Трейси Шевалье - Тигр, светло горящий
И она рассказала о лжи, которая пришла ей в голову, добавив:
— А Рози мы выдали за мистера Блейка.
Джем рассмеялся, и Магги присоединилась к нему своим резким, лающим смешком, которого ему так не хватало в те месяцы, что они были в разлуке.
— А как поживает мистер Блейк? — спросил он, когда они отсмеялись. — И миссис Блейк?
— Ассоциация все еще достает его. Никто не может говорить о короле или о Франции или вообще сказать что-нибудь необычное, чтобы они тут же не сунули свой нос. А ты ведь знаешь, мистер Блейк все время говорит необычные вещи. У него были нелегкие времена. Мейси тебе об этом расскажет — она почти все время была рядом с ним.
— Это он мне прислал?
Джем вытащил из кармана книжку.
— Да, он. В некотором роде.
Увидев взгляд Джема, она добавила:
— Только ты не думай, что я у него украла! Как тебе такое могло прийти в голову? Я бы ничего не смогла взять у мистера Блейка без спросу! Нет, просто он… он дал мне две такие, обе в оберточной бумаге и одного размера. А я их положила себе в карман и перепутала. Я не знаю, какая твоя, а какая моя.
— Так они разные?
— Ну да!
Магги соскочила с ограды — теперь они с Джемом находились по разные ее стороны, взяла свой мешок и выудила из него другую книжечку.
— Видишь?
Она открыла титульную страницу, на которой двое детей, устроившись на коленях матери, читали книгу.
— «Песни неведения», — сказала она. — Я ее видела раньше. Я не разобрала, что написано в другой, потому и выбрала эту. А как называется другая?
— «Песни опыта».
Джем открыл свою книжку на титульной странице и показал Магги.
— Ха! Значит, противоположности.
Они улыбнулись друг другу.
— Так как, по-твоему, какая из них моя, а какая — твоя? То есть я хочу спросить, какую кому предназначал мистер Блейк? Он специально подчеркнул — одну тебе, другую мне.
Джем покачал головой.
— Могла бы спросить у него.
— Ах, нет. Он бы расстроился, узнав, что я их перепутала. Мы сами должны решить.
Некоторое время они молча разглядывали книжечки, потом снова заговорила Магги.
— Джем, почему ты уехал из Ламбета, даже не попрощавшись со мной?
Он пожал плечами.
— Из-за мисс Пелхам — она требовала, чтобы мы съехали немедленно.
Магги несколько мгновений разглядывала его профиль.
— Мог бы и найти меня, чтобы попрощаться. Может, это потому, что ты не мог… не можешь простить меня за то… за то, что я сделала, ну, о чем я тебе тогда рассказала, на тропе Головореза? Потому что когда это случилось со мной… я потом какое-то время думала, что мир уже больше никогда не будет таким, как прежде. Если ты сделаешь что-нибудь в таком роде, то меняешься, становишься другим. Ты теряешь что-то, и вернуть это очень трудно. Но тут появился ты, Мейси и мистер Блейк, и мне стало получше, а потом я рассказала тебе… вот только теперь я боюсь темноты и когда я одна.
— Мне не за что тебя прощать, — ответил, помолчав, Джем. — Я просто удивился, только и всего. Увидел тебя с другой стороны. А прощать мне тебя не за что.
В сгущающихся сумерках они некоторое время разглядывали свои книжечки. Потом Магги наклонилась над страницей, раскрытой у Джема.
— Это тигр?
Джем кивнул, вглядываясь в слова.
— «Тигр, о тигр…»
— «Светло горящий», — к его удивлению, присоединилась к нему Магги.
В глубине полночной чащи,
Кем задуман огневой
Соразмерный образ твой?
— Это Мейси меня научила, — добавила она. — Сама я не умею читать… пока.
— Мейси тебя научила?
Джем задумался — он и не подозревал, как сильно изменило его сестру пребывание в Лондоне.
— А что такое «соразмерный образ»?
— Не знаю — придется тебе спросить у нее.
Джем закрыл книжку и откашлялся.
— И куда же ты идешь — одна, в темноте?
Магги хлопнула книжечкой по ладони.
— Я собиралась догнать пуговичника в Пидлтауне и предложить ему сделать пуговицы, чтобы заработать на обратную дорогу.
Джем нахмурился.
— И сколько же стоит эта дорога?
— Фунт, если на облучке дилижанса, а если попутная телега, то меньше.
— Магги, тебе придется сделать не меньше тысячи пуговиц, чтобы заработать на дорогу!
— Тысячи? Господи милостивый!
