом знаешь.
– Верно, – подхватила Ангелина. – Потому что она все это время стояла в Мехико. А мы ездили на другой, взяли в прокат. Вот она и сломалась.
– Почему вы не поехали на своей?
– Сам подумай: мотаться по стране на машине с дипномерами не очень удобно. Обращают внимание.
– Поэтому и паспорт не взяла?
– Паспорт? – Она на мгновение смутилась. – Да, я забыла его в куртке...
– С дипломатическим паспортом тоже неудобно? Например, показывать его в гостинице...
– Между прочим, шарить по чужим карманам тоже нехорошо!
– Не по чужим. Я твой муж и к тому же начальник, со всяческими полномочиями.
Она достала мочалку, выдавила на нее жидкое мыло.
– Потри мне спинку, начальник.
Сергей Борисович уловил фальшь в ее голосе и поведении – отвлекала внимание.
– Почему вы поехали в Матоморос? – хмуро спросил он. – На границу США, без паспорта...
– Я должна знакомиться со страной, это входит в мои обязанности...
– Ты от меня что-то скрываешь!
– Да ты меня ревнуешь, Сережа! – Она хотела погладить его чуб, но Сергей Борисович увернулся.
– Ревную. И завтра же отошлю в МИД представление на своего соперника. От работы он уже отстранен.
– Не делай этого, – после задумчивой паузы проговорила Ангелина, играя плавающей на воде мочалкой. – Он не соперник.
– А кто соперник? Переводчик? Или повар?
– Мне казалось, ты ничего этого не замечаешь. И меня тоже... А скажи, ты переживал всю эту ночь? И наверное, не спал?
Перед назначением на должность, когда Сергей Борисович проходил специальную медкомиссию с тестированием, он впервые узнал, что обладает ассоциативным мышлением. До этого он никак не мог объяснить себе, почему в самые неподходящие моменты вдруг вспоминает некие отвлеченные картинки, никак не связанные с реальностью, но почему-то кажущиеся очень важными. И сейчас, услышав от Ангелины этот вопрос, он неожиданно увидел одичавший угол городского парка и Риту Жулину, которая привела его сюда, чтоб сказать, что у них больше ничего не будет, потому что он стал смелый, ничего не боится и не трепещет, как прежде...
– Нет, я, как всегда, хорошо спал, – отпарировал он, прибавил звук в магнитофоне и вышел.
До этого он всегда думал, что все его женщины чем-то обязательно похожи на Риту только потому, что он выбирал их сам, по неуловимым признакам, подсознательно. Однако Ангелину выбирал не он и увидел-то ее впервые, когда судьба уже была предрешена.
Но поди ты – и она оказалась похожей!
А это значило, что ничего хорошего у них не получится, как не получилось с другими.
С этими отчаянными мыслями он лег в постель и, несмотря на духоту летнего вечера и горячие простыни, уснул почти сразу. И проснулся оттого, что на грудь ему положили два ледяных осколка. Он встрепенулся, сделал движение, чтобы сбросить их, и в полумраке увидел сидящую рядом Риту. Ее руки лежали у него на груди, и теперь, въяве, он не мог определить, что от них исходит – холод или жар.
– Я замерзла, – пожаловалась она. – Согрей меня.
Он привстал – нет, почудилась, Ангелина...
– Напугала! – Он перевел дух. – Показалось, это не ты...
Сергей Борисович только сейчас ощутил, что руки у нее и впрямь ледяные и сама дрожит, как тогда, в недостроенной бане. Замерзнуть в такой жаре казалось невозможно, поскольку он обливался потом, и оттого подумал, что это ее очередная хитрость.
– Ты спала с включенным кондиционером? – спросил он, осторожно укладывая ее под простынь рядом с собой.
– Нет, – прижимаясь к нему, пробормотала Ангелина. – Мне просто стало холодно. Невыносимо...
– Тебя морозит... Может, перегрелась на солнце?
– Это не от солнца... Меня каждую ночь колотит.
– От чего?
– Нервное... Днем ничего, нормально, а потом начинается. Потому что я целый день ввожу себя в состояние хладнокровия... А ночью оно выходит.
– Что выходит? – рассеянно спросил он.
– Хладнокровие.
– А почему ты нервничаешь?
– Тебя еще не посвятили в суть моей работы, – хрипловато проговорила она. – Но со временем обязательно посвятят... Пусть это будет нашей второй семейной тайной. Я выполняю особые поручения. И считаю, в этом нет ничего зазорного, потому что работаю на благо нашей Родины. Ничему не удивляйся, Сережа, и не переживай. У меня есть еще один паспорт, мексиканский. Это называется документы прикрытия... И людей, которые мне помогают, не наказывай. Лобзин вчера спас меня от возможного провала. И даже не подозревает об этом, а ты на него – представление...
