Иржи Грошек - Легкий завтрак в тени некрополя
Брют целыми днями валялся в саду или сидел возле окна на втором этаже, читал свои античные книги и, кажется, чувствовал себя неплохо. Правда, мы с Мартой замечали некоторые чудачества, но старались не придавать им особого значения. Например, время от времени Брют интересовался – зачем император Нерон спал со своей матерью?!! После подобного вопроса мы убежали с Мартой за угол дома, чтобы Брют нас не видел, и хохотали там до икоты. Почему мужчин интересуют подобные глупости? Несколько раз Марте удавалось меня разыграть. «А скажи-ка, Агриппина?..» – задумчиво спрашивала Марта, заглядывая в кастрюлю… Я думала, что Марту интересует, солила я суп или не солила. «Нет, – качала головой Марта. – Скажи-ка мне… – Марта пробовала суп столовой ложкой, – зачем император Нерон спал со своей матерью?!!» Мы прыскали со смеху и – досмеялись, две здоровые дуры. На третий или четвертый день у Марты исчезли из чемодана все трусы. «Ты поняла?» «Давай делиться», – ответила Марта, и мне пришлось одолжить ей пару комплектов своего белья…
Я не психоаналитик, чтобы решать, какие фантазии – признак гениальности, а какие – шизофрении. Особенно у мужчин. У женщин меньше претензий к вечности и больше – к повседневности. Я думаю, что Брют хороший мальчик. Он несколько инфантилен для своего возраста; он большой проказник и выдумщик; ему присущи многие мужские странности – все, кроме подлости и хамства. Он ни за что не упустит возможности соврать, но трудно назвать это ложью, поскольку сочиняет Брют безо всякой выгоды, а только из любви к искусству. Конечно, Британик может натворить черт-те что… И тем не менее он совершенно безобиден. Я не могу назвать его дураком, потому что расцениваю Британика слишком по-женски. С моей точки зрения, он круглый идиот. Впрочем, кому я об этом рассказываю… Такому же балбесу. Быть может, теперь Карина займется твоим воспитанием. Она мне нравится – правильная девочка…
Через полторы недели стали мы с Мартой собираться в Прагу. Помнишь, я обещала тебе приехать на пару дней? (Ты, разумеется, можешь без меня обойтись, а вот цветочки на подоконниках завянут.) Вдобавок у Марты заканчивался отпуск, короче – ехать было необходимо. И надо же такому случиться, буквально накануне в нашей местности пропали две молоденькие девушки. Мужчины со всей округи принялись их разыскивать, но прошли сутки, а девушки словно в воду канули. Тогда сообразили, что нечто подобное и произошло… Вероятно, смерть девушек потрясла Британика. Не знаю – что он себе вообразил, разглядывая утопленниц, но высказался по этому поводу очень откровенно – «а красивая у меня была мать». Как тебе подобные сравнения? Правда, никто не обратил внимания на его слова. Я тоже… Тем же вечером уехали мы с Мартой в Прагу, а Брюта оставили под надзором соседки…
Дальше… (Будешь смеяться – не упади со стула.) За время моего отсутствия Британик успел поджечь дом и полюбить соседку… Я достаточно ясно излагаю?.. Старая толстая дура, конечно, все отрицает, но дома больше нет, одни головешки – это факт, а при имени Британик соседка покрывается плесенью, которая напоминает девичий стыдливый румянец. Я узнала от соседки, что Брют направился в Прагу, развернулась и поспешила туда же… Но Британик нисколько не терял времени даром. Когда поздно вечером я наконец-то добралась до Праги и достучалась к себе домой, то обнаружила там прелестную троицу: Британика в обществе самой захудалой проститутки и такого же сутенера. Двое из этой компании сразу же отправились у меня за дверь, а с Британиком состоялся любопытный разговор из междометий. На все вопросы Брют отвечал односложно – «тык» да «мык». Но кое-что я все-таки сумела понять, поэтому отобрала у Британика все книги, написанные раньше тридцать седьмого года. Теперь они стопками валяются у меня в спальне и ждут своей участи. На досуге я их перелистываю… Весьма любопытно…
Не знаю, можно ли тебе доверять, но выбирать не приходится. Я просто хочу, чтобы ты наконец-то понял, почему я настолько трепетно оберегаю Брюта. Я Британика не рожала, и поэтому на мне лежит двойная ответственность за его судьбу. Двойная любовь, двойная забота – звучит немного высокопарно, да что поделаешь… Британик – мой приемный сын, и с меня еще спросится на том свете – в двойном размере. Я развелась с Клавдио при первой же возможности, когда Британик немного подрос. Не будем анализировать мое решение – оно продиктовано чувствами, а не разумом. Сумел бы Клавдио стать Британику настоящим отцом? Выводы сделай сам… Сейчас я не хочу рассказывать о смерти собственного сына. И не буду посвящать тебя во все тонкости усыновления Британика… Скажу только, что рыжие волосы Брюта – знак судьбы, а не мой умышленный выбор… Один мальчик убил своего дядю – вот и весь «Гамлет, принц Датский»… Смотри же, Милош, не болтай попусту, потому что не сможешь рассказать об этом правильно. Кстати, Карина все знает, поэтому не надо интригующе закатывать свои глазки, когда заходит речь об Агриппине…
Будь здоров.
