Кристофер Прист - Гламур
Вот и вечернее приключение – неопровержимое доказательство, представленное Сью, – вплоть до настоящей минуты представлялось полузабытым сном.
Может быть, амнезия и невидимость имеют сходный механизм? Александра говорила, что он стал невидимым для нее и Хардиса, но это произошло в состоянии гипнотического транса, о котором он не сумел вспомнить. Та же история с потерянными неделями, невидимыми для него и замененными на поддельные, выдуманные воспоминания. Не напоминает ли это реакцию обычных людей на присутствие невидимых? Родители Сью, воспитывавшие ребенка, которого едва замечали, объясняли эту загадку трудностями переходного периода и ранним отъездом дочери. Недоступный их зрению Найалл, глупо испортивший приезд Сью, был оправдан за недостатком улик и сочтен приятным молодым человеком. Футбольные болельщики, присутствовавшие на представлении развратной фурии, нахально вставшей между ними и экраном телевизора, лишь отклонялись в сторону, чтобы продолжать следить за игрой. Женщина на кухне вела себя так, будто кран открылся сам собой, а потом не смогла увидеть двоих незнакомцев, которые любили друг друга в ее собственной постели.
Это все больше напоминало Грею его собственные измышления по поводу стертых из памяти недель.
Сью говорила, что люди делаются невидимыми, потому что окружающие не способны их замечать. Не похоже ли это на спонтанную амнезию колоссального масштаба?
8
После ленча Грей решил прогуляться в одиночестве. Упражнения для бедра были все еще крайне необходимы. Он доехал на машине до небольшого, но красивого парка Вест-Хит близ Хэмпстеда и побродил пару часов среди дубов, буков и грабов. По пути к машине он наткнулся на съемочную бригаду из Би-би-си. Велись какие-то натурные съемки. Он узнал оператора, подошел к нему, и они немного поболтали в перерывах между дублями. Грей напряженно искал работу и был не прочь лишний раз поговорить с нужным человеком. Они решили встретиться на днях и вместе выпить.
Некоторое время он с завистью наблюдал за работой бригады, жалея, что он не с ними. Снимался эпизод для сериала-триллера. Двое мужчин бежали среди деревьев, преследуя смертельно напуганную молодую женщину. На актрисе было тонкое желтое платье, в перерывах она стояла со своим дружком, дрожа и кутаясь в пальто, проклинала холодную погоду и курила сигарету за сигаретой. Когда ее не снимали, она была не слишком похожа на свою слабую героиню.
По дороге Грей размышлял о вчерашнем инциденте, поразившем его до глубины души и заставившем в корне изменить мнение о Сью. Для него стало открытием, что, будучи невидимой, она испытывает крайнее возбуждение и становится ненасытной в своем вожделении. Поскольку он был вместе с ней, он мог своими глазами видеть произошедшую в ней перемену, более того, он сам испытал почти то же самое, ответил на ее страсть. Он как бы заглянул внутрь и увидел нечто совершенно неожиданное. Она всегда привлекала его именно своей скромностью: застенчивой нелюбовью к пристальным взглядам, физической сдержанностью, своими успокаивающими манерами, неяркой внешностью, тихой рассудительностью в разговоре. Обычно, занимаясь любовью, она была ласкова и нерешительна, заранее чувствовала, что ему нужно. Иногда, правда, она делалась несдержанной и исступленной, но ему всегда казалось, что подобные всплески похоти он пробуждает в ней сам. Он знал, что в сексе возможны самые неожиданные открытия. Но никогда прежде она не проявляла сексуальной агрессивности такого рода. Хотя он не испытывал к ней отвращения, но после этого случая понял, что до сих пор воспринимал Сью совершенно неверно.
Актриса, которую он только что видел, в реальной жизни совершенно не походила на свою героиню. Так и Сью, уверенная в своей невидимости, покидала обычную роль ради другой. В ней уживались два человека: женщина, которую он хорошо знал, и вторая, незнакомая вплоть до вчерашнего вечера. В невидимости, в тайном убежище, куда она скрывалась от мира, Сью разоблачила себя.
Грею теперь казалось, что все его прежние сомнения тесно связаны с этим откровением. Возможно, если бы она открылась ему раньше, он не придал бы этому такого значения. Но сейчас, когда их отношения зашли так далеко, он не чувствовал в себе сил совладать с очередной переменой.
Сью всегда создавала проблемы и, судя по всему, не собиралась меняться. К тому времени, когда Грей сел в машину, он твердо решил больше с ней не встречаться. Правда, свидание уже было назначено на вечер, но он позвонит ей, как только вернется домой, и отменит встречу. Он вел машину к дому, размышляя о том, что ей сказать. Однако Сью уже ждала его, сидя на ступеньках невысокого крыльца перед его домом.
