Федор Московцев - Конвеер
– Не знаю, что это тебе даст… но допустим…
Он сделал вид, что набирает номер. Немного выждав, сказал:
– Алло, Марианн, привет еще раз, извини за беспокойство!
Далее, он продолжил в довольно непринужденном духе, будто разговаривает с давней подругой. «Чо, какие дела, чем занимаешься…» Смирнов резко подался вперёд, но его удержали: «Но-но… полегче!» Услышав сзади возню, Андрей посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, как Смирнов пытается высвободиться из рук обхватившего его милиционера.
– Дай-мне-Марианну! – отчаянно проревел Смирнов.
Впереди сидевший милиционер, повернувшись, стал помогать товарищу усмирить бывшего лейтенанта, бросившего в атаку свои последние силы.
– Я сейчас, не бросай трубку! – сказал Андрей и обернувшись, сказал:
– Номер склада, назови номер склада и я дам тебе трубу.
– Как въедешь, прямо, и налево второй корпус, склад «Обувь оптом».
Андрей продолжил: «Можно я тебе перезвоню… через двадцать минут?». И сунул трубку в карман. После чего обратился к Смирнову:
– Товар в обмен на разговор с Марианной!
Они доехали до рынка «Апраксин двор» почти одновременно с представителями фирмы «Евромед», карманной структуры Финкельштейна. С которыми приехала и Марина.
– У них только десять миллионов! – грустно сообщила она.
Андрей чертыхнулся: «Гребаный жид! Жопится даже когда горит жопа!»
– Мы уполномочены заплатить десять миллионов за всю партию вот по этой спецификации! – заявил представитель Евромеда, вытаскивая бумаги.
Дальнейшее проходило в лихорадочной суете. Покупатели подогнали свой микроавтобус к складу. Милиционеры разыскали владельца и предъявили ему Смирнова: «Так, сейчас отдашь нам наш товар – без глупостей!» Он хрипел: сиплое, учащенное дыхание, вырывавшееся из его груди, было слышно на улице, на расстоянии от машины, и так терзало слух, что хотелось поскорее отойти подальше. Началась погрузка. Андрей с Мариной осматривали товар, пересчитывали количество и передавали по описи представителям Евромеда. Когда погрузили на две трети объема, Андрей напомнил про финансы. Вместе с одним из представителей они уединились в кабине микроавтобуса, чтобы пересчитать деньги. При виде дензнаков Андрей воспрянул: ну слава богу…
Когда всё было закончено, представители Евромеда расписались в получении товара и проставили печати, Андрей отвёл милиционеров в сторону и выдал каждому по десять тысяч рублей. Они радостно приняли оплату за свои услуги.
– Ну-у… ёмоё!
– Какой вкусный заказ!
Андрей попросил сопроводить его до Внешторгбанка, а там он их отпустит. Они согласились. Им пришлось потесниться на заднем сиденье – впереди устроилась Марина. К чести Смирнова – он не пытался давить на жалость, в его шумном хлюпающем дыхании не было и намёка на выпрашивании милостыни или второго шанса. Когда забрались в машину, он достойно напомнил: «А как же… Марианна… позвонить». Столько было сурового отчаяния в этой просьбе, что Андрей сжалился, глядя на распухшее, сизое лицо Смирнова, со сплошь красными белками глаз, и набрал номер Штрума.
– Алло, Марианна? Это снова я, Андрей. Тут со мной рядом некий лейтенант Смирнов, знаешь такого? Он хочет с тобой поговорить. Будешь с ним разговаривать?
Она ответила что-то неопределенное, и Андрей передал трубку Смирнову. Он уже почти не ощущал боли, глаза его застилал кровавый туман. Сбылась самая большая мечта его жизни, он получил возможность поговорить с принцессой своих снов… и не знал что сказать.
– Марьян… это я, Николай… мне нужен срочно Виктор… это очень важно… он в опасности!
Она молчала, и он взмолился:
– Пожалуйста, Марьян… я пытался его остановить вчера, но он не послушал… сегодня… сейчас… я должен предупредить…
Его речь соскакивала на бред, но в его голосе было столько безнадежной и пронзительной мольбы, что Марианна сказала:
– Он на Исаакиевской площади. Сказал, что дойдет только до дома, в котором живёт любовница Коршунова, и сразу вернется домой.
– Любовница Коршунова? А где это?
Марианна отключилась, и Смирнов выронил трубку. Сидевший рядом милиционер забрал её и передал Андрею, который буркнул через плечо:
– Ладно, сделаю милость, скажу тебе, где это. Мы как раз туда едем.
Милиционеры хохотнули:
– Это каждый дурак знает – во всех газетах написано!
– Угол Кирпичного и Большой Морской!
