Дмитрий Беразинский - Курс оверклокинга для операторов машинного доения.
Достав из нагрудного кармана записную книжку, Авраменко быстро нашел номер мобильного телефона майора Аркадия Веселова - тот хоть и на год моложе, но званием был выше. Его мобильник в Москве не работал - нужно было покупать Sim-карту, поэтому он позвонил Аркаше прямо из таксофона. Благо теперь они такие, что звони хоть в Найроби - были бы деньги. Приятель ответил сразу и, как будто они расстались только вчера, предложил сходить в баню. Он уже на половине пути к знаменитым Сандунам.
– Везет мне сегодня на бани! - фыркнул Олег Николаевич, - но тут выбирать не приходится. Диктуй мне адрес Сандунов, и на чем туда добраться.
– А ты где? - спросил Аркадий.
– А хрен его знает! - признался Авраменко, - возле ресторана «Русские блины».
– Чего? Да ты знаешь, сколько таких ресторанов по всей Москве?
– Так метро напротив светится. Правда, не знаю, какая станция…
– Уже легче. Надеюсь все же, что ты где-то в центре. Короче, дуй на станцию метро «Кузнецкий мост» и подымайся наверх. Если меня не увидишь - то позвони снова. Авось, не потеряемся.
Олег Николаевич поступил так, как и советовал приятель. Единственное, что пришлось сделать две пересадки - для того чтобы проехать три станции. Но это уже прелести Московского метро. Знал бы маршрут, прошел бы пешком. С Аркадием они столкнулись в переходе - тот носился взад вперед, уже считая, что приятель заблудился. Восторженно шлепнув друг друга по плечу, два здоровяка отправились в Сандуновские бани, где о такой мелочи, как забытое полотенце не пришлось и беспокоится. Сервис!
Почти час друзья парились, отмокали в бассейне и делились новостями. Позже, уже когда они сидели в местном баре и пили пиво, Олег Николаевич рассказал о причинах сегодняшнего визита в златоглавую столицу. Аркадий долго молчал, обсасывая вобляжьи косточки, а затем вытер руки и произнес:
– Я вижу только одно решение проблемы. Если бы ты достал мне отпечатки пальцев хотя бы одного из этих «дагов», то я бы смог прогнать их по картотеке Интерпола. Ну, или любой другой. В случае, если окажется что этот субъект числится в розыске, то мы бы вломились в вашу Березовку на легких танках… шучу. Просто, связались бы с нашими коллегами из вашей страны - вот тогда бы все остальное и не понадобилось. Автоматически со своего поста уходит начальник местной милиции а под шумок освобождается и твой приятель. А вашему Тарханову будет не до выборов, уж поверь мне. Ну что, сможешь достать отпечатки?
– Я постараюсь! - ответил Авраменко, - хотя это и очень трудно. Я ведь в отпуске, причем, в принудительном. По всему видать, подполковник Мурашко боится: кабы я чего не нарыл, да кабы чего не удумал.
– Вполне возможно. Слушай, а может задержишься в Москве на пару деньков, а? Посидим, попьянствуем, как в старые добрые времена! Когда следующий раз доведется свидеться!
Капитан покачал головой.
– На это они были старыми и добрыми. А теперь… да что тебе рассказывать!
– Да уж! - вздохнул приятель, - честно говоря, на денек и я бы смог выбраться - больше нет. А ей богу, жаль!
Они расстались в метро. Здоровяк с пшеничными волосами сел на поезд в сторону Пушкинской, а атлет-шатен укатил в сторону Марксистской. Как говорится, в метро встретились, в метро расстались. Когда Олег Николаевич появился у Орловых-Розенцвейгов-Блефельдов, то Марк сразу обратил внимание на то, что он все-таки баню посетил.
– Что, с евреями принципиально не моетесь? - хмыкнув, спросил он.
– Да друга встретил! - признался Авраменко, - так он в Сандуны затащил.
Марк, осведомленный о том, как легко в десятимиллионном городе случайно встретить друга, лишь многозначительно хмыкнул. На ужин Наташа, сменившая свой женский гнев на девичью милость, подала запеченные в горшочках колбаски. Капитан плюнул на условности, и свою порцию сожрал при помощи десертной ложки, вызвав выражения удивления на лицах интеллигенции.
– Вы нас удивили! - сказал ему на прощанье Марк, - остается лишь нам удивить вас.
С этими словами он протянул Авраменко билет в спальный вагон.
Глава 16.
Отступать некуда. За нами - Майкрософт.
Словно ничего в мире не изменилось. В Теплограде Олега Николаевича встречала Надежда. Она приехала на машине матери - маленьком сиреневом «Гольфе».
– С каких это пор ты водишь машину? - удивился брат.
– Не помню, - пожала плечами Надя, - но что больше трех лет, так это точно. Если не доверяешь мне, можешь сесть за руль сам.
