Кэтрин Хьюз - Тайна
Дейзи стала вставать с дивана.
– Куда ты, тетя Дейзи?
Она повернулась и посмотрела ему в глаза.
– А ты как думаешь? Я иду звонить.
Дейзи набрала номер и откашлялась. Гудки звучали приглушенно, словно раздавались на другом конце земли. Через какое-то время на той стороне ответил знакомый голос.
– Привет, это Дейзи, – сказала она.
– О, вы добрались. Хорошо долетели?
– Неплохо, спасибо.
– Как погода? Надеюсь, у вас там не сильно грустно и тоскливо?
Дейзи проигнорировала вопрос.
– Он рядом?
– Что? А, да, конечно, сейчас позову.
Дейзи услышала, как она положила трубку на огромный стол из тонированного стекла, за которым Дейзи ела последние три месяца. И затем эхо ее голоса разнеслось по кухне.
– Джери, твоя мама звонит.
Глава 44
Джери повесил трубку на стену и прислонился лбом к зеркальной двери холодильника, радуясь его прохладе. Вытерев рукавом оставшийся на ней жирный след, он взял с сушилки стакан, подставил его под кран с водой и дрожащими руками поднес его к пересохшему рту. Через окно было видно, как в садике Лидия чистит гриль для барбекю. Джери открыл холодильник, достал оттуда бутылку розового, взял из шкафа два бокала и пошел к ней.
– Лидия, дорогая, могла бы ты прерваться на минуту и посидеть со мной?
Она недовольно посмотрела на него.
– Я закончу через две секунды. Хочу успеть, пока вода горячая, – она опустила губку в таз с мыльной водой и продолжила тереть.
После тридцати пяти лет брака он знал, что спорить бесполезно. Ему придется подождать, и тогда она сможет обратить на него все свое внимание.
Мельбурнское лето заканчивалось, начиналась осень. В вечернем воздухе уже чувствовалась прохлада, предвещавшая скорое похолодание. Джери уселся на мягкую подстилку на качелях и сделал глоток вина, погружаясь в успокоительный ритм. Он закрыл глаза и позволил новости, которую только что сообщила ему мать, проникнуть в глубины его памяти. Прошедшие годы он старался не вспоминать о той катастрофе, потому что каждый раз его охватывало невыносимое чувство вины. Он всех очень сильно подвел в тот день, и несколько человек заплатили за это своими жизнями. Он знал, как воспринимали его окружающие в тот период: странный человек без друзей со странными и весьма подозрительными увлечениями. Лидия была единственным человеком, который по-настоящему понимал его и любил таким, какой он есть. Если бы он сразу же поехал с ней в Австралию, этой ужасной катастрофы не случилось бы.
Он вспомнил Петулу и покраснел от стыда. Его мать наверняка уверена, что ее внучка стала плодом любви и нежности, а не случайного выплеска неудовлетворенного желания, произошедшего в тот судьбоносный вечер в прихожей Петулы. Следующие месяцы Джери изо всех сил избегал ее – так сильно он стыдился собственного поступка. Для него не имело никакого значения то, что все случилось с ее согласия. Он должен был контролировать себя, а не тонуть в тумане собственных чувств к Лидии и не терять самообладания.
Почувствовав, что жена села рядом с ним и вино расплескалось на руку, он открыл глаза.
– Налить еще? – спросила она.
– Спасибо, дорогая, – кивнул Джери и поднял бокал.
– Мама нормально добралась? – Она сняла желтые садовые перчатки и бросила их на пол. – Она какой-то отсутствующей показалась мне по телефону. Может, просто устала.
Джери вращал пальцами ножку бокала, думая, как ему начать.
Лидия стала бы замечательной матерью, но каждый новый выкидыш переживался все острее. Опустошение и разочарование достигли невыносимых пределов, и после седьмой попытки выносить ребенка она, в конце концов, смирилась с тем, что никогда не будет иметь детей. А теперь Джери должен как-то сказать своему самому любимому человеку, что у него есть ребенок.
– Ты что-то ничего не говоришь, Джери, что-то случилось? – тронула она его за колено.
Его жена всегда обладала повышенной чувствительностью, и он знал, что она должна знать всю правду, вне зависимости от того, как больно будет ему о ней рассказывать, а ей – слушать. Он был рад, что они сидели рядом и ему не придется смотреть ей в глаза. Начав говорить, он смотрел прямо перед собой.
– Лидия, мне нужно тебе кое о чем рассказать, – сказал он с глубоким вздохом. – Часть истории ты уже знаешь, про катастрофу и ее последствия…
– Какую катастрофу? – посмотрела она на него. – О чем ты говоришь?
– Про катастрофу, в которую я попал до того, как приехать к тебе в Австралию.
– Боже, почему ты сейчас об этом вспомнил? Уже же сколько, сорок лет прошло?
– Ты права, в июле будет сорок лет.
Он повернулся и посмотрел на нее, на ее лицо без тени косметики и с редкими морщинами вокруг глаз и губ. Она всегда пользовалась солнцезащитным кремом, и, несмотря на то что в волосах проступала седина, в свои пятьдесят восемь она выглядела по крайней мере на десять лет моложе. В молодости она не считалась привлекательной, но, повзрослев, превратилась в красивую женщину, а ее фигура – мальчишеская и долговязая в юности – сохранила завидную стройность.
– Лидия, мне нужно рассказать тебе о том, что случилось в тот день, а потом ты можешь задать мне все вопросы. Я обещаю честно на них ответить.
– Ты меня пугаешь, Джери. Почему такая таинственность?
Он встал и повернулся к ней, словно он был актером на сцене, а она сидела в зрительном зале. От его выступления зависела сейчас его жизнь. В руках он теребил бокал – ему нужно было за что-то схватиться.
– Я не должен был в тот день садиться за руль, но водитель, которого нанял Сельвин, заболел, и нужно было найти кого-то другого. Все очень удивились, когда я предложил себя, никто не думал, что у меня могут быть права. Туда мы доехали благополучно, провели хороший день. Перед отъездом мы зашли в паб, все пили, конечно, я же выпил только кружку и был совершенно готов к обратному пути.
Лидия внимательно слушала его.
– Продолжай, я слушаю, – сказала она, сев поудобнее и подобрав под себя ноги.
– Мы поехали обратно, все были в хорошем настроении, пели песни… Через какое-то время мне понадобилось в туалет. Всем хотелось как можно скорее оказаться дома, поэтому, когда я заехал на стоянку с туалетом, все недовольно застонали. Но мне очень надо было в туалет, я до этого выпил кружку пива, а потом еще чай.
– То есть ты был за рулем, и вы ехали откуда, напомни, – из Блэкпула?
Джери кивнул.
– Я пошел в туалет, все остальные остались в автобусе. В туалете было двое мужчин, и, когда я вошел, мне они сразу не понравились, и я решил зайти в кабинку, а не пользоваться писсуаром. Они выглядели довольно брутально – с бритыми головами, с татуировками и все такое. Когда я вышел, они начали приставать ко мне, спрашивать, что же у меня есть такого, чего у них нет, что заставило меня уйти в кабинку. Ты же помнишь, что в тот период я, как магнит, притягивал к себе хулиганов, – коротко рассмеялся Джери. – Я не обращал на них внимания, но они прижали меня к стене и взяли за шиворот. Я никак их не задевал, они просто увидели легкую мишень. Потом один из них снял мои очки, наступил на них, и они, смеясь, ушли.
