Юлия Кова - Аватар
– Виталь, ты бы меня не переоценивал, – посоветовал он. – Хотя, откровенно говоря, я под «BMW» не просто так валялся. Я на своём телефоне голосовой перевод запустил, – объяснил Андрей. – Макс и его команда говорили на одном из наречий урду. Такое наречие называется «годжал». В отличие от хенко, это наречие не имеет письменной формы. И, тем не менее, на нём разговаривают в ряде стран – например, в Таджикистане. Так что в общем и целом всё было довольно просто... Уйди ты от меня, я кому сказал!
– Ну хоть полтос дай, жадюга. Вишь, людям плохо... Понятно, Сергеич: всё было очень просто... Да у меня бы мозги давно свихнулись всё это расчитать и предвидеть, а у тебя, как всегда, «всё было просто». – Виталик вздохнул, потом вскинул глаза. –- Слушай, а если бы ты ошибся? Тогда что? У тебя был план «Б», да? – догадался Петров. Исаев покусал губы.
– Ну, а если бы я ошибся, то мы бы с тобой, Виталь, уже давно покойниками бы были, – неохотно признался Андрей. – Лежали бы сейчас, сложенные пополам, в уютном багажнике Макса, и ехали бы себе на какую-нибудь свалку в Подмосковье... Ты лучше скажи мне, где ключи от мотоцикла? Диана ведь ключи тебе передала?
– А я их у тебя под седлом мотоцикла спрятал. Ты же боялся, что, не смотря на мой внешний вид, меня кто-нибудь обыщет? Вот я и подстраховался. А специально для этих бойцов еще и искупался в луже. Чтоб им приятней было меня обыскивать. – Петров был очень доволен собой.
– Да? – Андрей иронично хмыкнул. – Полтоса нет: иди двор мети, так и заработаешь... А байк мой вы с Дианой куда спрятали?
– В арке. Заметил, куда мой «собутыльник» отправился?
– Заметил. А там, в арке, до моего байка ничьи пытливые руки ещё не добрались?
– Исключено, – отрезал Виталик. – Я к твоему байку приставил своего Бима. Видел мою собаку? Бимка на детской площадке не столько бегал, сколько на арку косился. Бимка вообще только на этот час, пока мы тут Макса ждали, от твоего байка отошёл. А так ничего, сидел, зверь послушный, с твоим байком рядом. Если что – широко разевал пасть. Проявляющим ненужное любопытство этого вполне хватало. Ты же челюсти моей собаки помнишь? Не собака – крокодил: схватит и не отпустит, – похвастался Петров. – Дай тридцатку хотя бы, слы, трубы горят!
Андрей отвернулся, пряча улыбку. Бима Виталика Исаев знал хорошо. Это кавказская овчарка-четырехлетка была не только предметом гордости своего хозяина, но и закадычным приятелем кота Самсона. К тому же Виталик не первый год усердно натаскивал своего пса на специальных площадках клуба ДОСААФ.
– А знаешь, Сергеич, ну и видок у тебя с этими очками, – между тем ухмыльнулся Петров. – Я, когда засёк тебя в очках, да ещё и с букетом, честно говоря, чуть со смеха не умер. Ты и сейчас еще на бывшего отличника похож, если бы не это. – И Петров ткнул пальцем в пиджак Андрея, залитый машинным маслом.
– Что? – не понял тот и оглядел себя. – Ах, ты про это... Так это – всего лишь грязь, а грязь ко мне не прилипает. – Исаев скомкал салфетку, которой вытирал руки, и бросил её в багажник. Туда же следом полетели его галстук, пиджак и испачканная маслом рубашка. Оставшись в брюках, Андрей поёжился и быстро достал из пакета, лежавшего в машине, толстую водолазку. Натянул её, сверху надел щеголоватую тёплую куртку. Поймав поражённый взгляд Петрова, Андрей иронично хмыкнул: – Да, Виталь. Вот такой я чистоплюй. А ты зря шлёпнулся в лужу. Но за усердие хвалю.
– Смешно, – уныло буркнул Петров, оглядывая себя.