P. S. Давай как-нибудь позавтракаем?..
Берта Крамар скончалась в психиатрической больнице в возрасте двадцати восьми лет. Она отчаянно цеплялась за существование в образе невозможной Валерии. Но Господь забрал ее…
ЭпитафияЭпилог
Плиний Тациту привет!
Я приеду к тебе на обед, но вот мои условия: обед должен быть прост, дешев и изобиловать только беседами в сократовском духе, но и тут – в меру.
А пока хочу тебе рассказать об одном литераторе… Он был завален какой-то чепуховой работой, но находил время писать о последних днях людей, убитых или сосланных Нероном. По стилю – среднее между историей и речью… Однажды моему литератору приснилось, что он в ночной тиши лежит в своей постели, а перед ним, как обычно, стоит ящик со свитками; вдруг, представилось ему, вошел Нерон, уселся на ложе, вынул первую книгу о своих преступлениях, дочитал ее до конца, то же самое сделал со второй и третьей, а затем ушел. Литератор истолковал это так: писание его закончится на той же книге, на которой и чтение Нерона.
В нашем обеде пусть все будет в меру: и убранство стола, и расходы, и сам обед, и время, за ним проведенное.
Будь здоров.
Перевод Анны ВладимировойОб авторе
[34]
Иржи Грошек – известный чешский литературный критик и кинематографист. Работу в кино он начал в 1982 году с должности осветителя на киностудии «Баррандов», но уже в 1988 году получил приз жюри критиков на фестивале в Сан-Себастьяне за короткометражный фильм «Жизнь двенадцати брандмейстеров». В последующие годы Грошек сочетает учебу на высших сценарных курсах с успешным ведением рекламного бизнеса. Он участвует в ряде международных культурных проектов, в частности, его компания выступала спонсором европейского и российского турне мужского балета «Трокадеро де Монте-Карло». Широкую литературную известность Грошек приобрел в 1998 году после выхода романа «Легкий завтрак в тени некрополя». Книга стала в Чехии бестселлером, переведена на восемь европейских языков, готовится экранизация.
Автором разыграна историческая шизофрения, и весьма заразительная… По ходу «завтрака» античные персонажи оживают, натягивают современные личины, буйствуют, не зная удержу… Классический «некрополь», навязший в зубах со школьной скамьи, превращается в «Сатирикон»…
Corriere della SeraЛитературная игра в квадрате… Двойственность персонажей помножена на исторические параллели… Пунктуация – как у всех сбрендивших авторов стран бывшего Варшавского договора.
Der SpiegelПримечания
1
…ходячий апофеоз рода Клавдиев… – Имеется в виду античный сатирический памфлет «Апофеоз божественного Клавдия». Сочинение данного памфлета приписывается Сенеке.
2
Якобы дословная цитата. На самом деле (и не только здесь) автор (И. Г.) соединяет античные источники с собственным текстом, подразумевая, что именно так были составлены «Анналы» и «История» Корнелия Тацита итальянским писателем эпохи Возрождения Поджо Браччолини.
3
Из письма «безумного» Винсента Ван Гога брату Тео.
4
Здесь подразумевается свадьба Валерии Мессалины с Пизоном при жизни действительного мужа Валерии – императора Клавдия.
5
«Так, после ее убийства, садясь за стол, он спросил – почему же не приходит императрица?» – Светоний Гай. Жизнь двенадцати цезарей. Божественный Клавдий. Кн. 5. Гл. 39. По определению Светония, людей удивляла подобная забывчивость императора Клавдия.
6
Тацит Корнелий. Анналы. Кн. 11. Гл. 12; «…что [эта связь] останется тайной» – так размышлял Пизон, по мнению Корнелия Тацита.
7
Монтень М. де. Опыты. К читателю (предисловие).