Смех Магги слился со смехом Джема, и это словно прорвало запруду — они оба принялись хохотать так, что пришлось хвататься за животы.
Потом Джем сказал:
— И что же ты собиралась делать — сидеть на этой ограде всю ночь?
Магги погладила пальцами обложку книги.
— Я знала, что ты придешь.
— Ах так.
— И если я по эту сторону ограды, а ты — по другую, то что же в середине?
Джем положил руку на ограду.
— Мы.
Мгновение спустя Магги положила свою ладонь поверх его, и их руки какое-то время оставались одна на другой, согревая друг друга.
Долина перед ними теперь погружалась в темноту, речка и деревья внизу уже скрылись из виду.
— Но я не могу остаться здесь, Джем, — тихо сказала Магги. — Не могу.
Из глаз у нее потекли слезы, но она тут же вытерла их.
— Я провожу тебя до Пидлтауна, если хочешь, — сказал Джем немного погодя.
— Как? Посмотри какая темень!
— Скоро взойдет луна — все будет видно.
— Правда взойдет? Откуда ты это знаешь?
Джем улыбнулся.
— Ну, мы тут в таких вещах кое-что понимаем. У нас ведь здесь фонарщики по улицам не ходят.
Перед тем как перебраться через ограду, он передал ей книжку, но когда Магги протянула ему назад «Песни опыта», Джем покачал головой.
— Нет, оставь себе вместе с твоей. Посмотри, как они подходят друг к другу. Они одинакового размера.
— Нет-нет, я не могу. Оставь их себе. Иначе ты их никогда больше не увидишь.
— Я могу приехать в Лондон и увидеть.
— Нет, это несправедливо. Нет, ты оставь их у себя, а я буду приезжать погостить в Пидл-бидл-шмидл.
Джем рассмеялся и взял ее за руку.
— Тогда тебе придется научиться ходить по этому полю в одиночку.
— А вот и не придется, если ты будешь меня встречать.
Они проспорили об этом до самого Пидлтауна.
Благодарности
Я бы хотела поблагодарить следующих людей, помогавших мне в процессе моей работы над книгой:
Робина Хамлина, куратора коллекции Британского музея в Лондоне; Криса Фетчера и его преемницу Джеми Андрюс из Британской библиотеки, которые позволили мне поработать с записными книжками Блейка; Грега Джекмана из Национальной галереи искусств (Вашингтон, округ Колумбия) и Даниела Де Симона из Библиотеки Конгресса (Вашингтон, округ Колумбия); Шейлу О'Коннелл из хранилища гравюр и рисунков Британского музея; Тима Хита, президента Блейковского общества (Великобритания).
Специалиста по Филипу Астлею Мариуса Квинта, который, надеюсь, напишет биографию этого человека, потому что Астлей был, видимо, еще более колоритной личностью, чем я его изобразила.
Майка и Салли Говард-Трипп, которые первыми познакомили меня с прелестями Пидлтрентхайда.
Тельму Джонс из магазина старинных пуговиц в Литчет-Минстер, Дорсет, которая поделилась со мной своими знаниями о пуговичном деле в Дорсете.
Гая Смита из Дорчестера, который помог мне отыскать названия пабов в Пидл-Вэлли.
Линдсея Янга и Александрию Лоуренс — за их компетентную помощь; Зуи Клар за компетентное редактирование рукописи; Дебору Шнайдер и Джонни Джеллера, литературных агентов. Редакторов Сюзан Уатт и (новенькую в команде, но что бы мы делали без нее?) Кэрол Десанта, заставивших меня напрячь мускулы, о наличии которых у себя я и не подозревала.
Лауру Девайн, которая отважно (или опрометчиво?) разрешила мне дать ее имя одному из персонажей. Я познакомилась с ней на аукционе, организованном с целью сбора средств для Медицинского фонда помощи жертвам пыток (Великобритания).
Особую благодарность я хочу выразить исследователю Блейка Майклу Филипсу, чья новаторская, внимательная и поражающая своим здравомыслием работа о ламбетском периоде жизни Блейка вдохновила меня заняться именно этими, а точнее, 1792–1793 годами его жизни. Его биография Блейка в Ламбете во время антиякобинского террора в Британии близка к завершению и, несомненно, позволит нам лучше понять этого сложнейшего и необычного человека. Я с нетерпением жду выхода в свет этой книги.
Примечания
1
Виндзорские стулья напоминают так называемые венские, но оснащаются еще и подлокотниками.
2
Дорсет (или в старину Дорсетшир) — графство на юго-западе Англии на побережье Ла-Манша.
3
Деревня в западном Дорсете, расположена в долине Пидл.