– Ну и ладно. Виталь, ты извини меня, но мне правда пора. Эти твари скоро будут на трассе. Я должен успеть. Нет тридцатки, пошёл вон.
– Да шоб ты лопнул, падла, – громко объявил Петров. Андрей поднял брови:
– Молодец, идейно... А теперь иди домой, отдыхай, высыпайся.
Но Петров всё ещё медлил. Андрей вопросительно посмотрел на него:
– Ну, что ты ещё хочешь?
– Чувак, ну хоть мелочишки насыпь, – громко и жалобно проблеял Петров. И потом, совсем тихо и серьёзно: – Сергеич, а может быть, я всё-таки с тобой поеду? Диана волнуется. А у меня здесь машина, я её ещё вчера подогнал. А там в джипе, четверо. И пятый с ними на «Киа Рио». К тому же, сдаётся мне, мы не весь их убойный отдел видели. Ты же не всё мне рассказал, так? У них же целая группа? Сколько их всего? Шестеро? Семеро? У того, кто мне прикуриватель всучил, под курткой пистолет был. И что-то типа «финки» в ножнах. А какой арсенал у его подельников, остаётся только догадываться. Ты же знаешь, что я не пил. – Петров не врал: он был убеждённым абстинентом. – Ну и куда ты один без оружия, против такой стаи?
Но Исаев отрицательно покачал головой.
– Нет у меня мелочи, отвали. Нет, Виталь, ты и так уже помог. Можно сказать, всё за меня сделал.
– Я? – поразился Петров. – Я сделал только то, что ты, Андрей Сергеич, придумал. Какой ты чистоплюй? Ты же всегда вместе с нами отдуваешься, – сердито отрезал Виталик. – Под местного бомжа подкосить, слухи у алкашей про местных шлюх собрать, выбрать из местных девок подходящую кандидатуру и к бабке её днём раньше в квартиру на разведку наведаться, чтобы тебе потом данные передать. Дождаться утром, когда к нашему «объекту» слетится группа подельников, дать тебе их описание и позволить тебе их сфотографировать – это же твоя стратегия? Идея твоя?
– Но воплощал её ты. И теперь я один справлюсь... Впрочем, погоди. У меня есть к тебе одна просьба.
– Давай! – расцвел Петров.
– Скажи-ка мне, Фадеев тебя ни о чём касательно меня не просил? – И Исаев прищурился.
– Ну, просил... – растерялся Виталик.
– Тогда ты меня понял, и ты этого не сделаешь, – жёстко сказал Андрей.
– Но... почему?
Исаев нетерпеливо вздохнул:
– Виталик, послушай. Однажды сэнсей... то есть Александр Иванович убил из-за меня человека и чуть за решётку не угодил. Второй раз его не оправдают. А я не могу допустить, чтобы он сел. Ещё есть вопросы?
– Нет, но...
– Я тебе сказал, что денег нет. Все, чувак, свободен. – Андрей захлопнул багажник машины, вскинул рюкзак на плечо и, прихватив с земли бесполезный букет ромашек, быстро направился к арке. Швырнув ромашки в урну, попавшуюся ему на пути, Андрей оглянулся.
«Передумал. Всё-таки берет меня с собой», – обрадовался Виталик и с готовностью шагнул вперёд.
– Дружище, картонку мою не уберёшь из-под машины? Не люблю, когда мусорят в моём городе. Вернусь за своей тачкой – так и быть, вручу тебе стольник на пиво, – услышал он насмешливый, мягкий голос. Петров разочарованно поднял плечи и кивнул. Исаев улыбнулся и растворился в арке. Постояв еще немного, Виталий Петров неохотно вернулся на скамейку. Он сел и прислушался. В тишине двора раздалось троекратное короткое собачье «гав», которому вторил мощный бас двигателя мотоцикла – сначала резкий, а потом удаляющийся. В темноте арки мелькнуло две тени – одна, вытянувшаяся, прилипшая к седлу мотоцикла, стремительно покидала двор. Вторая возвращалась к хозяину.