Авраменко с сомнением осмотрел автомобиль.
– Нет, уж лучше ты веди. Я как-то очень неуверенно себя чувствую за рулем микролитражки.
– Как знаешь! - улыбнулась сестра, садясь за руль.
Пока не выехали из города, Олег Николаевич молчал, благоразумно решив «не отвлекать водителя во время движения». Надежда, высунув от усердия кончик языка, лавировала в потоке автомашин и напряженно следила за светофорами.
– Ну все, расслабься! - посоветовал Авраменко, когда Теплоград остался позади.
– Уф! Аж вспотела вся! - пожаловалась Надя, - я очень редко в городе бываю, поэтому каждый раз дико волнуюсь.
– Волнение с опытом проходит. Ты мне лучше расскажи, что как у вас здесь дела. Я ведь пять дней отсутствовал, а это почти неделя.
– Да вроде бы ничего нового! - пожала плечами девушка, - какой-то хмырь вчера приехал. Не местный. Ходил по деревне, выспрашивал…
– Что выспрашивал? - оживился капитан.
– Да все. Про Артема, про меня… везде нос свой совал. Представлялся Иваном. Фамилия какая-то смешная, из детской считалочки… кто бы это мог быть?
– Наверняка, корреспондент из газеты! Иван Торопышкин, - догадался брат, - Марк его самолетом отправил, чтобы время не терять зря. А где он сегодня?
– Сегодня не знаю. Вчера вечером вроде в Перегуды собирался, с Чебурековым поболтать. А что, ты хочешь с ним встретиться?
– Да не мешало бы взглянуть. Марк сказал, что это - один из лучших его людей по добыче «горячих» репортажей. Но боюсь я, Надюша, как бы этот московский франт впросак не угодил. Он что, на автобусе приехал?
– Нет, на машине раскатывал. По-моему, «Форд-скорпио».
– Интересно, где он ее подбрил. Хотя, вроде у «Времени новостей» в Теплограде корпункт есть. Наверняка, наш специалист по «горяченькому» одолжил колеса там. Хорошо!
Всю дорогу Надежда с братом проболтали на посторонние темы. Где еще разговаривать, как в автомобиле, поглощающем километры асфальтовой трассы. Дорога создана для бесед, а что по ней едет - не имеет значения. Как и сто лет назад болтали мужики, везущие в уездный город солонину, битую птицу и овощи, неспешно катя на лошадке по санному пути, так и нынче развлекают себя беседой проезжающие в стальных повозках представители различных слоев общества. И порой, повинуясь так называемому «вагонному синдрому» совершенно посторонний человек узнает о тебе гораздо больше, чем собственная супруга или близкие товарищи. А он узнает и забудет, только нога его коснется земли. Ведь почти стопроцентная гарантия, что вы больше никогда не увидитесь на этом свете. На том, впрочем, тоже.
Наши попутчики в этом смысле были людьми не посторонними, а даже родственниками, поэтому темы для разговора выбирались с небольшой, но оглядкой. С оглядкой на приличия. Надежда рассказывала, как училась в колледже управления, а Олег Николаевич поведал сестренке некоторые аспекты потусторонней жизни «служилых людей». За беседой время бежит незаметно, поэтому капитан искренне удивился, что уже полдень, а на горизонте показались громадные березы, окружающие Березовку. Авраменко, не возражая, согласился с мнением сестры, что ему необходимо отдохнуть с дороги. Поэтому Надежда сразу свернула на свою улицу.
Пешеходова дома не было. Свой недельный отпуск «по семейным обстоятельствам» он отгулял, поэтому находился где-то на работе. Совхоз вскоре должен был приступить к уборке картофеля и весьма нуждался в своем главном инженере. А вот мать оказалась на месте. Хотя чего здесь удивляться - Надя при выезде из Теплограда с ней связывалась по мобильнику и доложила, что они живы, здоровы и на пути домой.
– Уф! - сказал Олег Николаевич, сидя за столом и сжимая в руке запотевший стакан с холодной водкой, - наконец-то поесть спокойно, не оглядываясь на две очкастые интеллигентные морды.
– А что, в Москве едят не так? - спросила Надежда.
– Тут не от географии зависит, - произнес задумчиво милиционер, - тут, по моему, все дело в пересечении слоев общества. Нам там трудно, но и им у нас не легче. Среда обитания… вся ведь прелесть в том, что некоторые люди существуют, не выходя за пределы своего биоценоза, общаясь исключительно с себе подобными. А вот мы, менты, рыбы проходные. Должны жить и в соленой воде, и в пресной. И можем жить, но особенно не любим. Короче, я пью, а вы как хотите.
– Что же, по твоему, племянничек, мы вовсе и не интеллигентная семья? - спросила Галина Петровна.