9
Несмотря на решение, принятое несколько минут назад, какой-то частью своего существа он все же рад был ее видеть. Она ласково поцеловала его прямо на пороге, но Грей по-прежнему чувствовал внутреннее сопротивление. Он неохотно поднимался следом за ней по лестнице, пытаясь придумать, как приступить к неприятному разговору. По телефону все было бы проще, большой смелости не потребовалось бы. Вся решимость Грея испарилась. Ему захотелось выпить. Он вынул из холодильника банку пива и занялся чаем для Сью. Грей отпивал понемногу, ожидая, пока закипит чайник, и прислушивался к ее беспокойным шагам в гостиной.
Когда он вошел, она стояла у окна и смотрела на улицу.
– Ты не рад мне, верно? – спросила она.
– Я собирался тебе звонить. Я думал…
– У меня кое-что важное, Ричард.
– Я не хотел бы ничего обсуждать.
– Это о Найалле.
Он догадался, о чем пойдет речь, при слове «важное». Поставил чашку на свободный стул у окна и только тогда заметил, что Сью принесла с собой толстую картонную папку, набитую листами бумаги. Сейчас папка лежала на сиденье кресла. На улице кто-то пытался завести машину. Стартер издавал жалобный вой, говоря о том, что аккумулятор сел. Грею этот звук напоминал стенания несчастной скотины, ослабевшей под непосильной ношей, подгоняемой снова и снова беспощадным погонщиком.
– Я не желаю ничего знать о Найалле, – сказал Грей.
Он чувствовал, что она стала ему чужой, и расстояние между ними стремительно увеличивалось.
– Я пришла сообщить, что Найалл расстался со мной окончательно и по-хорошему.
– Вчера ты говорила совсем иное. Но все равно, проблема теперь вовсе не в Найалле.
– Тогда в чем?
– В том, что случилось вчера. В том, что ты наговорила мне за время нашего знакомства. Я наелся по горло и больше не желаю.
– Ричард, я ведь за этим и пришла. Не осталось ничего, что могло бы нам помешать. С этим покончено. Найалл исчез навсегда, я потеряла свой гламур. Чего еще ты хочешь?
С беспомощным видом она смотрела на него, не пытаясь подойти ближе. Внезапно Грею вспомнилось, какое это удовольствие – любить ее, и ему захотелось начать все сначала. Жалобные стоны стартера снаружи прекратились. Грей подошел к окну, где стояла Сью, и выглянул из окна. Звук запускаемого двигателя у дома неизменно вышибал его из равновесия, наводя на мысль, что пытаются угнать его машину. Однако он не увидел никого, а его машина стояла там, где он ее оставил.
Сью взяла его за руку.
– Что ты пытаешься увидеть?
– Машину, которую так долго заводили. Где она?
– Ты не слушал меня?
– Разумеется, слушал.
Она отпустила его руку, отошла и села в кресло, положив папку на колени. Грей, еще раз оглядев улицу в обоих направлениях, вернулся в свое кресло. Двое вчерашних любовников, ставших уже почти чужими, смотрели друг на друга, сидя в разных концах комнаты.
– То, что мы совершили прошлым вечером, – сказала Сью, – было ошибкой. Мы оба знаем это. Больше такое никогда не повторится. Да это и не может повториться. Я должна тебе объяснить. Пожалуйста, выслушай меня.
Грей даже не пытался скрыть свое раздражение.
– Пока я думала, что Найалл где-то рядом, – продолжала она, – я еще чувствовала себя способной к невидимости. Но вчера все пошло неправильно. Ничего путного не получилось. Я думала, что пытаюсь дать тебе доказательство, но на самом деле это было доказательство освобождения от Найалла, для меня самой. Теперь я уверена в этом.
Она взяла папку и протянула Грею.
– Что это? – спросил он.
– Найалл оставил мне эту папку, когда заходил в последний раз. – Она глубоко вздохнула, глядя на Грея: – Он зашел ко мне и принес газету со списком людей, получивших ранения при взрыве. Это было через два или три дня после происшествия, задолго до того, как тебя перевели в Девон. Ты тогда еще лежал в отделении интенсивной терапии больницы на Чаринг-Кросс. Вместе с газетой он дал мне и эту папку. Я не знала, что там, и до сих пор не слишком интересовалась. Даже не заглянула туда. Я знала, что там находится что-то касающееся Найалла, но к тому времени он уже стал для меня совершенно чужим. У меня было такое чувство, будто он частично виновен в случившемся. То, что происходило между нами незадолго до взрыва, казалось, должно было закончиться именно так – трагедией. Но нынче утром, когда я размышляла о вчерашнем вечере, о нашей ссоре и пыталась понять, что опять не так, мне пришло в голову, что за всем этим как-то стоит Найалл. Выходило, будто определенная часть моей жизни – все связанное с невидимостью – без него лишена смысла. Тогда-то я и вспомнила про эту папку, стала рыться в вещах и отыскала ее. Ты обязан взглянуть.