Доехав по переулку Гривцова до набережной Мойки, повернули налево и остановились на Исаакиевской площади напротив Мариинского дворца. Площадь была как после быдло-праздника – повсюду разбросанная тара из-под дешевого бухла, окурки, оберточная бумага, пакеты, кое-где флаги и транспаранты безмолвно говорили о произошедшем. Выражение народных вкусов и идеалов. Рядом с памятником Николаю I одиноким гробом высилась деревянная трибуна. Смирнова усадили на лавочке под стеклянным навесом автобусной остановки. Андрей на прощание сказал:
– Извини, брат… но ты сам виноват. Не надо было брать чужой товар… либо если взял надо было по-хорошему вернуть. И не серчай – не стоит обижаться, если у другого немного больше ума.
– Где я? Я хочу к Штруму… на Кирпичный… угол Большой Морской… – шептал Смирнов. Ясное сознание действительности ещё освещало его мозг, на который надвигался вечный мрак.
– Ты на Исаакиевской площади! – донеслось откуда-то из темной пустоты.
Проезд на Большую Морскую улицу был перегорожен милицейскими машинами. Милиция была повсюду, хотя никаких беспорядков не видать – вероятно, они уже прошли. Пиджак, на котором остались следы крови, Андрей предусмотрительно оставил в машине.
«Моя фора кончилась, пора выходить на связь с компаньонами», – подумал Андрей, вспоминая лейтенанта Смирнова, остановившийся взгляд его серых глаз, покрытых почти что предсмертной мутью.
Облик улицы ясно указывал на то, что тут недавно прошли беспорядки: разбитые витрины, перевернутые машины, опять же мусор и непристойные граффити на стенах домов. Возле Внешторгбанка Андрей попрощался с милиционерами. Банк был открыт. Охранник приветствовал радостным сообщением, что Андрей с Мариной – первые посетители после того, как банк открыли после прекращения уличных побоищ.
– Что тут было… ой, что было… мы наблюдали с балкона… это ужас! – тараторила операционистка, пропечатывая платёжное поручение. Наличные деньги, три миллиона, внесли в кассу, зачислили на расчетный счет, и, сделав проводки, операционистка сообщила, что средства находятся на корсчете контрагента – Стрэндлера.
Только после этого Андрей включил мобильный телефон. На экране высветилось количество пропущенных вызовов: 37! И куча сообщений. Он набрал Владимира и сообщил, что банк только что открыли – на время беспорядков закрывали – и можно выдвигаться на Васильевский остров, на биржу.
– Смотри осторожней! – сказал Владимир.
Когда вышли на улицу, позвонил Артур и также предупредил: соблюдать максимальную осторожность. Пока доехали до торгового комплекса «Балтийский», компаньоны позвонили еще раз десять. Теперь, когда опасность миновала, их беспокоило другое: они сейчас все вместе находятся в магазине бытовой техники «Техномаркет» на Лиговском проспекте, им нужно выбрать товаров на сумму не менее ста пятидесяти тысяч рублей – и тогда им дадут максимальную скидку 49 %! То есть они приобретут товаров в полтора раза больше, чем если бы каждый по отдельности пошёл в магазин. Бешеная экономия! Поэтому Андрей должен присоединиться к ним, чтобы выбрать себе что-нибудь на тридцать тысяч, то есть на одну пятую от 150,000.
Андрей за истекшие сутки мысленно пережил изгнание, преследование и пресс со стороны компаньонов в десять раз хуже того, что сам только что учинил Смирнову, и находился в почти полной прострации.
– Но мне надо обналичить вексель а потом тащиться через пробки на Лиговский… ну его в баню.
Наконец, после нескольких раундов переговоров, Артур позвонил и сказал:
– Ладно, оставайся там, мы к тебе сами приедем. Что тебе купить на тридцать тысяч?
И они с Алексеем принялись диктовать наличие товара и цены: стиральная машина Miele, телевизор Toshiba…
– Да что угодно, – устало ответил Андрей.
Отключив телефон, он подумал, что надо было предупредить: только не телевизор! Но перезванивать не стал.
Они с Мариной прошли во внутренний дворик торгового комплекса и заняли столик кафе. Когда принесли кофе, Андрей сказал:
– Я поздравляю тебя с победой! И бесконечно благодарю за то, что добила этого урода Финкельштейна! Если бы не ты…
Приподнявшись с кресла, он перегнулся через стол и поцеловал подругу в губы. Она сказала:
– Ну ты тоже изрядно постарался. Мне интересно: как этот покалеченный мусор доберется до дома… до больницы… хоть куда-нибудь!
Андрей махнул рукой: «А-а… подберёт кто-нибудь – когда станут убирать мусор с площади!» Марина стала делиться своими переживаниями.
